Начало: Статьи и публикации	Первая страница Святоотеческое наследие Разные тексты Свт. Филарет (Дроздов) OrthodoxyLib Православный интернет Евангельский синопсис Духовные стороны Добротолюбие избранное Пролог в поучениях День за днем Церковный календарь

На протяжении последних нескольких лет на российком "рынке духовности" появилось великое множество разнообразного товара. Формула основателя сайентологии Р. Хаббарда о выгодности придумывания собственной религии продолжает подтверждаться множеством примеров. Одним из них стало движение поклонников Анастасии, возникшее после опубликования неким Владимиром Пузаковым (псевдоним "Мегре") серии книг о лесной жительнице по имени Анастасия (их совокупный тираж скоро достигнет трех миллионов экземпляров).

С обложки книг Пузакова-Мегре на нас смотрит напергидроленная молодая женщина. Это для того, чтобы книга лучше продавалась. В то же время на одной из иллюстраций внутри текста в ее портрет введен образ Мадонны. И не случайно, поскольку автор пытается убедить нас в том, что Анастасия — исключительная представительница человеческого рода, способная вступать в особые, личные отношения с Богом.

Описание ее внешности представляет набор пошлейших эпитетов, соответствующих целлюлоидному мифу о лесной красавице. Один из последователей Пузакова заметил: "Красавица из племени русских ариев". Изъясняется она с истинным изяществом Эллочки Людоедки: "Ты читаешь мои мысли. О, как это фантастично!"

Анастасия якобы может непосредственно общаться с "высшим разумом" (понимай — с Богом), который является ей в виде светящегося шара. Она предвидит будущее, может его изменять, способна исцелять болезни, переноситься в пространстве не только мыслью, но и посещать разные части Земли и даже иные планеты.

Откуда же взялась Анастасия? Мифология семьи такова. Анастасия происходит из рода, который в течение тысячелетий живет отдельно от остального человечества, лишь иногда вступая в контакт с людьми (1, с. 26). В тексте неоднократно подчеркивается,- что Анастасия хранит память тысячелетий, унаследованную от далеких предков. "Прамамочка" Анастасии, жившая десятки тысяч лет назад, была от рождения калекой, и мать с горя унесла ее в лес, где и бросила. Незадачливый автор одаривает "прамамочку" именем Лилит. Что-то где-то смутно слышал и решил, что звучит красиво. Между тем, Лилит - злой дух иудейской демонологии (происходит от корня "лил" - ночь).

Все поведение Анастасии с самого начала ее общения с Пузаковым в стиле примитивной пасторали подчеркивает тесную связь героини романа с природой. Она трогает и "быстро поглаживает" листья и ветки растений, ест травы. Живет она на поляне, в теплой одежде не нуждается (дело происходит в Западной Сибири, на берегах Оби), не делает никаких продовольственных запасов, питаясь тем, что найдет или что получит от белок. Автор делает вывод о том, что лесная жительница "является неотъемлемой частью Природы", ей послушны птицы и звери, медведица и волчица служат ей домашней прислугой.

Героиня эпопеи должна представить читателю здоровый образ жизни. Однако это остается одним из самых слабых мест опуса Пузакова. Беспрестанно экзальтированно подпрыгивающая, вертящаяся вокруг своей оси, похлопывающая деревья и извивающаяся на траве, Анастасия все остальное время "продолжает заниматься своим делом". Дела же заключаются в том, чтобы размышлять о судьбах человечества и корректировать ход мировых событий. Других занятий, которым могли бы подражать поклонники лесного оздоровления, у Анастасии не находится.

Как же воздействует на мир Анастасия? "Духовным инструментом" отшельницы является некий невидимый луч, при помощи которого она может видеть происходящее в любом конце земли и даже вселенной. В четвертом томе опуса Пузакова рассказывается о том, как Анастасия доставила его на другую планету, показав "центр захвата". Автор пытается убедить своих читателей в том, что на многих планетах существуют цивилизации, технически развитые, но в духовном плане несамодостаточные. Они разъезжают по вселенной на летающих тарелках. Порождены они "злыми сущностями", конкурентами Бога.

Злые сущности хотят погубить землю, но "Анастасиюшка" по ходу развития сюжета материализуется в штабе врага (переместив свое тело на другую планету), парализует его волю и уничтожает орудия, приготовленные для порабощения человечества. Поэтому, в конце концов, Пузаков провозглашает ее "мессией".

Поверьте, до антихриста недалеко. На конференции "анастасийцев" в Геленджике не только предлагалось добиться законодательного решения Государственной Думы об охране "Анастасиюшки" как национального достояния, но и выдвигалась идея обратиться в ООН - "на сегодня ООН вроде мирового правительства. Хотелось бы пофантазировать: а что если со временем Анастасия сможет стать ее руководительницей, "царицей мира". Предназначение Анастасии состоит в том, чтобы объяснить людям "пагубность технократического пути развития" и указать путь к "первоистокам".

