Начало: Святоотеческое наследие	Первая страница Святоотеческое наследие Разные тексты Свт. Филарет (Дроздов) OrthodoxyLib Православный интернет Евангельский синопсис Духовные стороны Добротолюбие избранное Пролог в поучениях День за днем Церковный календарь

По слав. перев. Ч. 2 Сл. 17.

Всякого рода прохлады рассеяны во всем человечестве, чтобы человек непрестанно боролся умом. Иной услаждается беспорядочною жизнию, но отвращается блуда. А иной предан кичливости, но бегает воровства. Другой порабощен сребролюбию, но пренебрегает нарядами, угождает же чреву. Иной любит вино, но ненавидит гордыню. Иной воздерживается от прелюбодеяния, но в душе у него затаена насмешка. Другой злоречив, но бегает нарядов. Иной выше одного грехопадения, но всецело потонул в другом. Иной неукоризнен в одном, но совершенно погряз в другом. Иной избавился одной сети; но погребен в другой нечистоте; потому что великость грехов необъятна, но достигается в короткое время; сила каждого великого греха познается из малого вкушения.

Когда враг хочет связать человека пожеланиями; связывает его теми, которыми человек услаждается, чтоб, услаждаясь узами, не захотел он когда-нибудь развязать себя; потому что связывающий нас хитр, хорошо знает, чем и как связать нас. Если свяжет кого невольными узами, ум тотчас разорвет узы, и скоро побежит прочь. Поэтому связывает каждого, чем он услаждается и прохлаждается: ибо во власти нашего ума снять с себя сии узы. А теперь мы, связанные, радуемся тому; и уловленные, кичимся тем; потому что связанный завистию, как скоро не связан прелюбодеянием, почитает себя ничем не связанным; и связанный ябедничеством, как скоро не связан воровством, думает о себе, что никогда не был связанным. Каждый не знает своих уз и не ведает сетей, разложенных ему. Таковые люди страждут неведением упившихся. Связанный, как упоенный, не знает, что он связан. От вина забывает об узах, и в упоении не видит около себя сетей.

Человеколюбцу же Владыке угодно, чтоб, как бы с намерением, различно на всех возлагалось иго; потому что каждому уделил Он бремя, соразмерив с собственными его силами. Посему и тогда, как приготовлялась у Евреев скиния, и богатым и бедным повелел Он иметь участие в спасительном деле, чтобы каждый приносил плод по силам. Если кто приносил золото, а иной приносил бисер и другие драгоценные камни; то бедный приносил волосы, а другой выделанные кожи. Богатая давала шелк, а вдова крашеную шерсть. Так, всем нужным для скинии снабдили богатые и бедные, и украшенная всеми, всех она украсила. Ибо Господь от богатых и бедных принимал обеты каждого, желая показать, что, как на устроение скинии принял принесенное каждым по силам его, так нелицеприятно приемлет обеты каждого, сообразно с собственными его делами. Итак, Владыке угодно различными средствами руководствовать нас ко спасению; потому что враг различными также предлогами ухищряется предавать нас смерти. И как разбойник за единое слово исповедания стал гражданином рая, так иной, погибая за единое хульное слово, делается повинным геенне.

