страницы А.Лебедева [pagez.ru]
Начало: Святоотеческое наследие

Святой Мефодий Патарский
Извлечения из сочинений
О Воскресении (против Оригена) [6]

Глава 1.

Основываясь на этом [7] более простые из уверовавших думают, (говорит Ориген), что нечестивые не получат воскресения, между тем не высказывают ясно, что они разумеют под воскресением и какой воображают суд. А если по-видимому и выражают свои мысли об этом, то изобличит их исследование, так как они не могут усвоить этого в последовательном порядке. Если мы спрашиваем их, что воскреснет; они отвечают: тела, которыми мы теперь облечены. Потом - если мы спросим их еще; в полном ли существе воскреснут, или нет, - они, не исследовав, говорят: в полном. А когда мы, применяясь к их простоте, выразим недоумение: ужели вместе с телом воскреснет и кровь, истекшая при рассечении жил, и мясистые части, и волосы, когда-нибудь бывшие у нас, или те одни, которые выпали при кончине, - они ссылаются на то, что Бог может делать, что хочет. А более решительные из них, чтобы избежать необходимости составлять в уме соображения о той самой крови, которой много раз случалось выделяться из наших тел, говорят, что воскреснет наше тело таким, каким было при конце жизни. Против этого мы высказывали сомнение по той причине, что естество изменчиво, что как в наше тело поступают снеди и изменяют свой вид, так и наши тела изменяются, и в плотоядных птицах и зверях становятся частями их тел; эти опять изменяются, будучи съедаемы людьми, или другими животными, и становятся телами людей или других животных. И так как это повторяется многократно, то необходимо допустить, что одно и тоже тело много раз бывает частью многих людей. Чьим же телом оно будет при воскресении? Таким образом нам придется впасть в бездну безрассудного пустословия.

Глава 2.

И после всех этих недоумений, они [8] обращаются к тому, что для Бога все возможно, и приводят изречения Священного Писания, которые, по ближайшему своему смыслу, могут подтверждать их мнение. Таково место из пророка Иезекииля: была на мне рука Господа и Господь вывел меня духом, и поставил меня среди поля, и оно было, полно костей (человеческих), и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии, и скажи им: "кости сухия! слушайте слово Господне!" Так говорит Господь Бог костям сим: вот Я введу дух в вас и оживете, и обложу вас жилами, и выращу на вас плоть; и покрою вас кожею, и введу в вас дух (мой) и оживете и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я Господь (Иез.37:1). Этим изречением пользуются они, как наиболее убедительным. Приводят и другие изречения, Евангельские, например: там будет плач и скрежет зубов (Мф.8:12); и еще: а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф.10:28); и из посланий Павла: оживит и ваши смертные тела Духом своим, живущим в вас (Рим.8:11).

Глава 3.

Всякий любящий истину должен, остановившись на этом мыслью, подвизаться за истину воскресения, сохранить предание древних и предостеречься от опасности впасть в пустоту жалких мыслей, и невозможных и Бога недостойных. По отношению к тому месту [9] должно так рассуждать: всякое тело, поддерживаемое природою, которая для питания вводить в него нечто отвне и вместо введенного выделяет другое, - как вы, например, растения или животных, - никогда не остается одинаковым в материальном отношении. Поэтому тело не дурно названо рекою: так как, при тщательном рассмотрении, может быть, даже в продолжение двух дней первоначальное вещество не остается тем же в нашем теле. Однако, например, Павел или Петр, всегда остаются одинаковыми не по душе только, сущность которой не растекается в нас и не получает текучего, хотя естество тела и изменяемо, но у них остается тот же самый вид, характеризующий тело, так что одними и теми же остаются и формы, представляющие телесную качественность Петра и Павла. Вследствие этих качеств от детства остаются на телах рубцы и другие знаки, напр. веснушки и другое тому подобное. Эта форма, по которой отличаются друг от друга Павел и Петр, есть телесная, и она во время воскресения опять будет окружать душу, переменившись в лучшую и образовавшись совершенно уже не по прежнему. И как форма остается от младенчества до старости, хотя черты по-видимому получают большое изменение: так и относительно теперешнего вида тела должно думать, что он одинаков с будущим, хотя и будет весьма большое изменение к лучшему. Душе, пребывающей в местах телесных, необходимо иметь тело, соответствующее местопребыванию. И как, если бы нам нужно было сделаться водяными животными и жить в море, то нам нужно было бы иметь жабры и другое устройство рыбье: так и тем, которые имеют наследовать царство небесное и будут в различных местах, необходимо иметь тела духовные, впрочем не такие, чтобы вид прежнего тела уничтожился, но чтобы последовало изменение его в более славное, подобно тому, как вид Иисуса, Моисея и Илии не сделался, во время преображения, инаковым против того, каким он был.

Глава 4.