Завязка произведения состоит в том, что Анастасия случайно оказалась в том месте, где предприниматель Пузаков обольщал деревенских девушек роскошью провинциального бизнесмена. Одна из них в восхищении воскликнула, что любит его. Анастасия повторяет признание вслух и тем самым берет любовь на себя. И вот ничтожный Пузаков, человек женатый, что его, правда, нисколько не смущает, вступает в связь с лесной жительницей. Как выясняется, все это ради рождения сына, о котором он давно мечтал. Видимо, Пузаковым уготована ребенку особая роль в "романе". Об этом можно судить по тому, что по ходу повествования дело доходит до откровенного богохульства. Дед и прадед Анастасии приходят поздравить беременную внучку. На ее вопрос о том, как они узнали, звучит кощунственный ответ: "Так ведь звезда!.." В подтексте сравнение сблудившей Анастасии с Пресвятой Богородицей через намек на Вифлеемскую звезду. Обратим внимание на то, что здесь содержится намек на исключительную миссию ребенка, рожденного Анастасией от Пузакова (реклама для "анастасийцев": читайте следующие тома эпопеи).

Анастасия озабочена оздоровлением человеческого рода. Для этого хочет донести до людей знания "прамамочки" о правильном кормлении младенцев грудью, предлагается оккультная "методика" деторождения: зачатие должно совершаться под семейным кедром.

Забеременевшая Анастасия приказывает Пузакову вернуться в мир, чтобы организовать "честных предпринимателей" ради возрождения России. Тот прибывает в Москву, потерпит неудачи и в результате почти доходит до самоубийства. Тогда Анастасия "переключает" его на писательство. Всего о ней следует написать девять книг, то есть осталось навыдумывать еще пять томов.

Очевидна проблема, с которой уже начал сталкиваться Пузаков. Люди, поверившие в его басни, хотят видеть Анастасию. "Предъявить" что-либо, кроме пошловатой фотокарточки, представляется затруднительным. Поэтому предложен лозунг: "Я существую для тех, для кого существую". Не веришь – твоя проблема. Но на всякий случай задуман отходный маневр: со временем автор, вполне возможно, убьет свою героиню. Первый намек находим в разговоре Пузакова с "дедушкой Анастасии". Там задается вопрос: "Она неизбежно погибнет? " Дед отвечает: "Трудно сказать. Она не раз вступала на путь, предрекающий гибель физическую, но каждый раз в последнее мгновение ярко вспыхивал забытый и более сильный своим приоритетом закон... Оставлял жизнь в ее теле земном". Значит, при необходимости, сюжет позволяет.

Для нас, конечно, живой интерес представляет новое сектантское учение. Собственно говоря, даже не учение, а хаотичный навал высказываний о божественном.

Прежде всего обратимся к высказываниям Пузакова и его литературной героини о Боге. Он описывается как "межпланетный разум, интеллект", который наполовину находится "во внематериальном мире" в виде комплекса энергий (то есть разлагается на составные части), а другой половиной "рассредоточен на Земле, к каждом человеке". Здесь чувствуется пантеистические мотивы. Бог оказывается безличной разумной субстанцией, рассеянной в мире.

С космическим интеллектом у автора и его героини некоторая путаница, ибо пузаковский космос представляет собой пространство, населенное бесчисленным множеством разнообразных сущностей, как божественного, так и иного происхождения.

Раскрытие темы происходит на фоне роста дуалистических мотивов в рассуждениях лесной жительницы. Она, к примеру, поучает, что в любом человеческом творчестве участвуют "две противоположности", то есть добро и зло имманентно присущи человеческому естеству, и вопрос в выборе, который делает личность. Позитивный выбор делается через контакт с Богом, который содержит в каждом человеке "Свою частичку".

У Пузакова неясная и смутная ангело-демонология. Анастасия упоминает о каких-то таинственных силах, подвластных только Богу, называя их "ОНИ" (так в тексте — прим. сост.). Эти "они" имеют некоторый план управления событиями, происходящими в мире, чтобы "перенести людей через отрезок времени темных сил". Отнюдь не Спаситель мира - Иисус Христос, а "они" выступают в роли спасителей мира от зла. Господь же выступает в писаниях Пузакова как один из просветленных, которые были, есть и будут. Люди их гонят, "Иисуса Христа, например. И Бог снова посылает Своих сынов" (именно сынов с малой буквы, здесь налицо полное отрицание Богосыновсгва Спасителя - прим. сост.).

Итак, существуют светлые и темные сущности, порождаемые человеком, а кроме того, есть силы добра и зла, существующие в космосе и находящиеся в противоречивых отношениях с Богом, о чем узнаем несколько позже.

Бог не трансцендентен миру, и Его нельзя увидеть всего лишь потому, что Он - нечто вроде совершенного компьютера: Его мысли "с большой скоростью и плотностью работают". Иными словами, лицезреть Божество можно, но пройдя определенную "тренировку".

