Статьи и публикации [Pagez.ru]



Начало: Статьи и публикации

А.И. Осипов.
Задачи и проблемы духовных школ

В рамках своей просветительской деятельности в декабре прошлого года Александро-Невское Братство пригласило в г. Н. Новгород известного православного богослова профессора МДАиС А.И. Осипова. Как всегда в таких случаях, наш гость посетил Нижегородскую духовную семинарию, где встретился с учениками и преподавателями.

Я рад, что мы вот так, в беседе, имеем возможность обсуждать наши внутренние вопросы. Мне хотелось бы обратить внимание, вот на что. Школы наши называются духовными, Но на самом деле они малодуховны, их правильнее было бы называть богословскими. Духовные школы - это монастыри.

С какой целью приходит человек в духовную школу, что он хочет здесь получить? Христос пришёл с одной-единственной целью - спасти человека. Церковь учреждена с той же единственной целью спасения. Так вот, и богословские школы, и само богословие существуют для той же единственной высшей цепи. Она поставлена Самим Христом.

Что такое богословие? Вы думаете, что это христианский термин? Нет. В Древней Греции это называлось "теология". Теологами называли Гомера, Гесиода, Орфея - всех, кто писал, исследовал и рассуждал о деяниях богов. Правда, у Аристотеля этот термин приобрёл иной порядок: он богословием называл первую философскую ступень - изучение начала и самую суть бытия. Изучение языческой теологии ни в какой мере не касалось изменения самого человека, не затрагивало его души. Оно было направлено просто на получение конкретных знаний.

Пришло христианство. Термин остался, но содержание его приобрело совсем иной смысл. Содержание его расширилось и наполнилось новыми понятиями. По существу, "теология" в переводе на русский язык означает "боговидение" или "богопознание". На Бога оказывается направленным всё человеческое внимание.

Каково же христианское богословие? Лучше всех, очень кратко, ёмко и выразительно сказал об этом преп. Иоанн Лествичник, хотя все святые в этом случае единогласны: "совершенство чистоты есть начало богословия". Эта мысль была революционна. Язычники изумлялись: что за чепуха? Где "рацио" - "мысль"? Речь идёт о нравственной чистоте человека. Какая здесь может быть связь? Христианство указало на то, на что никогда не обращалось внимание, на то, что никогда не было известно языческому миру. Оно показало то, что потом стало забываться, исчезать и практически исчезло. А.С. Хомяков высказал одну интересную мысль: "Рим разорвал всякую связь между познанием и нравственным совершенством духа". Роковой факт, по причине которого произошёл разрыв с Римом, который был первым среди Православных Церквей, а стал Римом Католическим: В сущности Хомяков не сказал ничего нового no-сравнению с тем, о чём говорило всё святоотеческое богословие - боговидение, которое осуществляется не потугами ума, движением мысли или игрой идей, а тем, о чём сказано в Нагорной проповеди Евангелия: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят".

О, если бы все доктора богословия понимали это! Но всем не понять. Богопознание обусловлено чистотою сердца, чистотою души. Как жаль, что это совершенно забыто. Все святые отцы говорили и писали об этом: нет другого пути богопознания, как только правильная духовная жизнь. Самый паршивый бесёнок с рожками и копытцами знает о Боге больше, чем все доктора богословия вместе взятые. Какому семинаристу или доктору богословия не хотелось бы стать столь же образованным? Какой же толк бесу от такого блестящего знания? Как был с рожками, так и остался.

Не в этом задача богословия. Все научные дисциплины, которые постепенно вводились в образование духовных школ, призваны были показывать человеку с разных сторон различные грани спасения: как нужно понимать спасение, какие средств ведут к нему. В этом свете понятна важность изучений истории Церкви.

А зачем нужна патрология? Догматическое богословие? Вероучение? Богословие нравственное? Цель у всей предметов одна: как можно лучше и глубже показать человеку, как правильно понять спасение и как спастись.