Поэтому не смущайся, если кто скажет, будто первоначальное вещество тела в то время не будет таким же, так как разум показывает способным разуметь, что и теперь, даже в продолжение двух дней, не может оставаться одинаковым прежнее вещество тела. Следует остановить внимание и на том, что иное сеется, а иное восстает: сеется тело душевное, востает тело духовное (1Кор.15:44). К этому Апостол присовокупляет учение, что мы имеем, так сказать, сложить с себя земные качества, тогда как вид тела сохранится во время воскресения: но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать царствия Божия, и тление не наследует нетления (ст.50). Может быть святого человека, охраняемого Богом, создавшим некогда плоть, будет окружать уже не плоть, но что некогда отпечатлевалось во плоти, то и будет отпечатлено в теле духовном. И в чем братия наши ссылаются на изречении Писания, о том также нужно сказать; и прежде всего о словах у Иезекииля. Так как на них хотят утверждаться простейшие, то, по буквальному их смыслу, не будет и воскресения плоти, а только воскресение костей, кожи и жил. Вместе и то нужно показать им, что они увлекаются, не уразумев написанного; ибо не везде, где говорится о костях, под именем костей должно разуметь именно эти кости, как например в следующих местах: сыплются кости наши в челюсти преисподней (Пс.140:7); все кости мои рассыпались (Пс.21:15); и еще: исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены (Пс.6:3). Очевидно, что здесь говорится о костях не в общепринятом значении. Указывают на слова пророка: они говорят: иссохли кости наши (Иез.37:11). Но ужели потому говорят они (Иудеи): иссохли кости наши, что желают воскреснуть, когда будут собраны вместе? Это невозможно. Сказать: иссохли кости наши - они могли бы, как бывшие в плену и потерявшие всякую жизненность. Поэтому они присовокупляют: и погибла надежда наша, мы оторваны от корня. И так это есть обетование восстания народа от падения и как бы смерти, которою умерли они за грехи, быв преданы врагам. И грешники от Спасителя называются гробами полными костей мертвых и всякой нечистоты (Мф.32:27). - Богу подобает отверзть гроб каждого и вывести из гробов нас оживотворенными, так же, как Спаситель извел вон Лазаря.

Глава 5.

Что же касается до слов: там будет плач и скрежет зубов, - то им должно сказать, что, как всякий член Создатель устроил для какого-либо употребления в сей жизни, так и зубы устроены для раздробления твердой пищи. Какая же нужда в зубах для подвергаемых мучению? Находящиеся в геенне не будут есть ими. И еще нужно показать, что не все должно принимать буквально. Говорится: сокрушаешь зубы нечестивых (Пс.3:8); и еще: разбей, Господи, челюсти львов (Пс.57:7). Кто же будет так безрассуден, чтобы предполагать, будто Бог, не касаясь тела грешников, сокрушит только зубы их? А если желавший понимать их так, необходимо должен будет склониться к смыслу аллегорическому; то нужно допустить такое изъяснение и относительно скрежета зубов у подвергаемых мучению. Имеет ли душа способность двигать челюсти, чтобы она во время обличения за грехи, на которые она склонилась мыслию, могла скрежетать зубами, подобно как бывает при столкновении зубов? А изречение: бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф.10:24), может быть, указывает на то, что душа бестелесна, а может быть показывает и то, что она без тела не будет мучиться, о чем сказали мы в физиологическом исследовании "о виде и первой сущности". И сказанное у Апостола: оживит и ваши смертные тела Духом своим, живущим в вас, может, - так как тело наше смертно и непричастно истинной жизни, - означать то, что телесный вид, о котором мы сказали, по естеству смертен, а когда явится Христос, жизнь наша (Кол.3:4), то и он из состояния смертного тела переменится в оживотворенное, так что силою Духа животворящего он соделается духовным. Равным образом слова: но скажет кто-нибудь, как воскреснут мертвые и в каком теле приидут? (1Кор.15:35) ясно показывают, что прежнее существо тела не восстанет. Ибо, если хорошо поняли мы тот пример (о семени), то надобно сказать, что сила семени в зерне пшеницы, овладев окружающим веществом, проникнув его всецело, вкоренившись в самом составе его, придает силы, какие имеет, тому, что прежде было землею, водою, воздухом и огнем, и, преодолев их качества, изменяет их в то самое, которого само бывает производителем, и таким образом наполняется колос, который чрезвычайно отличается от первоначального зерна величиною, видом и разнообразием.

Глава 6. [10]

Вот - (сказал Прокл), - в сокращении все, что высказал Ориген, занимаясь рассуждением о воскресении и доказывая свои мысли разными умозрениями. Ты же внимательно рассмотри и то, что следует за этим. Остается к сказанному присоединить еще свидетельства из Писаний, дабы речь, подобно статуе, имея все части в соразмерности, была обработана вся вполне и не имела недостатка ни в чем, относящемся до ее формы и красоты. И так надобно сказать, насколько согласуются с этим Писания, руководствующие человека к совершенству лучшей жизни. Если кто может, не искажая подлинника строго рассуждать, тот узнает, что воскресение должно понимать в отношении не к этому телу, так как оно не может оставаться неизменным в продолжение веков, а в отношении к телу духовному, в котором будет сохраняться тоже отличительное свойство, какое в нем выражается и ныне, так что каждый из нас и по внешнему виду будет одним и тем же, как это сказано и у Оригена. Ибо он полагает, что таково будет воскресение: так как вещественное тело переменчиво, и никогда, даже на короткое время, не остается в одинаковом положении, но прибавляется и убавляется во внешнем виде, отличающем человека, от чего зависит и самый облик его; то по необходимости, говорит, должно предполагать, что воскресение касается только одного вида человека. И дабы ты не сказал: не понимаю, - ибо он темно это изложил, - то я здесь яснее раскрою тебе смысл этих слов. Ты, конечно, видал кожу животного (мех) или другое, что подобное, наполненное водою; если, выпустив из него воду, снова понемногу наполнять, то он всегда представляет один и тот же вид; потому, что каково содержащее, таков вид необходимо принимает и то, что внутри его. Представь же себе теперь: если, когда, выливается вода, будет кто-нибудь прибавлять столько, сколько выливается, не допуская меху совершенно остаться без воды, то прибавляемое, хотя и не таково, по необходимости является таким, каково все прочее; потому что во время убавления и прибавления воды содержащее есть одно и тоже. И так кто захочет уподобить этому тело, тот не постыдится. Ибо таким же образом и пища, принимаемая в замен изверженных веществ, переменяется в образ содержащего вида. Так, что, разойдется по глазам, становится сходным с глазами, что по лицу, то с лицом, и что по другим частям, то им уподобляется; от этого каждый представляется одним и тем же, хотя первоначальное вещество тела не остается в том же положении, но только вид, сообразно с которым формируется привходящее в тело. И так, если мы даже в течение немногих дней не бываем одними и теми же относительно тела, а только по виду, который имеет тело, так как он один остается в нас от рождения; то тем более в то время мы не будем теми же по плоти, но только по виду, который и теперь всегда сохраняется в нас и пребывает неизменным. Ибо что там кожа (меха), то здесь вид, и что в приведенном сравнении вода, то здесь прибавление и убавление (вещества). Посему, как теперь, хотя тело не остается одним и тем же, но внешние черты по виду сохраняются одними и теми же: так и тогда, хотя тело будет не тоже самое, но вид, возвышенный в более славное состояние, окажется уже не в тленном теле, но в бесстрастном и духовном, каково например было тело Иисуса во время преображения, когда Он взошел на гору с Петром, Моисеем и Илиею, явившимися Ему.