Мариам стала прокаженною как снег, будучи осуждена за одно злоречивое слово. И если Мариам пророчица понесла наказание за злоязычие; то какой род наказания постигнет употребляющих без разбора хульные слова, когда и правда Марии, сказавшей, что было действительно, не одобрена потому только, что выразилась она злоречиво. Если кто и справедливо употребит злоречие, то правда его исполнена неправды. Или обличи справедливо, или не злословь тайно; или открыто сделай выговор, или не злоумышляй в тайне. Ибо уничижается правда, когда примешивается к ней низкое коварство, так как не уважается святыня, если соединится с нею нечистота, уничтожается непорочность, если коснется ее похотливость; уничтожается и вера, если будет внимать прорицаниям; уничтожается благотворительность, если возымеет гордыню; уничтожается единомыслие, если появится в нем насмешливость; уничтожается и пост, если будет при нем место осуждению других; уничтожается и любовь, если возмущена ревностию. Вникай в естественные вещи и у них учись предлагаемому в Писании. Красота истины делается безобразною, когда прикрывает собою порочность. Пища делается убийственною, если сокрыт в ней яд. Нечистым делается у нас чистое мясо, как скоро оскверняется жертвами. Поэтому необходимо нам из видимого уразумевать и невидимое. В изображении Марии Писание преподало нам урок истины. Тело ее видимым образом сделалось прокаженным; потому что невидимо согрешила она всею душою. Из видимого вреда узнала вред, какой потерпела неприметно. Отвратительною проказою научена, сколь худо и ненавистно злоречие, и видимое тело стало зеркалом заключенной в нем невидимой души. Растлением тела введена в познание, как растлевается сердце, которое любит злословие, и по внешнему человеку поняла внутреннего человека. Как отделилась она от брата своего, так отделялось от нее собственное ее тело, чтоб из собственного своего примера научиться ей любви. Поучимся и мы чрез нее единомыслию и познаем, что, как ей неприятно было смотреть на свое изменившееся тело, так и Бог негодует на раздор человека с собственным его братом. И потому изменяется тело человеческое различными страданиями. Члены его делаются враждебными между собою, потому что сам человек бывает в противоборстве с друзьями; а сие противление учит его приобретать единомыслие и мир с ближними. Сильная молва произошла в стане. Мария вдруг явилась покрытая проказою, как скоро изострила язык на кроткого, за нее же молившегося; праведный отмститель потребовал у пророчицы отчета за злоречие; потому что праведный не услаждается злоречием, в котором любят проводить время неразумные люди.

Моисей, совершив многие знамения и чудеса, за то одно, что поползнулся несколько язык его, не взошел в землю обетования. Великое и страшное море не сильно было положить ему преграду в пути, но краткое неправедное слово стало для него стеною, не позволяющею перейти. Если Моисея, ставшего Богом, одно слово лишило земли обетования: то тем паче лишит нас царствия наш изощренный и напряженный язык.

Святый огонь попалил праведных иереев, находившихся во святыне, потому что, быв святы в делах, осквернились словами. Если такие мужи потерпели подобные наказания, почему пренебрегает сим наш язык? Посему перестанем злословить братий своих. Земля, не коснувшись скверных и нечистых, поглотила злоязычных. Море поглотило Египтян, а земля неуступчивых. Военачальник во время голода сказал слово, и за слово принял достойную казнь, затоптан во вратах народом (4Цар.7:2.17). Сей столь мгновенный суд да послужит тебе подтверждением суда будущего, по слову Спасителя, какое изрек Он, что за праздное слово понесет человек наказание (Мф.12:36).

Итак под разными предлогами бедный род наш содержится во власти врага. Иной содержится, как должник, другой увлекается, как поручитель. Ибо сама природа учит нас, что иной погибает за другого, и сам, ничем не будучи должен, погрязает не меньше должника. И сие служит указанием долга праведных и неправедных. Праведный по собственным своим делам невинен, но оказывается повинным в делах чужих. Например, при человеке праведном читают истинный рассказ, и если кто-нибудь засмеявшись станет опровергать, и праведному угодно помолчать, то молчание его делает его подлежащим ответственности за злоречие; потому что, выслушав худо сказанное и оставив сие без замечания, тем самым засвидетельствовал, что сказанное хорошо. Не уверит тебя в этом власть сильных вельмож. Если случится кому и по справедливости отозваться худо о царе, сделавшем погрешность, то предстоящие не потерпят и слышать того, что говорится против царя. А если бы у кого достало терпения остановиться и выслушать, то одинаковое наказание полагается обоим: и один предается смерти за вину языка, а другой за вину слуха, рассказывает о ком-либо вор, и ты преклоняешь к нему ухо свое; тогда недро слуха твоего приемлет в себя смерть, которую износит он своими устами. Приняв горькую закваску лжи, ты в себе самом дал ей вскиснуть. Когда змий говорил с Евою, как нашла себе вход в нее смерть? Не чрез слух ли, которым обыкновенно входит сия убийца? Ибо лукавый может и молчащего предать смерти чрез другого говорящего, и кому невозможно умереть от уст, того убивает чрез слух, и невинного делами умерщвляет помыслами.