Вообще для Анастасии (а значит, и для ее создателя), утомленной псевдобогословскими ухищрениями, Бог постепенно превращается во "что-то", в "разум, интеллект, существа, силы света, вакуум, абсолют, ритм, дух, Бога". Как ни называй, все сойдет. Постепенно более отчетливой становится и пантеистическая тема. Бог якобы говорит: "среди камней смогу травинкой я зеленой вновь пробиться", "днем наступающей взойду зарею".

В четвертом томе своего опуса Пузаков излагает свою доморощенную космогонию. Оказывается, до сотворения Земли вселенная была наполнена "множеством энергий", которые во тьме "мыслили" и "творили", наблюдалось множество или божеств, или порученцев-демиургов, действовавших от имени Бога, непрестанно творя. Далее оказывается, что наш писатель не чужд и индуистских идей о цикличных катастрофах. Каждая космическая сущность была вовлечена в бессмысленный процесс сотворения и уничтожения.

В конце концов, Бог творит землю и человека один, но понимает, что Его детищу недостает "энергии любви", которая доселе принадлежала только Божеству. Пузаков излагает диалог между Богом и этой самостоятельной внутрибожественной "энергией". Ей отдается повеление: "вся без остатка (! - сост.) на землю опустись". Итак, надо понимать, что Бог отныне полностью лишен любви, от которой решительно отказывается, каким-то образом оставаясь при этом "Богом-Любовью"?

Далее бог Пузакова наставляет людей, как жить: "сиять отныне в нави, яви, прави". Хаотическое богословие автора приобретает еще один элемент, связанный со славянским язычеством. Навь — это воплощение болезни и смерти, "навь" значит - мертвец, труп. Таким образом, по Пузакову и прочим отечественным неоязычникам, Бог уготовал прежде "яви и прави" смерть и трупное разложение. Ничего себе благословение! Попутно заметим, что, с точки зрения тех, кто пытается в России возродить поклонение Роду и Сварогу, явь - есть жизнь, а правь — некий небесный закон бытия. Таким образом, даже в неоязычестве Пузаков показывает свою исключительную поверхностность и, если здесь уместно так выразиться, безграмотность.

Грехопадение в версии Пузакова выглядит так: некоторые сущности, живущие во вселенной, хотя и не смогли соработать Богу в творении, стали завидовать и пытаться выведать у человека "тайну сотворенья". Здесь вполне четко проступает дуалистическая неоязыческая концепция нави-яви (у Пузакова даже шаровая молния, представляющая бога Анастасии, оставляет после себя запах "ладана и серы"). Добро и зло сосуществуют в мире, борются иногда почти на равных.

Анастасия рассматривает грех Адама в духе экологизма. Человек, искушенный вопросами сущностей, начал познавать природу через разрушение, хотя "ничего ему не надо разбирать", поскольку все сведения о мире в нем самом хранятся в "зашифрованном виде".

Сектантская антропология ничуть не менее сумбурна, чем богословские умствования. Поскольку Пузаков видит себя провозвестником новой "духовности", то и его героиня должна об этом порассуждать. "Что такое Дух человека? Из чего он состоит? - Из всего невидимого, что есть в человеке, включая и некоторые пристрастия и ощущения, приобретенные за время плотского существования... Это энергетический комплекс, состоящий из множества энергий... некоторые из этих комплексов подлежат распаду на отдельные энергии, потом используемые в растительных, животных соединениях, необходимых природных явлениях". Не случайно Пузаков пишет "Дух" с прописной буквы. Здесь опять проглядывает основная тема "анастасийщины" — человекобожие. Именно человеческие "энергии" пронизывают и питают все бытие. Если же человек сумеет овладеть всеми своими "силами", то станет господином вселенной. А до Бога далеко...

Человек может всем управлять! Он и создан для управления всем". Эпитеты для человека предложены еще и такие: властелин, царь, подобен ангелу - чист и непорочен, мудрейшее существо, подобное Богу. Ради достижения всемогущества рекомендуется напряженно "мечтать" и "мыслить".

Всесилие человека относится и к контактам с невидимым духовным миром. "Каждый человек общаться может с чем или с кем захочет", - разрешает "Анастасиюшка". Такая вот ловушка: не бойся бесов, будь смелее.

Оказывается также, что душа человека не уникальна. Как сообщает нам Пузаков, во-первых, потому, что человек рождается одновременно в нескольких вселенных. Во-вторых, выясняется, что "анастасийцы" еще и веруют в перерождение душ.

Приведенных примеров достаточно для того, чтобы понять: рассматриваемое нами произведение, которое, только насилуя смысл слов, можно назвать литературным, содержит набор различных идей о Боге. Эти идеи беспорядочно разбросаны по тексту, и невзыскательный читатель не всегда обратит внимание на то, что, по сути, имеет дело с халтурной языческой подделкой.