Вы все слышали о понятии "схоластика". "Схоле". означает "школа". Под схоластикой понимается такая система образования, при которой богословие изучается ради богословия, наука ради науки. Главная цель оставлена, забыта, выброшена. Это - самая основная опасность, угрожающая школе..

Первые такие школы, в которых учеников стали заставлять изучать вопросы, не относящиеся к духовной жизни, были на Западе. Какие вопросы? А что делал Господь до сотворения мира? Интересно, правда? А что было бы, если бы Ева не сорвала яблоко? О, еще интереснее!

Умные, талантливые люди словно совсем забыли, что они смертны. Схоластика забыла о цели пришествия Христа, забыла о цели богословия. Богословие из науки, призванной служить делу спасения, превратилось в область самодостаточных знаний.

Представьте себе, что нам нужно строить дом. И надо торопиться, чтобы успеть до морозов. Но вдруг возникла идея исследовать все строительные материалы: какие лучше? И начинаем возить, возить. А, простите, строить дом когда будем? А какой, вообще, дом? Вот что примерно произошло с богословием в истории христианства.

Первые русские богословские школы были скопированы с западных школ.

Киево-Могилянская, Славяно-Греко-Латинская, а потом Московская, Санкт-Петербургская и Казанская академии не избежали этого. К чему это привело? Комиссия по инспекции духовных училищ в 1825 году постановила: "Никто своей богословии не преподает. Все должны богословию преподавать по латыни и по образцу богословии Буддея". Кто Такой Буддей? Оказывается, это протестант, написавший учебник, по которому и предписывалось преподавателям читать, а студентам - зубрить богословие.

Вы подумайте только: расцвет и торжество Православия в России, золотоглавые храмы, сколько монастырей, духовенства и школ! А богословие в школах - по Буддею. Студенты хорошо знают латынь и античных авторов, но совершенно не знают никаких святых отцов.

Не случайно святитель Иларион Троицкий в своей статье "Богословие и свобода Церкви" с возмущением пишет: "Когда же мы выбросим из своего богословия эти понятия удовлетворения и заслуг!"

Зачем слепо следовать западным католическим авторам? У них Бог во всю историю человечества только и занят был тем, что содрогался от гнева и требовал себе рыцарского удовлетворения. Благо, что Христос, наконец, пришёл и принёс. Насладился Отец невинными страданиями Сына и теперь удовлетворён. Всё спасение состоит в том, чтобы снять вину с человека. С какого? Ладно бы с - Адама, нет, виновны все! Дед украл, а тебя - в тюрьму. Это то, что называют "юридической теорией".

А что говорят святые отцы? Забыли. Они учат, что грех - это такое деяние, которое наносит рану душе, а следовательно, и телу. Какая это рана, знает каждый человек, особенно совершивший большой грех. Достоевский великолепно показал это в своём романе "Преступление и Наказание". Грех - это болезнь, гвоздь в пятку. Что надо делать? Исцелять болезнь. Вот о чём пишут святые отцы. Христос пришёл, чтобы исцелить болезнь, природу человеческую. Он взял на себя эту природу нашу и "смертию смерть попрал". В Послании к евреям отчётливо написано: "Бог вождя спасения нашего (т. е. Христа) совершил (сделал совершенным) через страдания". Вот в чём смысл Страданий и Жертвы. Христос через страдания и смерть восстановил в Себе Самом человеческое естество и дал каждому верующему возможность приобщиться этому нетленному, бессмертному и бесстрашному естеству человеческому. Это и совершается в Таинстве Крещения. Человек получает новое нетленное тело.

Схоластическое богословие нанесло колоссальнейший удар по сознанию человека. Если дело спасения в снятии вины, то дела сами по себе приобретают огромную значимость. Мысль этих богословов идёт дальше. А ведь можно и много сделать, больше, чем нужно. И тогда человек приобретает сверхдолжные заслуги. А преп. Исаак Сирин пишет: "Воздаяние бывает не добродетели и не труду ради неё, а рождаемому от неё смирению. А если не будет такового, то напрасны все добродетели и труды". Какова мысль! Даже не само по себе исполнение заповедей спасает, а стяжание смирения! Если дела не приводят человека к смирению, то они становятся для него отравой, убийством, смертью.