Когда бесы говорили истину, Спаситель не дозволял им говорить. Ибо Истинному благоугодно было, чтобы не чрез них уверовали в Него, но чтоб истинная проповедь проповедана была истинными проповедниками. Для чего Апостолы не могли слышать, когда хвалил их бес? Для того, чтобы горькая речь не западала в чистый слух. А если похвал диавольских, как величайшего вреда, бегали святые, кто возлюбит злоречие? Принимающий на себя всякие виды имеет обычай терпеливо слушающих его даже истиною вводить в обольщение. Посему-то Спаситель не принимал от бесов речи, в которой была и правда. Одною влагою напояются и добрые и худые травы. Дождь, который сам по себе, может быть, и полезен, содействует зловредности трав. Змея, поедая сладкое, тотчас превращает сие в горечь. А если перельет сие в кого-нибудь, то горе приявшему то в себя. Так ложь и из истины извлекает самый смертоносный яд; потому что в сладких словах ее скрывается несносная горечь. Итак примером в сем да будет змий, усладивший язык свой для простодушных.

Да удостоверит тебя в этом повествуемое об Искариоте, как он, под лобзанием уст и под приветствием мира, сокрыл свое лукавство, приуготовил предательство Сердцеведцу Владыке. И если таким оказался лжец пред Создателем, то каким будет он пред тобою, безумный? Кто гнуснее лжеца? Разве тот, кто охотно выслушивает, что говорил лжец. Спаситель Себя самого предал на смерть, но не предал слуха Своего гласу лжеца; отверзши уста Свои, приял он оцет с желчию, но слух Его не приял речи от скверного. Отдал уста Свои на лобзание предателю, но не дал ответа обманщику. И ты дозволь лжецу лобзать уста твои, но не предавай ему слуха своего. И если даешь ему уста свои, то ему в осуждение послужит лобзание. А если предашь ему слух, то вкушение речей его убьет тебя. Лучше сделаешь, если избежишь обоняния и вкушения яда. От дыма бежишь ты с поспешностью, а лжеца слушаешь с приятностью. Уклоняешься от зловония, а сидишь вместе с злоречивым.

Каждый член обязан ты приличным образом оберегать от вредного. Если тело твое чисто от блуда, береги уста свои от осуждения других. Уста не могут любодействовать, но могут лгать и клеветать. Если один твой член невинен, а другой виновен, с осуждением одного члена весь ты подлежишь осуждению. Возьми в пример воина, у которого тело защищено железным панцирем. И с ним случается, что бывает он уязвлен, если вооружение не крепко. А если чрез малые скважины на панцире острие стрелы наносит смерть храбрецу, то тем скорее нанесена будет смерь в отверстую дверь уха. Ибо дверь уха так велика, что ею взошла в мир смерть, которая, поглощая все поколения, остается ненасытимою. Посему замкни уши затворами и запорами, чтобы не взошло злоречие

Не пренебрегай осуждением, как чем-то малым, от чего не может постигнуть тебя смерть. Из примера тех, которые бывают добычею ловцов, научись не пренебрегать и самою малостью. Ибо случается, что птица задерживается в сети небольшим ногтем, и концом ничего не стоящего ногтя смиряется и преодолевается могущество крыл; и хотя птица совершенно вне сети, однако же вся ею уловляется. И божественный Апостол произнес один и тот же приговор на убийц, злоречивых и невоздержных, равно как и на прелюбодеев (1Кор.6:9.10). Ибо никто из таковых, говорит он, не может наследовать небесного царства, и всем им назначил равную участь во время праведного суда - лишение небесного наследия.

А чтобы знать, что таковые достойны равного с прочими наказания, смотри, за какую вину Ханаан подпал вечной клятве? Не за то ли, что посмеялся над праведником? Ибо не за худое какое-либо дело осужден, но за один смех подвергся он страшной ответственности, и за продерзость языка понес горькую муку. Чисты были помыслы его, но уста его убили его. Если за малый смех принял он такое горе; кто не побежит со страхом от шуток, которыми приобретено проклятие? Ибо праведник, лишив Ханаана благословений, предал его проклятию и в нем живо изобразил суд, какой постигнет любящих смеяться. Если диавол внушает тебе повеселиться и смеяться под видом любви, то и Ханаан веселясь посмеялся и стал под клятвою. Послушай премудрого Соломона, который вопиет и объявляет тебе о вреде, сокрытом в смехе. Ругаяйся человеку, говорит он, раздражает Сотворшаго его (Пр.17:5); потому что смех над человеком обращается против Создателя. Ты равнодушно смотришь на представляющееся тебе забавным, а не знаешь, какая лесть скрывается в этом. Праведный Ной, познав лукавство и не открыв сего не познающему оного, решительно лишил его благословений, чтобы ты, как рассудительный, узнав, каково гнусное действие смеха, перестал смеяться над братом.