Мы были бы несправедливы, если бы утверждали, что Пузаков опирается только на "лесной" авторитет. Чтобы подтвердить "духовную Истинность" описываемого, он пытается обращаться к опыту различных религий. Наверное, было бы опрометчиво обвинять его в безграмотности. В руках Мегре Священное Писание, история становятся жертвой грубого искажения и примитивизации. демонстрирующей презрение к простоватому читателю. И такое, мол, сожрут. Например, нам сообщают, что Моисей "писал скрижали" в лесу.

Далее Пузаков намекает, что Господь Иисус Христос также уединялся от учеников в лесу, но не пишет этого впрямую, поскольку Евангелие лучше известно публике, чем Ветхий Завет, и обман не пройдет. Пузаков выступает и знатоком житий святых угодников Божиих: оказывается, преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, находясь в лесу, "через небольшой отрезок времени постигали мудрость". В наше время очень важна установка на сжатые сроки, кому охота ждать! В результате на месте отшельничества преп. Серафима воздвигли монастырь... Воистину новость для всех православных, никто и Не ведал такого! Далее Пузаков сокрушается, что нигде не написано, что происходило в лесу с отшельниками. Обыскался бедняга и ничего не нашел. Между тем из житий преподобных знаем доподлинно, что пребывали они в молитве и посте, часто подвергаясь искушениям и нападениям от бесов. Но упоминание о лесной нечисти не вяжется с концепцией Пузакова, ему бы больше подошло, если бы наши святые с утра до вечера обнимали деревья, подпитываясь от них космической энергией. Автор намеренно мистифицирует те жалкие сведения о православной традиции, которыми обладает.

Реверансы в адрес христианства довольно скоро сменяются сначала отстранением, а потом и враждебностью. Концепция "Анастасиюшки" исходит из избитой рериховской посылки, что все религии равны, содержат частицы истины. Во главе каждого учения стояли "просветленные". Их череда представляется ужасающе абсурдной для человека даже почти не сведущего в истории религии, а для христианина или мусульманина еще и оскорбительной. Пузаков в одном ряду перечисляет славянского "скотьего бога" Белеса, персонажей индийского эпоса "Махабхараты" и "Рамаяны" - Кришну и Раму, трехликого и рогатого Шиву индуистской мифологии, Иисуса Христа, Аллаха (не имея, видимо, понятия о том, что этим словом в исламе обозначается Бог - Творец мира, никогда не воплощавшийся) и Будда.

Устами Анастасии дается и концептуальное объяснение ее беспорядочных речений на тему о религиях: "В каждом человеке изначально заложена абсолютно вся (подчеркнуто нами - сост.) информация", в том числе и об "учениях мудрецов Запада и Востока, Индии и Тибета", Иными словами, в каждой личности в латентной форме не только хранится православное вероучение, но обретаются и даосизм, и шаманизм, и зороастризм и проч. А если кто скажет, что это бред, тот просто заблуждается и не знает всей правды. Ловко, Хотелось бы только спросить того же. Пузакова: если в нем самом сокрыта вся информация, скажем, о христианстве, то почему же он что ни слово, то врет?

Автор постепенно наращивает нападки на Православную Церковь, которая, по его словам, в отличие от Анастасии "молчит". Начинают звучать и знакомые обновленческие мотивы вроде: "В церковь на службу придешь, - она на языке, который не понимают. И тогда идут люди толпами, деньги платят, чтобы послушать на понятном языке говорящих проповедников". Интересно, где Пузаков (заядлый посетитель монастырей) видел православных священников, читающих проповеди на церковно-славянском языке?

Оказывается, святые равноапостольные Кирилл и Мефодий "по приказу" ввели новую письменность, чтобы лишить славян "знаний о первоистоках", "чтобы жрецам иным народы подчинялись". Мы-то наивные полагали, что Православие дало начало отечественной культуре. А Пузакову все известно точнее: "ушел язык, и с ним ушла культура".

Языческая тема звучит крещендо в конце книги "Звенящие кедры России", где помещены стишата поклонников "Анастасиюшки". Некий "целитель" Н. Кузнецов пишет про Россию, что "дохристианской быть отныне тебе судьбою суждено". Другой сочинитель Я.И. Колтунов еще более откровенен: "к родным богам чтоб Русь вернуть". Далее по тексту Анастасия называется "России Божиим Храмом", а дерево кедр - "Богом-спасителем". Вот еще вирши: "Природа — наша Матушка, а Господь - наш Батюшка", под Господом понимается славянский Род.

Пузакову со временем приходит мысль отказаться от попыток паразитировать на какой-либо конкретной религии. Он начинает приписывать своим собственным писаниям сверхъестественные свойства, способствующие образованию религиозного сообщества. Проще говоря, секты. Он настаивает на том, что чудесное воздействие его книг на читателей ведет к неконтролируемому процессу объединения "анастасийцев". "Анастасиюшка" должна заменить христианского Бога, а следовательно, слюнявые заигрывания с "конфессиями" уже ни к чему. И Пузаков меняет акценты. Церкви объявляется война: "Посредников Отец не знает".