Преп. Пимен Великий говорил: "Человек - это тот, который познал себя". Он повторял фразу древних мудрецов, вкладывая в неё новый глубочайший смысл, о котором никто из них не подозревал. Что это значит? Как только мы произнесли имя "Христос", мы назвали не что иное, как имя Спасителя. И, следовательно, тотчас подписали себе ужасный приговор. Ведь спасают кого? Того, кто погибает. Христианин тот, кто признаёт, что его надо спасать. И спасать не абстрактно, от каких-то будущих вечных мук, а реально спасать от того состояния, в котором он сейчас находится. А каково наше состояние, нам ясно. Все страсти присутствуют в нём. Множество свойств, извращённых грехопадением, суть извращённые добрые свойства. Преп. Исаак Сирин приводит в качестве примера гнев. Что такое гнев? По природе это страж, который не пускает в дом никакого злодея. У нас во что превратился гнев? Не нужно и говорить. Из орудия защиты добра он превратился в орудие зла и агрессии.

Итак, все добродетели извратились в нас, приобрели болезненный характер, стали нашими недугами. Поэтому тот, кто называет себя христианином, заявляет: "Я понимаю, что я негодный человек. Я больной совершенно". Начало нашего спасения заключается в парадоксальной ситуации: признавая Христа Спасителем, а себя погибающими теоретически, мы совершенно не осознаём практически и не чувствуем, что погибаем. Вот мой ближний, мой сосед - это действительно пропащий человек, пьёт, гуляет и т. д. Но не я. У меня всё хорошо, и дела в порядке. То есть, я, конечно, грешен, как и все, могу даже несколько грешков назвать. Но особой греховности я не ощущаю. Я здоров. Слава Богу!

Оказывается, первейшей задачей духовной жизни, всей аскетики является увидеть, кто я есть на самом деле. Труднейшая задача. Но только с этого может начинаться спасение. Как достигается это? Преп. Симеон, Новый Богослов говорит: "Тщательное исполнение заповедей Христовых открывает человеку его немощи". Эти слова достойны сиять на мраморе золотыми буквами. Мы слепы, и это - факт, в котором нам непрестанно приходится убеждаться. Если бы я не был слеп, то я не обижался бы, когда мне указывают на мои недостатки. Я не вижу! И единственный путь, на котором я могу увидеть без розовых очков, что я есть на самом деле, это путь жизни по Евангелию. Другого пути нет. В чём он состоит? Думаю, что каждый хоть немного, но это знает. Ну, толкнул тебя кто-то, назвал как-то - смолчи. На кого-то обижен, расстроен - ну хоть раз вздохни, помолись Богу за него, своего обидчика. Вот оно где начинается, понуждение себя к жизни по заповедям. Когда человек увидит, кто он есть "на самом деле, он начнёт смиряться. Смирение есть реальное видение своего положения, оно открывает дверь искренней любви. Когда я болен, я сочувствую больному. Когда голоден - голодному. В больнице не осуждают друг друга за болезни, а помогают друг другу. Смирение открывает человеку путь ко Христу, делает его молитву искренней, наполняет его душу благоговением, а сердце - сочувствием к другим людям. И при помощи Божией это сочувствие может перейти в чувство любви, и любви даже к врагам. Как писал Исаак Сирии: "Что есть сердце милующее? Это возгорание сердца о всякой твари, о самих врагах истины".

Схоластическое богословие Запада вернуло человека к языческому пониманию богословия. Божество надо умилостивить. Сожгли барашка - и грех прощён. А я каким был - таким и остался. Там только всё и построено на том, как бы избежать наказания за грехи. Не знают они этой потрясающей высоты Православия, которое утверждает; что человек призван быть сыном Божьим по благодати, призван исполниться любовью богоподобной, быть существом царственным, а не освобождённым от вины.