Глава 7.

И об этом довольно рассуждать; потому что таков вкратце смысл учения Оригенова. Если же кто из сомневающихся, указав на тело Христово, - так как Христос называется первенец из умерших (Апок.1:5. 1Кор.15:20), - скажет, что как Он воскрес, так надобно полагать и о всех, что они воскреснут подобно Ему; ибо, если Иисус воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним (Сол.4:14); а тело Иисуса воскресло с тою же плотью и костями, какие Он имел, как убедился в том и Фома; то на это мы скажем: тело Христово было не от хотения мужа (Ин.1:13), не от услаждения, соединеннаго со сном (Прем.7:2), не в беззаконии зачатое и во грехе рожденное (Пс.50:7), но от Духа Святаго и силы Всевышняго (Лк.1:34) и от Девы; тогда как твое тело есть сон, услаждение и скверна. Посему и премудрый Сирах говорит: когда же человек умрет, то наследием его становятся пресмыкающиеся, звери и черви (Сир.10:13); также в 87-м псалме говорится: разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? Разве мертвые встанут и будут славить Тебя? Или во гробе будет возвещаема милость Твоя, и истина Твоя в месте тления? Разве во мраке познают чудеса Твои и в земле забвения правду Твою? (ст.11-13) Есть и другие такого рода изречения, которые желающий может выбрать из Писаний, чтобы нам, приведши их все во множестве, не увеличить слова слишком много.

Глава 8. [11]

И так, когда Прокл с трудом окончил речь и долго молчали присутствующие, довольно увлекаемые к неверию; когда я заметил, что он действительно окончил, то, приподняв слегка голову и собравшись с духом, как бывает с плывущими, когда уже утихает буря, но еще находясь в страхе и смущении - (ибо я, так сказать вам, был поражен и подавлен важностью тех слов), - я обратился к Авксентию, и, назвав его, сказал: Авксентий! я думаю, что не напрасно сказано у поэта: "когда двое идут вместе" и пр. [12] Ибо два у нас противника, поэтому мы должны выдержать силу обоих. Я избираю тебя помощником и сотрудником в споре с ними, дабы Аглаофон с Проклом и Оригеном, вооружившись против нас разрушительными доказательствами, не ниспроверг воскресения. Выступим же против их софизмов, нисколько не страшась их возражений, которыми они нападают на людей робких. Ибо ничего у них нет вполне здравого и основательного, но один красивый набор слов, подготовленный для поражения и убеждения слушателей, не ради истины и пользы, но дабы показаться, присутствующим, мудрыми в слове. От этого речи, вытекающие из вероятностей и разукрашенные для вида и удовольствия, иногда у простых людей считаются гораздо лучшими тех, которые направлены к точному исследованию истины. Сами учители ревнуют уже не о том, что лучше и что достойно уважения, но о том, чтобы понравиться и доставить удовольствие, как поступают софисты, которые берут плату за речи, дешево продавая похвалы мудрости. В прежние времена, решительно употреблялась краткость в изъяснении, потому что старались не о том, чтобы доставить удовольствие, а пользу присутствующим. Впоследствии, когда изъяснять Писания стало без всякого затруднения дозволенным для всех, и все, исполнившись самомнения, сделались тупы к деланию добра, а начали преуспевать в красноречии, величаясь, будто они способны знать все; когда стали почитать за стыд - сознаться, что им нужно еще учиться, а более спорили и выступали вперед, как учители: тогда произошло то, что, возымев дерзость, уклонились от благоговения и кротости и от веры, что Бог все может сделать, как обещал, а обратились к пустым спорам и богохульствам, не помыслив о том, что не дела нуждаются в словах, а слова - в делах, как бывает в врачебном искусстве, где слова, от которых больные должны получить исцеление, подтверждаются делами. Нужно, чтобы, при единомыслии между нами, ум наш был в согласии с отборными словами, а нравы - с языком, подобно лире, и не было бы ничего грубого и нестройного. Ибо для того, чтобы нам приобрести способность подвизаться за истину, а не казаться только такими, должно упражняться в справедливости, и не идти хромая, по пути мудрости, заботясь более о славе, нежели об истине и прикрываясь предлогами и видами и всяким покровом лицемерия.

Глава 9.