Тем более, что возникает необходимость защищаться. В конце книги "Пространство любви" говорится, что "самая маленькая часть начинает распространять слухи, что Анастасия - это очередная секта". Ответ, кстати, совершенно сектантский: зачем опровергать по существу, лучше обвинить оппонентов в слепоте. Хотя озабоченность сохраняется и в дальнейшем. В четвертом томе Пузаков с сожалением отмечает, что "конфессии" пишут об Анастасии критические статьи в "духовных изданиях", но не решаются полемизировать.

Совершенно очевидно, что рассчитывая на массовый рынок, нельзя полностью обратиться в язычество. Поэтому Пузаков наивно пытается внести разделение в церковные ряды: простые сельские православные священники, мол, за него, да другие, высокопоставленные — против. Неожиданная поддержка приходит к Пузакову от папы римского, который, с точки зрения "Анастасиюшки", сказал о Боге новые слова (цитат и сносок, как водится, не найдешь). Вообще же ожидается, что секта вскоре найдет союзника в лице "православного патриарха" (Господи, прости!).

Будучи незатейлив в богословии и религиоведении, Пузаков не менее бесцеремонен в обращении с текстом Священного Писания. И дело не в незнании, а в той простоте, которая хуже воровства. Начало Евангелия от Иоанна трактуется примитивно, в духе бытового магизма. Утверждается, что всякое слово, произнесенное Анастасией, будучи произнесено, ведет к изменению сущего мира. О том, в каком "духе" Пузаков толкует Писание, можно судить по тому, что он сравнивает апостольскую проповедь с многоуровневым маркетингом.

Для Анастасии молитва - это магический текст, действующий таинственной силой своего звука. Она якобы внушает Пузакову содержание, а тот кладет его на бумагу. В тексте присутствуют "мои сочетания букв, - говорит она, - они могут творить чудеса, как молитва". Таким образом, последователи "анастасийщины", почитывая опусы Мегре, зомбируются при посредстве сочетаний букв, которые объект их поклонения якобы "собрал... из различных времен". Пузаков с середины второй книги, называющейся "Звенящие кедры России", начал с назойливым упорством использовать белый стих. Чтение ритмической прозы, да еще и написанной вульгарным и убогим языком, производит не только гнетущее впечатление, но и вызывает у читателя ощущение, что он через чтение подвергается своего рода нейролингвистическому программированию.

Пузаков учит, что молитва бесполезна, если "слова произносить чужие". В разряд чужих попала и молитва Господня, которую Пузаков цитируете приговором: "если помните". Далее следует откровенное богохульство, поскольку лесная жительница разъясняет своему биографу, что оставленная нам Христом Спасителем молитва является сплошной бессмыслицей. Вместо "Отче наш", предлагается убогий стишок, в котором "Анастасиюшка" сообщает Богу, что "не допустит греха и слабости в себе", будет жить "в мечте" и так, как сама захочет.

Подтекст здесь следующий: человек должен сознавать себя равным Богу, а православная духовная традиция - только помеха. Закономерно поэтому, что далее по тексту обнаруживаем... "молитву Бога к человеку". Она среди прочего содержит и иконоборческий мотив: "ликам святых" посылается упрек (от имени Бога), что в них присутствует чуждая Всевышнему "суровая грусть".

Итак, "анастасийщина" рассматривает молитву как форму магии, попутно хулит православную молитву, святые иконы и убеждает своих последователей, что не только человек обращается к Богу с молитвой, но и наоборот.

Пузаков в своих рассуждениях о "духовном" не только манипулирует идеями, почерпнутыми из разных религий, но и апеллирует к авторитету "эзотерики". Рериховские "уши" постоянно вылезают из пузаковской болтовни. Есть и прямые ссылки, например на рассуждения Е. Рерих в "Живой этике" о друидах и зороастрийцах, упоминание о шамбале, которое в дальнейшем получает свое развитие. Узнаем мы и о "земных учителях", "сынах Его" (читай, о махатмах - П.И.), которые вскоре наберут силу и победят тьму. Не обойдены вниманием и отечественные сектанты. Рассказывая о том, что Анастасия большую часть времени разгуливает полуобнаженной и не боится сорокоградусного мороза, ее создатель вспоминает про учение основателя движения "ивановцев", которого они называют "господом животворящим", - Порфирия Иванова, ходившего зимой в одних трусах. Нам также сообщают, что писания Пузако-ва одобрил глава еще одной секты - "церкви последнего завета" - Виссарион Тороп.

Важным компонентом вероучения "анастасийщины" является поклонение кедру. Божественное предназначение кедра - служить накопителем космической энергии, которая в свою очередь есть светлое человеческое излучение, полученное и возвращенное "Космосом".