Итак, богословами на Западе называют людей, которые много читают, кое-что знают и пишут научные труды. И чем больше таких трудов напишут, тем значимее они делаются. Свт. Игнатий Брянчанинов в одном из своих трудов пишет с горечью: "Есть семинарии, духовные школы, есть академии, есть кандидаты, магистры, доктора богословия - смех, да и только! Коснись какая напасть такого доктора, случись испытать его, и окажется, что он и в Христа не верит! Какого света нам ожидать от этой тьмы?"

Что же нам нужно на самом деле - так это знать, как спастись. Богослов должен уметь ответить на этот вопрос любому человеку. У тебя просят хлеба - дай хлеба, а не камень. А для этого действительно нужно знать святых отцов и историю Церкви. Знать всё это как средства спасения. И помнить ещё одно: совершенство чистоты есть начало богословия. Не богослов, а карикатура тот человек, который набил себе голову кое-чем, а сам каким был, таким и остался язычником: Вот страшная угроза, которая постоянно висит над духовными школами. Напичкать какими-то знаниями, в том числе и полезными, а человек каким был, таким и останется. Это страшная беда, о которой сказал Господь в притче: "Когда выйдет злой дух из человека, то бродит по безводным местам, ища себе покоя и не находя. И возвращается, и находит место выметенным, убранным, но незанятым. Тогда идёт и берёт с собою семь злейших себя (духов) и поселяется опять в нем, и бывает человеку тому последнее хуже первого".

Это и происходит с теми, кто получает богословское образование, ходит в церковь, что-то знает, формально исповедуется и причащается, а жизнь ведёт языческую. Да, святым Крещением изгоняется злой дух. Но учтите: в таинстве нет магии. Пройдя по пустынным местам, он обязательно возвратится и посмотрит: как принял человек Крещение? Как обряд или как клятву верности Богу? И не дай Бог, если место это окажется выметенным и убранным, но незанятым, тогда наступает беда. Митрополит Вениамин (Федченков) пишет в своей работе "На рубеже эпох": " ...В первых рядах революционеров часто были семинаристы... Когда я учился в Академии, у нас было полное убеждение, что если человек умный, то - обязательно неверующий". Ему вторит преп. Варсонофий Оптинский: "Посмотрите, что происходит? Вы в церкви чаще встретите гимназиста, а не семинариста. Редко встретите последнего, да ещё чтобы он сам пришёл, стал куда-нибудь за колонну, опустился на колени и пролил хотя бы одну слезу о своём состоянии..."

Мы слишком привыкаем ко всему священному. Посмотрите, что бывает с человеком, который первый раз входит в алтарь. Он полон благоговения. И посмотрите, что происходит время спустя с теми, кто прислуживает в алтаре? Как проходной двор. Легко привыкнуть ко священному и погубить свою душу.

Однажды на одной конференции перед каждым заседанием показывали пятиминутные клипы. В одном из них была показана история человечества от Адама до наших дней. Каменный век, затем цивилизация, технический прогресс и, наконец, мощный взрыв и ядерный гриб.: Всё рушится. А люди в этом клипе показаны в виде муравьев. И сверху огромный указующий Божий перст: "Смотрите, что вы наделали!"

И вдруг из развалин выскакивает один муравьишка, другой... Бегают между каменьев, вдруг видят Божий перст. Стал было на задние лапки - отскочил. Страшно всё-таки. Но Божий перст - ничего. Опять стал на задние лапки и... вонзил хоботок в Божий перст! И высасывает оттуда кровь! И Господь Бог сойдет в качестве средства для нашей жизни. Какой ужас! Бог для нас всего лишь средство, а не цель. Мы, оказывается, повторяем тот грех, который был совершён первыми людьми. Об этом всегда нужно помнить, особенно тем, кто готовится к священнослужению - к высшему служению Церкви. Высшему потому, что оно состоит в руководстве людей ко спасению. Не в совершении священнодействий - этому вы скоро научитесь. Даже бесталанный способен научиться махать кадилом и читать по требнику, не в этом священство. Священство - это назидание и руководство людей, ведение их по пути спасения. Ведь тот, кто никогда не играл на скрипке, едва ли сможет научить этому другого.