Тексты, справочники и документы [Pagez.ru]



Начало: Тексты, справочники и документы

Нина Изюмова
Остальцев против теологии

Ответ на статью А. Остальцева "Православный романтизм архимандрита Рафаила"

Попалась мне статья г-на Остальцева "Православный романтизм архимандрита Рафаила". Увы мне! Толерантность моя не достигла еще должной высоты, и, прочитав эту статью, я задалась наивными вопросами: а на какой позиции стоит автор? Чему он служит? что защищает? И вообще, для кого и для чего она написана?

Мишенью своего (надо признать, более чем умеренного) остроумия г-н Остальцев избрал арахимандрита Грузинской Православной Церкви Рафаила (Карелина), который, не спросясь г-на Остальцева, позволил себе выступить против абортов.

Очевидно, что г-н Остальцев сделал весьма выгодный выбор. С одной стороны, аборт стал теперь настолько расхожим житейским делом, что выступать против него, с точки зрения г-на Остальцева, то же самое, что выступать против самой жизни (!). Вот как он квалифицирует естественный для православного иерарха ужас перед грехом аборта: "Подобное мироощущение порождает отчужденность, замкнутость и враждебность к миру, неспособность жить в нем, в конечном итоге маргинальность". (Сохранена пунктуация автора). Интересная логика! С другой стороны, модно лишний раз лягнуть Грузию: подумаешь, удел Богородицы, древнейшая в мире православная страна, где проповедовали сами апостолы и где христанские традиции, как и хитон Спасителя, хранятся еще со времен распятия Христа. Это для г-на Остальцева не аргументы. Зато неугодивший ему литературный стиль архимандрита Рафаила - серьезный аргумент против него. Вообще над высоким и взволнованным стилем издеваться легко и приятно. Вспомнился мне Пелевин: "У интеллигента, особенно у российского, есть одна гнусная полудетская черта. Он никогда не боится нападать на то, что подсознательно кажется ему праведным и законным... Нет, интеллигент не боится топтать святыни... Интеллигент боится одного - касаться темы зла и его корней..." Далее Виктор Олегович прибегает к сильному образу телеграфного столба, посредством которого, как прекрасно знает такой интеллигент, инфернальные силы, немедленно его специфическим образом накажут. Ну, он и не суется. Именно так и г-н Остальцев счастливо избегает превратностей судьбы.

Трудно, конечно, от человека с остальцевским "типом духовности" (о котором он так резво рассуждает в своей статье) требовать уважения к духовному сану, но ведь не так уж трудно вообразить, что должен чувствовать духовник, когда во время исповеди каждая вторая женщина из раза в раз "кается" в очередном аборте. Совершенно естественно, что он захочет остановить эту гекатомбу, которая только для США составляет более 40 млн. младенцев в год! (Да простит меня г-н Остальцев за "романтическое" слово "гекатомба", но как еще назвать эти массовые человеческие жертвоприношения Молоху?).

Существуют данные психологов и медиков, что одним из действенных способов борьбы с абортами стал показ этой операции беременным женщинам, когда на телеэкране видны конвульсии и ужас истязаемого младенца. Именно таким методом, но только словесно, пользуется архимандрит Рафаил, чтобы разрушить будничное и равнодушное отношение к аборту у женщин, в большой мере утративших чувство греха. (В прежние времена за такой способ детоубийства полагалось отлучение от церкви на срок до 14 лет). Для архимандрита Рафаила, как и для каждого пастыря, несущего перед Богом ответственность за свою паству, гораздо важнее удержать женщину от смертного греха, чем удовлетворить "изысканному" литературному вкусу г-а Остальцева. И знаете что? Защищай архимандрит Рафаил аборты, эвтаназию, гомосексуализм, пальцем бы его г-н Остальцев не тронул. Шутка ли? Толерантность, наш новый идол, превыше всего! А тут и риску никакого нет. Зубоскаль себе по поводу какого-то священника в далекой стране. Но опять-таки, простенький вопрос, а во имя чего зубоскалишь? Как спрашивал известный булгаговский герой: "Что изволите защищать?". Неужели чистоту (весьма спорную) литературного стиля? Кстати, уж если речь зашла о стиле. Приходится признать, что Господь не умудрил г-на Остальцева выдумать что-то новое. Поскольку теперь не принято писать о религии так, как писывал в свое время Емельян Ярославский (с ним, по крайней мере, все было ясно), г-н Остальцев пишет во вполне современной манере: как бы и вашим, и нашим (памятуя, видимо, о пелевинском телеграфном столбе). Беспроигрышный вариант.

А может быть, г-н Остальцев защищает Байрона с Гете, которых архимандрит Рафаил неосторожно назвал "безнравственными людьми"? Тут я позволю себе напомнить, что, с одной стороны, Гете в "Фаусте" удостоил рая детоубийцу Гретхен, чем ввел людей в тем больший соблазн, чем талантливее он все это описал, а с другой стороны, исполняя обязанности судьи, он за то же преступление послал женщину на виселицу. О Байроне, с точки зрения нравственности, и говорить нечего. Таким образом, с религиозной (а не литературоведческой) позиции эти писатели, если в чем и нуждаются, то в милостыне за упокой души, а уж никак не в заступничестве г-на Остальцева.

И что уж совсем удивительно, с чего бы ставить на одну доску несчастную Марину Цветаеву (опять же отвлечемся от литературных номинаций) и не менее несчастного Эдгара По с православным священником, запихивая в ту же target group экзальтированную католическую "святую"? Удивительно, но вполне объяснимо. Старое средство, которое некий инфернальный консультант рекомендовал еще Павлу Ивановичу Чичикову, в случае, если придется ему утянуть что-то из казны, а именно: "все запутать и перепутать", чтоб и концов было не сыскать. Цель тоже ясна. Г-н Остальцев и сам признает, что "все это написано не только ради удовлетворения исследовательского зуда". Тут он говорит сущую правду. Поскольку (пока еще) трудно убедить публику в том, что аборт - христианское деяние, нужно высмеять того, кто выступает против аборта. Глядишь, и аборт покажется не таким уж страшным.

В заключение, я позволю себе добавить кое-что личное. Два года назад мой сын был спасен от смерти, в первую очередь, благодаря Церкви. Поэтому мне особенно больно видеть издевательство над Церковью в лице ее иерархов. Уверяю вас, никакой другой цели у разбираемой статьи нет.