Для подтверждения своей правоты Пузаков апеллирует к Библии (и ему дела нет, что сибирский и ливанский кедры - это разные растения: главное другое - чем севернее, тем "сила" у дерева больше, и все тут). Он утверждает, что "совершенно неслучайно" в библейском тексте кедр упоминается 42 раза. (Вообще-то 77.) Но смешнее другое. Пузаков утверждает, что в Священном Писании не говорится о других деревьях, кроме кедра. Куда же подевались бальзамовое дерево, гранат, дуб, ива, кипарис, клещевина, красное дерево, маслина, миндаль, мирт, пальма, смоковница и проч.? Конечно, эти люди, скорее всего, Библии никогда не читали (тому множество свидетельств, например, друг царя Соломона - царь тирский Хирам - назван Пузаковым Хироном, видно в голове писателя перемешалась Священная история Ветхого Завета и греческие мифы).

Но есть и откровенное передергивание. Наш Мегре вопрошает: что же за облако наполнило Храм Иерусалимский? Не обошлось здесь без влияния кедровой древесины! Вопрос сопровождается сноской на то место в Писании (3 Цар. 7:8-10). где вообще ничего не говорится на эту тему. Зато далее в 3 Цар. 8:11 читаем: "и не могли священники стоять на служении, по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень". Если все четко сказано про славу Божию, чего читателям морочить голову вопросами про "энергию", "дух" и влияние кедра? Объяснение, надо думать одно: через усиленную мистификацию убедить простодушного и несведущего читателя в правоте автора. А убеждать надо, поскольку речь идет о деньгах.

Дерево мифологизируется. Даже в маленьком кусочке древесины энергии якобы больше, чем во всех рукотворных энергетических установках на земле. Нам рассказывают, что кедр живет 500 лет, после чего начинает звенеть, в течение трех лет ожидая, что энергию заберут люди. Потом умирает, невостребованный, в течение 27 лет. Читателям предлагается приобрести кусок древесины., чтобы "поглаживая, получать для себя возможность общения с бесконечным объемом мудрости". Как сообщает печать, зять Пузакова неплохо зарабатывает на торговле кедровыми кругляшами для "поглаживания". Кедровое масло, произведенное особым, ритуальным способом, также пользуется большим спросом у почитателей "Анастасиюшки".

В книге "Анастасия" описывается кедровое дерево, окруженное "ореолом, похожим на тот, что рисуют на иконах вокруг лика святых". Выдуманный Пузаковым кедр соединен с небом неким энергетическим лучом.

Рекламируя кедр, автор эпопеи особо напирает на способность растения "восстанавливать мужскую силу". В качестве "выдающихся" образцов приводит Григория Распутина (его, по утверждению "анастасийцев", папа римский Иоанн XIII охарактеризовал как великого монаха, но указания на источник этой удивительной информации не дается) и одного из активистов блока "Единство" — Александра Карелина.

Анастасийцам" никак нельзя было обойтись без своих "святынь". Хотя лесная жительница и рекомендовала через своего биографа всем миром, не покладая рук, сажать кедры, однако долго ждать, пока вырастут "сакральные леса". В сибирскую тайгу к кедрам ездить и накладно, и сложно. Ко всему прочему, люди станут задавать вопросы о местонахождении "Анастасиюшки". Тогда возникает идея, естественно, озвученная героиней опуса, о том что в черноморском городке Геленджик имеются святыни, значение которых больше, чем святых мест в Иерусалиме. (Вот, кстати, и ещё один антихристианский пассаж.) В дальнейшем планируется превратить городок в "славянский духовный центр", где будет построен "грандиозный ХРАМ ЕДИНЕНИЯ со специальными культовыми сооружениями, музеями, разделами по разным религиям, начиная с язычества, и учениям (в том числе и атеизму)".

Предлагается поклоняться адыгейским "дольменам", которые якобы являются местами захоронений древних мудрецов, живших десятки тысяч лет назад (хотя наука датирует каменные гробы 3-2 тыс. до Р.X.). Они, по Пузакову, добровольно заживо погребались в каменных камерах. Мудрецы вдобавок приходятся родственниками Анастасии. Среди них и ее "прамамочка". "Необычность их смерти заключалась в том, что они медитировали. Медитировали в вечность, в духе навсегда оставшись на Земле, сохранив некоторые чувства земные".

Начиная с 1995 г. Пузаков приступил к разработке "дольменного" проекта в Геленджике. Вскоре он получил содействие от местных властей, которые быстро осознали, что наплыв сектантов (около 50 тыс. человек в год) позволит значительно поправить дела захиревшего курортного городка. Нашлась работа для гидов, моментально переквалифицировавшихся в ясновидящих и медиумов. Регулярно проводятся читательские конференции (их еще для важности называют "научно-практическими"), на которые теперь приезжают не только из России, но и из ближнего и дальнего зарубежья. По словам одного из адептов, это - "масса вполне серьезных людей, предпринимателей, ученых, специалистов, людей социального и технического творчества, открыто поддерживающих Идею Анастасии".

Культ дольменов не обходится без нападок на православие. Утверждается, например, что сорок дольменов в свое время были разрушены, а камень пошел на строительство церквей. В качестве мести большевики на Северном Кавказе убили жестокой смертью сорок православных священников. Бесы через большевиков расправилась со священнослужителями. "Анастасийцы" довольны.