Семей произнес проклятие, а Апостол произнес страшное слово на клянущих. Посмотрим же внимательно, какую выгоду получили себе произносившие проклятия. Каким грехопадением пал Семей? Не оказался он прелюбодеем, не пойман в воровстве, но произнес проклятия, в которых видна была клевета. Клеветою открывается и то, что было; ею разглашается и то, чего не было. Когда раздражительность постигают болезни рождения, тогда рождается всякое лукавое слово. В сем-то раздражении Семей злословил незлобивого царя; и на того, кто многократно спасал Саула от смерти, возводил обвинение в Сауловой смерти. Поелику же вопреки правде произнес на него суд; то справедливо осудил его правдивый судия: положил ему предел, которого не должен он был преступить. И он обещался хранить его, но преступил, и обещание обратилось в ложь. Таким образом сею ложью доказана клевета его на праведного, чтобы по делам своим получил он справедливое наказание, чтобы, как сам, изострив язык свой, подобно мечу, убил им невинного, так против изострившего неправедно язык вышел изощренный меч, и как в этом веке постигла его гибель, так и в будущем соблюдено было ему мучение. Посему кто будет увеселяться клеветами, чтобы понесть за них двойное наказание?

Невоздержных и злоречивых Апостол предал одному осуждению с убийцами и любодеями. Знай, что невоздержность исключила Исава из первородных. И ты невоздержностию можешь утратить права первородства. Великий человек унижается ради того, что не стоило никакого уважения, терпит бесчестие за малость. Если и ты утратишь истину, то будешь юным подобно Исаву. Выслушай совершившееся чудо, как слова превозмогли над делами, и вера преодолела права естества и рождения. Привзошедшее слово похитило некрадомое первородство, и что принадлежало Исаву по естеству, того Иаков потщившись достиг верою. Вера и клятва согласно доказали силу рождения, и права первородства, данные по плоти, восприяли духовно. От чего разоблачила клятва, то приняла на себя вера. Какое чудо последовало между разоблаченным и приобретшим чрез куплю! Разоблаченный перенес сие не почувствовав, и облекшийся пребыл невинным. Как с Исава совлечены несовлекаемые права первородства! Как Иаков принял на себя не дозволенное ему облачение! Как юноши сии вступили в сверхъестественную куплю. Купля юношей ускользает от нашего разумения и не может быть объяснена надлежащим образом. Кто отважится отвечать на вопросы о неизреченном рождены Единородного?

Скажи мне еще, как Иаков совлек права первородства с Манассии и возложил их на Ефрема, чтобы первородство сделалось для него памятником славы. Так первородство исполнено чудных указаний и бесчисленных, все превосходящих таин. В нем изобразилось крещение, в нем запечатлелась вера, им назнаменовано неискусомужие. Иаков сам купил его за цену, а Ефрему уделил даром. Ни Манассия не заслуживает в сем деле порицания, ни Ефрем не достоин удивления, но чудна неукоризненная власть дающего. Поэтому кто покусится жаловаться на первородство язычников? Если бы захотели жаловаться Иудеи; то пусть сперва жалуются на то, что отнято первородство у Манассии. Но не погрешил отнявший у него, чтоб показать власть свою. У них же отнял первородство Господь, чтоб обнаружить Свою правду; потому что они согрешили. Никто не может обвинять Иакова в отнятии прав первородства у несогрешившего Манассии. Кто же осмелится винить Бога, что отнял первородство у убийц Господних?

Если клятва оказалась столько крепкою, что могла превозмочь первородство Исава, потому что, поклявшись однажды и не нарушив клятвы, потерпел столь великое наказание; то какой тьме будет предан клянущийся и нарушающий клятву? Если Исав, терпя обиду, не захотел солгать, потому что обещался с клятвою; то как обращаешь ты в ничто свои условия, заключенные для твоего спасения? Если Ирод сдержал обещание, бывшее причиною его погибели; то не отступай от условий, на которые согласился ты ради вечной жизни.