Ибо есть, подлинно есть люди, наряжающиеся в пышную одежду украшенных слов, как наряжаются женщины, чтобы прельстить юношей, если кто-нибудь из них, не оградив себя верою и целомудрием, взглянет на них. Посему, прежде тщательного исследования, нам должно с опасением принимать к сердцу такую речь; потому что обольстители часто успевают привлечь на свою сторону учителей, как Сирены, которые ненависть свою к людям пред бегущими от них прикрывают приятным пением издали. Как ты, Авксентий, сказал я, думаешь об этом? Он отвечал: так же, как и ты. О неправомыслящих софистах мы можем конечно сказать, что они подделываются под вид истины, но не знают самой истины, подобно как и живописцы; ибо эти последние стараются подражательно изобразить и кораблестроителей, и корабли, и кормчих, но сами не умеют ни строить кораблей, ни управлять ими. И так хочешь ли ты, чтобы мы, снявши краски, убедили удивляющихся этим рисункам юношей, что то не корабль, что кажется кораблем, и не кормчий, что представляется кормчим, а стена, раскрашенная снаружи красками и рисунками для удовольствия, и что сделавшие это из красок, а не самый корабль, суть копировщики вида корабля и кормчего? Длинно это предисловие, любезнейший, - сказал я, - однако для желающего слушать полезно. Ибо если кто отнимет у них изречения Богодухновенных Писаний, которыми они пестро украшают свои мнения для обольщения других, самодовольно называя их справедливыми и истинными, а сами совершенно не зная справедливости: то как, по твоему мнению, смешны будут они, лишившись таких названий? "Совершенно так", сказал он. - Как же Авксентий, сказал я, ты ли хочешь быть вождем на этом пути, или я буду предводительствовать? - "Справедливо, сказал он, тебе быть вождем, потому что ты первенствуешь в речи".

Глава 10.

Теперь исследуем мнение Аглаофона последовательно, по частям, с самого начала. Он говорил: "душа получила это тело, в которое мы облечены, вследствие преступления, а в прежние времена проводила жизнь блаженную, без тела. Тела суть кожаные одежды, в которые суждено быть заключенными душам, дабы в смертном теле понести наказание за свои дела". Не это ли с самого начала, было сказано тобою, врач? Но если тебе кажется, что я чего-нибудь не припомнил, то ты припомни. "Нет теперь никакой нужды в этом припоминании, сказал он, потому что мы прежде всего сказали это самое". - Что же? Неужели и то, что часто говорил ты впоследствии, именно: что тело служит для нас препятствием к уразумению и познанию действительно сущего, по причине нашей заботливости об украшении его и уходе за ним, и по причине других потребностей, относящихся к прихоти чрева? И кроме того, тело бывает виною злоречия и всяких прегрешений; потому что душа сама по себе - одна без тела - совершенно не может грешить, а посему, чтобы, по отшествии отсюда, она могла быть свободна от греха и преслушания на небе, где и будет иметь пребывание вместе с Ангелами, она должна остаться свободною и отрешенною от тела, потому что тело служит для нее причиною осквернения грехом и содействует этому? Ибо без тела душе невозможно грешить; поэтому, дабы сохраниться безгрешною в бесконечные веки, она уже не получит тела, которое влечет ее долу к тлению и неправде? "Сказано было и это": Что ж? Неужели ты думаешь, что это сказано тобою справедливо и хорошо? сказал я. "А почему это тебе кажется не так? сказал он. Ты не можешь опровергнуть этих слов". Нисколько, сказал я. Но я хочу исследовать причину, почему ты сказал так. "Это хорошо и справедливо", сказал он. Хорошо ли и справедливо, по твоему мнению, поступает тот, кто говорит противоречащее себе и несогласное? "Никак". Не кажется ли тебе, что он невежественно искажает истину? "Совершенно так", отвечал он. Неужели ты одобришь того, кто делает намеренные ошибки для ложной стройности речи? "Никаким образом". Поэтому ты и самого себя не можешь оправдать в том, что так неосновательно говоришь. Ибо допустив, что души согрешили без тела, нарушивши заповедь, и сказав, что за беззаконие Бог дал им наконец кожаные одежды, дабы, нося мертвенность, они подверглись наказанию, назвав этими одеждами тела, - ты в продолжении речи забыл, что утверждал прежде того, и говоришь, что душа сама по себе не может согрешить, потому что по природе она совершенно неспособна на это, но что тело соделалось для нее виною всяких зол. Поэтому, дабы душа опять не устремилась к неправде, как это случилось с нею прежде вследствие соединения с телом, она на веки останется без тела, хотя сначала сказал ты, что душа согрешила до соединения с телом, когда была еще в раю блаженною и беспечальною. Ибо после нарушения заповеди Божией, когда уже возобладал над нею грех, вследствие повиновения змию, будто бы дано ей тело в наказание, как узы. Посему или первое или последнее мнение оказывается несправедливым. Ибо или душа еще не имея тела согрешила, и хотя бы не получила тела, тем не менее будет грешить, след. всякое рассуждение о том, что тело не воскреснет, будет напрасным и излишним; или она согрешила вместе с телом, и таким образом кожаные одежды не могут быть приняты за тело; потому что человек оказывается преступником заповеди Божией прежде их устроения; а между тем одежды для того и устроены, чтобы ими прикрыть происшедшую от греха наготу. Наконец убеждаю ли я тебя, и видишь ли ты, как допустил ты противоречие себе самому? Ясно ли это для тебя? Или ты, Аглаофон, сказал я, еще не понимаешь, что я говорю? "Понимаю, сказал он, и не имею нужды второй раз слушать это. Но я и не заметил, что сказал так несправедливо. Ибо мне, когда я допустил, что кожаные одежды суть тела, нужно было признать и то, что душа согрешила прежде нежели вошла в тело, так как преступление совершено было прежде устроения одежд; ибо одежды даны людям по причине преступления, а не преступление произошло по причине одежд. Когда мы согласились в этом, то должны вместе согласиться и в том, что причиною греха не тело, а душа сама по себе, поэтому она будет грешить, хотя бы и не получила тела, так как согрешила и прежде, когда была без тела. Потому безрассудно говорить, будто тело не может воскреснуть от того, чтобы не соделаться причиною греха для души; ибо как она согрешила до соединения с телом, так будет грешить и по отложении тела, хотя бы опять и не получила тела. Поэтому мне нет нужды верить ни себе самому, ни другому, кто говорит, что кожаные одежды суть тела. Но если я соглашусь в этом, то вместе должен согласиться и в том, что сказано".