Один из сподвижников Пузакова верно заметил, что автор эпопеи ориентируется на "чернозем", то есть необразованного, невзыскательного читателя. Потому, мол, и корявый стиль простителен, и неправильная грамматика делу не вредит.

Анастасия неоднократно подчёркивает, что главным объектом ее забот являются российские дачники, которые на своих крошечных участках земли общаются с животными и растениями. Она сама при помощи "луча" наставляет людей, как лучше выращивать плоды, очищать природу от загрязнения. Многие предлагаемые рецепты фактически являются описаниями магических операций с семенами, которым якобы "передается вся информация о человеке", а те в свою очередь, прорастая, собирают для нужд хозяина "из Космоса и Земли необходимую энергию".

Образ жизни, предлагаемый Анастасией, предполагает утреннее и вечернее общение с растениями. Здесь нет места молитве.

Садовые участки постепенно сакрализуются в писаниях Пузакова как энергетически насыщенный "участок родовой", на котором можно получить защиту от всякого зла.

По мере нарастания малограмотного бреда в писаниях Пузакова, возникает" необходимость дискредитации учебы и знаний. "Настанет время, человечество поймет. Ученый самый крупный к бабушке на огород придет. Изголодавшийся, попросит он помидор себе на пропитание. Ученый и его творения мнимые той бабушке сегодня не нужны... Она спокойно без ученого живет. А он не может без нее прожить". Вообще читать и учиться вредно, учит "Анастасиюшка", - темные силы "множеством учений стремятся главное от человека скрыть". Читаем дальше: "познанье предметов и наук не нужно самоцелью делать. Как стать счастливым - главное познать".

Итак, новая богиня предложена довольно многочисленной части российского общества. Критерий для отбора сторонников: много времени проводит на садовом участке. Дачник-"анастасиец" - это городской житель, своего рода идеологический маргинал. Он уже не советский человек, но живет верой в силу научно-технического знания. Он еще не захотел или еще не смог воцерковиться: "слишком сложно". Ему грустно, что большая часть восторгающих его "чудес" - заграничного происхождения. Хочется, между тем, чего-нибудь своего, с одной стороны простенького, а с другой стороны, волшебного, обещающего каждому простые способы приобщения к "миру тайн". Вот они, бывшие посетители мавзолея, с надеждой обращающие свои взоры к "Анастасиюшке".

Сочинитель Пузаков предпринял даже попытку объединить своих последователей в новое общественное движение.

Одно из названий - Движение "Анастасия". Оно занято популяризацией идей Пузакова, а также производством религиозной продукции секты под торговой маркой "Звенящие кедры России" (качество гарантировано!). Среди организаций "анастасийцев" - Фонд культуры и поддержки творчества "Анастасия" в г. Владимире. Он занимается поддержкой самодеятельного искусства по темам "женщина, душа, Россия, экология", содействует изготовлению экологически чистых продуктов и товаров, пропагандистской продукции, организацией соревнований бардов (энтузиасты могут приобрести две кассеты с песнями по 25 руб. за штуку). Созданный в 1999 г., фонд также распространяет самодеятельные песни об Анастасии, издает эти песни, а также отзывы читателей на писания Пузакова. Отдельным видом деятельности является организация паломничеств по Оби для всех желающих подышать кедровыми фитонцидами.

Фондом инициировано общероссийское политическое движение землепользователей "Сотворение". Одним из главных программных требований является законодательная передача всем желающим гражданам в наследственное пользование для занятий земледелием и строительством участка земли площадью в 1 га. В преамбуле программы ее авторы пугают читателя страшным кризисом, надвигающимся на Россию, населенную почти одними безработными и нищими. Спасение от "анастасийцев". Они предлагают научить граждан, как "сотворить экологически чистую среду", а потом, отказавшись от "чуждых жизненных ценностей", "обучиться позитивному мышлению".

Существуют и другие центры "анастасийцев". Один из них, "Исследовательский Центр Анастасии", содержит в Москве сам Пузаков-Мегре. В Томске в 1999 г. образован центр "Кедры Сибири". Под видом заботы о сохранении кедровников в тайге сектанты уже вступили в сотрудничество с Госкомэкологии РФ. В Челябинске члены центра "Анастасия" заняты созданием "пространства любви и островка света".

Надо отметить, что между сектантами уже началась борьба за первенство. Недавно в Интернете пузаковцы подвергли нападкам некий алтайский центр, как самозванный.

Референтная группа "Анастасиюшки" должна иметь и романтический компонент. Пока трудолюбивые дачники будут выращивать кедры и заговаривать семена, кто-то должен сконцентрироваться на росте духовности. В этой связи возникает еще одна группа лиц, призванных к участию в проекте Пузакова - это барды (преемники "Прамамочкиного" муженька). Чтобы польстить тем, кем намечено манипулировать, он сразу произвел их в потомки "кельтов-прародителей" и жрецов друидов. Теперь, по замыслу Пузакова, всякий, кто играет на гитаре и распевает вирши собственного сочинения, должен восхвалить Анастасию, выведшую такую древнюю генеалогию самодеятельных певцов. И, кстати сказать, задумка удалась. Уже опубликован в твердой обложке целый том чудовищных стишат, посвященных "Анастасиюшке".