И как прившедшее слово имело силу прав первородства, сообщенных рождением; так прившедшее злословие может произвести то же, что и убийство. Одного языка достаточно, чтобы нанести вред не меньший, чем и мечем; нечистый помысл может иметь силу прелюбодейства; скрытая насмешка, подобно сети, бывает злокозненна, и не добрый совет для приемлющих оный может быть хуже яда. Если Исав утратил свое первородство, совлекши его с себя словом: то кольми паче человеку слабому легко потерять целомудрие? Кто, облекаясь в ложь, нарушает истинность обещания и на словах отрицается веры, тот делается тьмою, совлекая с себя веру, равно как верный, на словах приемля веру, облекается в нее. Посредствующее при деле слово может заменить собою самое дело. Совещание может оказаться столько же худым, Как и лукавый поступок; недобрый взгляд может произвести лукавое действие; неразумная зависть может уязвить не менее стрелы; клевета может изрыть бездны погибели. Будем бегать недоброго помышления; потому что помышление судится наравне с поступком. Приступим к доброму помышлению, которое от испытующего советы сердечные получает награду наравне с делами. Намерение есть уже дело; потому что в нем, как все производящем, водружено основание нашей свободы.

Каждой вещи есть нечто противоположное. Тьме противополагается свет, горькому сладкое, сну бодрствование. Создавший сие не попустил быть ни одной из противоположных вещей, не спрягши с нею противоборствующего ей. Ибо, если человек смертный имеет искусство приготовлять пособия против того, что ему противно, упокоения в скорбях, мази для врачевания, соображаясь с морем, а также и с сушей, и для каждого сообразно со временем и с страданиями разумно определяет приличные врачества; то кольми паче Создатель сочетал вещи, соразмерив их между собою, в порядке расположил твари, и соразмерив дал пособия, и собрав сочетал, чтобы человек имел то и другое в противодействие одного другому. Посему у тебя, человек, есть оружие против всякого противника. Если же, когда дано тебе все это в помощь, и ты, вознерадев, окажешься побежденным, то на суде не будешь иметь никакого оправдания; потому что есть у тебя разные оружия против козней сопротивника.

Если враг пустит в нас разжженными своими стрелами, то и мы у себя имеем необоримый щит - молитву. Если воздвигнет на нас брань сластолюбия, снарядим против него любовь - споборницу души. Если вознамерится пленить неправдою, прибегнем к правде, и спасемся. Если вознамерится уязвить тебя человеконенавистничеством, встречай его могуществом человеколюбия. Если борет тебя гордынею, сразись с ним смиренномудрием. Если возбуждает против тебя плотскую похоть, облекись скорее в броню целомудрия. Если мещет в нас из пращей невоздержности, возложим на себя шлем непорочности. Если предлагается богатство, то знаем, как ублажена нищета. Если нападает на нас ненасытностью, сделаем себе крылья - пост. Если зависть причиною нашего сокрушения, то есть у нас любовь, которая, когда захочет, может исправить и воссоздать. Поелику есть стрелы у врагов наших, то есть стрелы и у нашей немощи. Если погонится за нами, как Фараон, то есть море, которое может потопить его. Если сокроет сети на земле, то есть Избавляющий нас на небе. Если устремляется на нас как Голиаф, то есть Давид, который может смирить его. Если кичится, как Сисара, то будет поражен церковью. Если поведет брань подобно Сеннахириму, то будет истреблен вретищем и пеплом. Если станет подражать Вавилонянам, то есть святые, подобные Даниилу. Если вознесется как Нееман, то есть постники, которые могут умертвить его. Если возжжет огонь похотения, то есть целомудренные подражатели Иосифу. Какое же его действие не будет расстроено нами? Какую возбудить страсть, против которой не было бы готового врачевства? Какой приготовит подлог, к обличению которого не было бы горнила? Какой во власти его вред, которому бы не было у нас противоборствующего средства? Какие скроет сети, о которых бы не было у нас сведения? Какую устроит бойницу, которой бы не разрушили и не учившиеся? Какая есть у него твердыня, которою бы не овладели и жены? Какую уготовить печь, которой бы не угасили верные юноши? Какой ископает ров, которого бы не пренебрегли Даниилы? Какую уготовит ядь, которой бы не обратили в ничто Анании? Враг посеял гордыню, а смиренномудрие Моисеево попрало ее. Нееман прельщал золотом; но Елисей пренебрег и отринул его. Симеон принес деньги, но Петр произнес на него справедливый приговор о Христе Иисусе Господе нашем. Ему слава и держава во веки веков! Аминь.

Святой Ефрем Сирин. Творения. Т.2. Репринтное издание. - М.: Издательский отдел Московского Патриархата, 1993, сс. 296-308. // Творения иже во святых Отца нашего Ефрема Сирина. Писания духовно-нравственные. - Сергиев Посад. Типография Св.-Тр. Сергиевой Лавры, 1907.