Глава 11.

Что ж? сказал я. Не кажется ли тебе, Аглаофон, и это несправедливым? "Что такое?" Утверждать, сказал я, будто тело устроено для души, как узы и оковы, на том основании, что и пророк назвал нас узниками земли (Зах.9:11), и Давид окованными? (Пс.145:7) Тогда он отвечал: "я не могу тебе так скоро ответить на это; но почему ты с другим не рассуждаешь?" Тогда я, заметив, что он краснеет и избегает обличения, сказал: ужели ты думаешь, что я стараюсь изобличать тебя по зависти, а не потому, что было намерение сделать разъяснение в споре? Нет, любезный! Не тяготись моими вопросами; ты видишь, что у нас идет речь не о маловажных предметах, но о том, как должно веровать; и я ни в чем не полагаю столько зла для человека, сколько происходит от ложного мнения о предметах необходимых. И так охотно и ясно отвечай на вопросы; и если покажется тебе, что я говорю неправду, обличи, заботясь более об истине, нежели обо мне; ибо я считаю лучшим благом принимать обличения, нежели самому обличать других, насколько лучше самому удаляться от зла, нежели удалять других. И так сличим теперь наши речи, и посмотрим, в чем они между собою расходятся. Ибо предметы, о которых мы спорим, вовсе не маловажны, а таковы, что знать их прекрасно, а не знать постыдно. И так ты не допускаешь воскресения тела, а я допускаю. "Конечно, сказал он, я уже сказал это". Но ты, сказал я, назвал тело узами, темницею, гробом, бременем и оковами, а я не называю его так. "Правду ты говоришь мне", сказал он. Ты сказал еще, что тело есть причина невоздержности, обольщения, печали, гнева и, кратко сказать, всех других зол, которые препятствуют нам в стремлении души к прекрасному и не позволяют нам достигнуть уразумения и познания истинно сущего; потому что хотя бы мы старались уловить что-нибудь из существующего, всегда окружающий нас мрак помрачает ум, не допуская нас ясно рассмотреть истину. Ибо, как сказал ты, познания, приобретаемые нашими ушами, исполнены обмана, равно как приобретаемые зрением обманчивы, обманчиво и то, что приобретается другими чувствами. "Видишь", сказал он, "Еввулий, что я готов хвалить тебя, когда ты правильно разъясняешь предметы".

Глава 12.

И так буду еще говорить, чтобы ты более хвалил меня. Если, по вашему мнению, тело - узы, то нельзя думать, будто оно причина греха и неправды для души, а напротив оно - причина целомудрия и благовоспитанности. Рассуждай об этом так, ибо так лучше поймешь: куда мы отводим страждущих телесными болезнями? Не ко врачам ли? "Очевидно так", сказал он. А куда - преступников? Не к судиям ли? "Непременно". Не для того ли, сказал я, чтобы они получили достойное наказание за дела свои? "Да". А что справедливо, то и прекрасно? "Согласен". Значит, судящий справедливо, хорошо делает, ибо справедливо судит? "И на это согласен". А что прекрасно, то и полезно? "Кажется так": Потому что подсудимые получают пользу; так как истязаниями порочность их удерживается, подобно тому, как от врачебных операций и лекарств прекращаются болезни, потому что наказать обидевшего значит исправить душу и устранить сильную болезнь, т.е. неправду. "Согласен". Что же? Не по мере ли грехов, скажешь ты, определяются и наказания достойно наказуемым, подобно тому, как и врачуемым по мере ран делаются операции? "Изъявляю согласие". И так сделавший достойное смерти наказывается смертью, достойное ударов - ударами, достойное уз - узами? "Согласен". И так, сказал я, виновный наказывается узами, или ударами, или другим каким-либо подобным наказанием для того, чтобы раскаявшись перестал делать неправду и этими наказаниями исправился, как исправляется искривленное дерево? "Совершенную правду говоришь ты", сказал он. Потому что судия наказывает за вину не только ради прошедшего, но и будущего, чтобы он опять не сделал того же? "Это очевидно", сказал он. Ибо очевидно, что узы отнимают у него стремление к неправде, не позволяя ему делать того, что хочет? "Истинно так". И так он удерживается от греха потому, что узы не дозволяют ему свободно предаваться удовольствиям, но стесняют его и учат уважать справедливость, доколе он, вразумляемый, не научится быть целомудренным? "Кажется так", сказал он. И так узы, как видно, не бывают виною греха, потому что уцеломудривают людей и делают их более справедливыми, служа лекарством для души, хотя горьким и едким, но целительным. "Это очевидно", сказал он. - Что же? Пересмотрим еще сказанное прежде. Не допустил ли ты, что тело есть узы души вследствие преступления? "Да, я допускаю это", сказал он. Еще: что душа грешит вместе с телом, потому что прелюбодействовать, убивать и поступать нечестно тебе кажется грехом, а ведь это душа делает вместе с телом? "Согласен". Но мы еще признали, что узник не может обижать? "Признали", сказал он. От того, что боль от уз мешает этому? "Да!" Но ведь плоть - узы души? "Подтверждаю это". Но, находясь во плоти, мы грешим при согласии на это плоти? "Так", сказал он. А связанный не может грешить? "И на это изъявляю согласие". От того, что чувствует боль? "Да!" От того, что узы не дозволяют? "Конечно". Но тело содействует греху? "Да!" А узы удерживают? "Согласен". И так, сказал я, ни по твоему, Аглаофон, ни по чьему-либо другому мнению, тело не есть узы, но в том и в другом, т.е. как в добре, так и во зле, оно содействует душе. "Согласен".