Для чего петь песни? Оказывается, здесь присутствует сверхзадача: "живые образы-субстанции создать и управлять с их помощью большим сообществом людей". Суть сектантской деятельности передана четко.

Названным социальным группам адресована утопия под названием "рассвет в России". Если жители нашей страны исполнят все указания Анастасии, то "Россия станет богатейшею страною", в том числе благодаря доходу от торговли детскими кроватками из кедровой древесины и кедровым маслом, поскольку по мере приближения конца света ни один западный буржуин не сможет обойтись без этой сакральной продукции. Доллары потекут в страну рекой, только доски пили и орехи выжимай.

Для многих "анастасийцев" естественно возникает вопрос: нужно ли все бросить и идти спасаться в леса? Понимая всю опасность последствий такого призыва, в том числе и для экономической эффективности своего проекта, Пузаков учит: не надо. Можно послужить "Анастасиюшке" и в столицах. И все же соблазнительный обман в писаниях Пузакова сохраняется. Читателю внушается мысль, что современный человек может уйти от мира и жить наедине с природой.

Всякая секта в первую очередь обращает внимание на детей и молодежь, надеясь обеспечить свое будущее за их счет. Не является исключением и "анастасийщина". Лесная учительница настаивает, что в человеке заложено "реальное естественное мироздание", в которое ни в коем случае не нужно вмешиваться, и тогда ребенок в течение 9 лет вполне "осознает сущность мироздания, смысл человеческого существования". Здесь подразумевается, что всякое воспитание и система образования пагубно влияют на развитие ребенка.

Сама Анастасия, к наивному восторгу доверчивых читателей, может якобы разговаривать на всех языках мира. Для овладения ими нет нужды долго учиться. Если правильно, в игровой форме воспитывать ребенка в возрасте 3-11 лет, то он будет понимать собеседника "без слов".

Родив от Пузакова ребенка, Анастасия растит его в лесу, используя в качестве колыбельки пах медведицы. Свободное воспитание - вот ее идеал. "Стремленье всех сил" света во вселенной направлено, чтоб каждому рожденному все лучшее из мирозданья передать. И долг родителей творящий свет не закрывать премудростями догм надуманных". Догмы — это про все, что не имеет отношения к "анастасийщине". Вот уж идеи Пузакова, те не надуманные, а самые что ни на есть благодатные. Не будут родители к детям соваться, передадут в сектантские школы, и хорошо будет.

Свобода от "догм" касается и методов обучения детей в школе. В качестве образца, соответствующего "Анастасиюшкиному" идеалу, Пузаков приводит школу "академика" неизвестно чего, некоего Михаила Щетинина, человека, не имеющего никакого адекватного сфере его деятельности образования, но сумевшего уверить эзотерически настроенную общественность, что может за год обучить ребенка курсу математики в объеме средней школы. Проверить реальные достижения этого учебного заведения трудно: любую комиссию обвинят в предвзятости. Детей воспитывают в духе неоязычества, их головы забиты такими понятиями, как "образ Сварога, Огненного небесного начала", "оберег камня", "пульс камней". Учителя ничему не могут научить, кроме русской национальной борьбы, языческих танцев и националистической идеологии, замешенной на язычестве. Детям приходится выдумывать, откуда знания, которых нет. Такие уроки называются в книге "уроками богов".

Аудитория Пузакова хочет верить в чудеса, но не перестает мыслить в духе советской инженерии. Поэтому и предлагаемые способы выживания в "век погибели" носят конкретный характер: хочешь иметь здорового ребенка - зачинай на огороде под звездами; устал от болезней - три кедровую древесину и т.п.

Однако этого показалось мало, и "Анастасиюшка" начинает вдаваться и в более сложные материи. Она, к примеру, "объясняет", как устроены "летающие тарелки" (в реальное существование которых Пузаков свято верит). "Тарелка", оказывается, являет собой гигантский гриб, в стенках которого живут микроорганизмы, питающиеся "воздухом". Всасывая его, они создают перед "тарелкой" вакуум и способствуют ее быстрому передвижению в пространстве. Анастасию нисколько не смущает то обстоятельство, что в космическом пространстве отсутствует "воздух", которым питаются мифические микроорганизмы.

Мы лишь обобщили сказанное Пузаковым и героиней его произведений, в некоторых случаях добавив высказывания других сектантов. К сожалению, для значительной части последователей нового культа совершенно безразлично то, насколько противоречиво или бессмысленно то учение, которому они следуют. Они чувствуют себя вполне комфортно в атмосфере эмоционального и духовного хаоса. Но есть надежда, что размышления о сути "анастасийщины" остановят тех, кто не успел еще попасть в это сообщество.

"Православное слово" №12 (193) июнь 2001 (Нижний Новгород)