Глава 13.

Если это так, то ты, Аглаофон, защищай то, что ты прежде говорил. Ибо ты в прежних беседах утверждал, что тело есть узы, темница и оковы души, и видишь, как это не согласуется с тем, что ты сказал. Если нужно, любезный, плоть признавать узами, а душа пользуется этими узами, как пособием и содействием к неправде, то возможно ли согласить это? Конечно невозможно. Ибо, если наказание определено за грех, чтобы душа, удрученная скорбью, научилась Богопочитанию: то каким образом тело может служить ей пособием и содействием к неправде? Узы, темницы, оковы, и, кратко сказать, все такого рода относящиеся к исправлению карательные средства имеют силу удерживать наказуемых от неправды и греха. Ибо не для того, чтобы обидевший еще более делал неправды, даются ему узы, как пособие к неправде, но для того, чтобы томимый узами перестал творить неправду. Для этого-то судии и заключают злодеев в оковы: узы поневоле удерживают их от злодеяния; и делать зло свойственно людям, пользующимся, свободою и живущим без надзора, а не связанным. Человек наперед совершал убийство, как напр. Каин,. укрепился в неверии, прилепился к идолам, отступил от Бога; каким же образом тело дано ему вместо уз? Или каким образом, когда человек согрешил до соединения с телом, Бог дал ему тело для содействия к большей неправде? Каким, наконец, образом после устроения этих уз говорится: вот я предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло, избери жизнь (Втор.30:15); также: если захотите и послушаетесь (Ис.1:19); это сказано ему, как обладающему полною свободою, а не как связанному узами и необходимости. Из всего этого следует, что тело не должно признавать узами, или темницею или оковами, и узники земли поэтому не означают того, что души связаны земными узами вследствие осуждения их Богом; ибо как это может быть, когда ничем доказать нельзя? Очевидно, нелепо и то мнение, будто в вечной жизни тело не соединится с душою по той причине, что оно есть узы и оковы, дабы мы не соделались навеки осужденными узниками тления, когда будем находиться в царстве света. После достаточного опровержения и обличения того учения, по которому признавали тело узами души, уничтожается и та мысль, будто тело не воскреснет на том основании, чтобы мы не были из-за него узниками в царстве света, которое получим. Какое же наконец нужно представить другое доказательство для убеждения недовольных? Они не удовлетворяются доказательством и яснейшим вышеприведенных. Но такое их словопрение можно изобличить как на основании этого места, так и многих других. В дальнейшем продолжении речи мы естественными доводами, а не предположениями, докажем, что ни Иеремия не называл нас узниками земли (Плач.3:34), вследствие соединения с телом, ни Давид по этой же причине - окованными (Пс.145:7). Следует указать и на то, в чем они наиболее оказываются уклонившимися от истины. И так, господа судьи (я вас, державный Феофил, называю судиями речей), сказав надлежащее о кожаных одеждах и о том, что прежде устроения их прародители жили с телом, наслаждаясь бессмертием, и еще - о том, что нельзя почитать тело узами и темницею, я обращусь наконец к следующим предметам, как обещал, дабы нам яснее увидеть то, чего желаем.

Глава 14.

После того, как Создатель всего Бог прекрасно устроил вселенную, подобно великому городу, и украсил ее, велением своего слова, после того как соразмерно расположил в ней каждую стихию и наполнил все различными животными, дабы мир достиг совершенной красоты, - Он, сотворивши многоразличные виды природы: звезды на небе, пернатых в воздухе, четвероногих на земле и плавающих в воде, после всего ввел в мир человека, точное подобие собственного Его образа, предуготовив для него этот мир, как прекраснейшее жилище, и своими руками образовав его, как бы прекрасное изваяние в великолепном храме. Он знал, что соделанное Его рукою по необходимости будет бессмертно, как произведение бессмертия; ибо от бессмертия бессмертное бывает бессмертным, так же как и от злобы злое бывает злым, от неправды неправедное - неправедным. Неправедное не есть произведение правды, но неправды: равно как соделать тленным свойственно не нетлению, а тлению, и обессмертить не есть дело тления, а нетления, - и кратко сказать: каково производящее, таковым (обыкновенно) по необходимости бывает и происходящее от него. Бог есть и бессмертие, и жизнь, и нетление: а человек - произведение Божие; и так как произведенное бессмертием - бессмертно, то человек бессмертен. Поэтому-то Бог Сам произвел человека, а прочие роды животных повелел произвести воздуху, земле и воде. Человеком в самом истинном смысле относительно природы называется не душа без тела и не тело без души, но то, что составилось в один прекрасный образ из соединения души и тела. Отсюда открывается, что человек создан бессмертным и непричастным никакому тлению и болезням. В этом достаточно можно убедиться и из Писания; ибо о других тварях, которые в продолжении времени изменяются, возрастая и состареваясь, говорится: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И еще: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их (Быт.1:20-24). О человеке же не так говорится, как о тех: да произведет земля, или да произведет вода, или: да будут светила; но говорится: сотворим человека по образу Нашему (и) по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными (и над зверями) и над скотом (ст.26). И создал Господь Бог человека из праха земного (Быт.2:7).

Глава 15.

А чтобы вы лучше уразумели отличие человека, как он во всем различается от других тварей, и, будучи бессмертным, оказывается поставленным на втором месте после Ангелов, - и это мы изложим также в истинном и православном смысле. Прочим животным дано жить посредством воздушного одушевления, а человеку - от самой бессмертной и отличной сущности, и вдунул Бог в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою (Быт.2:7). Тем повелено служить и быть в подчинении: этому начальствовать и владычествовать; тем даны различные виды и формы естества, какие по повелению Божию породила грубая и видимая природа: этому - нечто боговидное и богоподобное, во всем соответствующее первообразному и единородному образу Отца: и сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его (Быт.1:27); посему и позаботился об утверждении в нем Своего образа, дабы он не был удободоступен для тления, подобно как обыкновенно поступают делатели статуй: они заботятся не только о красоте и благолепии своих изваяний, чтобы они были прекрасны до великолепия, но и стараются, - на сколько это возможно для них, - о бессмертии своих произведений, чтобы они сохранялись неповрежденными на долгое время, как напр. Фидий, сделавши статую Юпитера Олимпийского (а была она из слоновой кости), приказал налить масла около ног впереди статуи, чтобы сохранить ее по возможности бессмертною. Таким образом, если так поступают художники вещей рукотворенных, то не более ли Бог, высочайший художник, Который все может и из несущего сотворить, несомненно мог устроить, чтобы Его разумное произведение - человек был не гибнущим и бессмертным? Ужели бы Он попустил, чтоб так бесславно разрушилось и предано было погибели и тлению то, что Он нарочито удостоил создать Своими руками, образовав по образу Своему и по подобию это украшение мира, для которого и мир создан? Этого сказать невозможно. Дерзнувший так мыслить впал бы в безумие.

Глава 16.

Но, может быть, не остановившись внимательно на сказанном теперь, вы, Аглаофон, скажете: "если, по вашему мнению, это живое существо было бессмертно от рождения, то каким образом оно соделалось смертным, когда бессмертное непременно должно быть тем, что оно есть, не ниспадая и не переходя в худшее и смертное естество? Это невозможно, иначе оно не бессмертно". На это скажу: на свободу в избрании добра, данную человеку и получившую такой закон, восстала с злорадством ненавистница добра - зависть. Бог сотворил человека для нетления и сделал его образом собственной вечности: Бог не сотворил смерти, и не радуется погибели живущих: но завистью диавола вошла в мир смерть, как свидетельствует и премудрость Соломона (Прем.1:13. 2:24). "Но опять необходимо спросить: откуда же смерть, если Бог смерти не сотворил? Если от зависти: то каким образом зависть могла быть сильнее изволения Божия? Это мы назовем оскорбительным для Бога". Противник спрашивает: откуда зависть? Если от диавола; то для чего получил бытие диавол? А если получил бытие, значит сотворивший его есть виновник существования зла? Но Бог решительно не есть виновник зла ни в каком отношении; следовательно диавол не получил бытия, а если не получил, то и не подлежит страданиям и погибели и не имеет ни в чем нужды: это по необходимости должно быть с не получившим бытия, а между тем он подвергается уничижению и мучениям. Но то, что подвергается мучениям, изменяется и страждет, - ибо нерожденное не подвергается страданию, - следовательно и диавол, не есть не получивший бытия, а получивший. Если же он получил бытие и если то, что получило бытие, произошло от какого-либо начала и существует творец его, то, значит, есть какой-либо творец и диавола. И так получил ли он бытие, или не получил? Должно думать, что имеющее незаимствованное бытие есть только одно, именно Бог: ибо вообще, кроме Его, решительно не может быть другого творца. Я первый, и Я последний, говорит Господь, и кроме Меня нет Бога (Ис.44:6). Без Его воли ничто не может быть переделано или сотворено, ибо и Сын исповедует, что Он не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего. Ибо что творит Он, то и Сын творит также (Ин.5:19). Нет ничего враждебного, или неприязненного, или сопротивляющегося Богу; потому что если бы что-нибудь воспротивилось Богу, то перестало бы существовать, так как бытие его было бы уничтожено могуществом и силою Божиею; только одному создавшему возможно уничтожить и бессмертное.

Глава 17.

И так, вы скажете, что такое диавол? Дух обращающийся около вещества, как сказано и у Афинагора [13], получивший бытие от Бога, также как и прочие Ангелы получили от Него бытие, и им вверено было управление веществом и видами вещества. Таково было назначение Ангелов, быть с Богом при Его промышлении о тварях, Им благоустроенных, так чтобы всеобщее и главное попечение о всем имел Бог, сам обладая господством и властью над всем и все, как корабль, неуклонно направляя правилом мудрости, а отчасти смотрели бы за тем приставленные к сему Ангелы. Прочие Ангелы пребыли в том состоянии, в каком Бог сотворил их и распределил; а этот возгордился и в управлении вверенным ему сделался лукавым, очреватев завистью против нас, подобно тем, которые впоследствии воспламенились плотью и вступили в любострастное общение с дочерями человеческими (Быт.6:2). Ибо и им, так же как и людям, Бог определил иметь свободное желание того или другого, чтобы - или, повинуясь Его слову, пребывали вместе с Ним и наслаждались блаженством, - или же, если не будут повиноваться, подверглись осуждению. Был и диавол звездою утреннею: как упал ты с неба, денница, сын зари? (Ис.14:12) Он вместе с Ангелами сиял светом, был звездою утреннею, но ниспал и низвержен на землю, и направил человека в противную сторону. Ибо Бог гневается на гордых и надменным умышлениям поставляет преграду. Приходит мне на мысль сказать об этом и стихами:

Змей! Ты начало всех зол для людей и конец,
Ты - обольщенье слепого, которое ношу тяжелую зла порождает,
Вождь к безрассудству, - ты радость находишь
В слезах житейских, в стенаниях смертных;
Единокровных к обиде преступной
Братоубийственно руки ты поднял;
Каина ты убедил обагрить кровяными струями
Землю впервые; и праотца ты обольстил,
Так что он с жизни нетленной на землю ниспал.

Глава 18.

Таков диавол. Смерть же введена для наказания, подобно тому, как детям, начинающим учиться грамоте, дают удары для исправления. Смерть же есть не что иное, как разлучение и отделение души от тела. - Вы скажете: что ж? значит, виновник смерти Бог? - Опять встречаем мы ту же речь. Да не будет этого, потому что и учители не главные виновники того, что дети испытывают боль от ударов. И так хорошее дело - смерть, если введена, подобно ударам, для наказания детей, не греховная смерть, мужи премудрые, но смерть, состоящая в разъединении и отлучении души от тела. Ибо человек, будучи свободным и самовластным, и получив самовладычествующую волю и свободное произволение для избрания добра, как сказал я, когда услышал: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а, от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт.2:16.17), сам склонившись ко вкушению, при помощи диавола, убеждавшего к преслушанию разного рода обольстительною хитростью, нарушил заповедь Божию; и это сделалось для него соблазном, сетью и преткновением. Ибо Бог не сотворил зла, и вообще никаким образом не есть виновник зла. Но все, что Им сотворено свободным для сохранения и соблюдения закона, Им праведно поставленного, если не соблюло его, называется злом. А самый тяжкий вред - преслушать Бога, преступив самопроизвольно пределы правды. Посему, когда человек, отступив от указания Божия, запятнал себя и осквернил, и отпечатлел на себе скверны многоразличного зла, которые породил князь и отец прелести, зачав неправду, по Писанию (Пс.7:15), дабы иметь возможность постоянно увлекать и побуждать человека к неправде: тогда Вседержитель Бог, увидев, что человек, сотворенный бессмертным, до унижения потерпел озлобление от коварства диавола, не позволил ему вкусить от древа жизни, но облек его и жену его Еву в кожаные одежды, и изгнал их из рая, определив им смерть и сказав: ибо прах ты, и в прах возвратишься (Быт.3:19), дабы воскресением избавить от унижения, как свойственно наилучшему художнику, и опять восстановить их в собственном их теле без унижения.

Глава 19.

Уже прежде рассмотрено было сомнение и доказано, что кожаные одежды не суть тела. Тем не менее и опять будем говорить (так как не раз надлежит сказать об этом). Ибо еще прежде устроения этих одежд первозданный признает, что имеет кости и плоть, когда увидев приведенную к нему жену, восклицает: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою: ибо взята от мужа своего. Поэтому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть (Быт.2:23.24). Я не могу потерпеть некоторых празднословящих и бесстыдно насилующих Писание, которые, чтобы провести мнение, будто нет воскресения плоти, предполагают и кости духовные и плоть духовную, и с иносказаниями бросаются туда и сюда, вверх и вниз. А что это надобно принимать так, как написано, подтверждает Писание. Христос фарисеям, спрашивавшим об отпущении жены, отвечает: разве не знаете, что сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и т.д. (Мф.19:45). Далее, как можно принимать только в рассуждении душ слова: плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю? (Быт.1:28) И еще: и создал Господь Бог человека из праха земного (2:7), что очевидно сказано собственно о теле; ибо не от персти и не из тяжелого вещества душа получила существо. Таким образом из всего этого по всей справедливости следует, что человек сотворен с телом прежде кожаных одежд, потому что обо всем этом сказано прежде его падения, а о том, что касается одежд, после падения. Поэтому приступим опять к рассмотрению того, что пред нами, достаточно доказав, что кожаные одежды не суть тела, но смертная принадлежность, приготовленная для разумного. Теперь остается рассмотреть, от чего человек выселяется из пределов рая. Бог не потому изгнал его, будто не хотел, чтобы он срывал от древа жизни и вкушал (ибо опять вкусивши от древа жизни он мог бы жить во веки), но чтобы, как мы предположили, зло не сделалось бессмертным. В противном случае для чего и Христа Он послал с неба на землю, если решительно хотел, чтобы человек умер окончательно, не вкушая жизни? Если пререкающий скажет, будто Бог сделал это вследствие раскаяния, то рассуждение это слабо, так как допускает в Боге изменения мысли. Нет, Бог не есть неведующий будущего и не есть творец зла, но в высшей степени благ и знает наперед будущее. Таким образом Он изгнал человека из рая не для того, чтобы он не жил во веки, вкушая от древа жизни, но чтобы смертью прежде всего умерщвлен был грех, дабы таким образом по истреблении греха, восстав чистым после смерти, человек вкушал жизнь.

Глава 20.

Никто не будет так безрассуден, чтобы отважиться утверждать, будто это сказано в другом смысле. Ибо вообще утверждающий, что эта плоть не способна к бессмертию, как поистине подверженный болезни безумия, богохульствует. Для чего же после устроения кожаных одежд Адам изгоняется, получив запрещение вкушать от древа жизни и жить, если бы совершенно было невозможно человеку жить вечно с телом? Но запрещение делается вследствие того, что он мог бы не умереть, если бы взял и вкусил от древа жизни. Ибо говорится: и сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их. И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял бы также от дерева жизни, и не вкусил бы, и не стал бы жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама (Быт.3:21-24). И так тело (человека) могло жить во век и быть бессмертным, если бы он не получил запрещения вкушать от жизни. А запрещение получил для того, дабы и грех был разрушен, умерщвленный вместе с телом, и тело восстало по истреблении греха. И так, чтобы человек не был бессмертным, как я сказал, злом, или вечно живущим, заключая в себе преобладающий, как бы прозябший в бессмертном теле и имеющий бессмертное питание, грех, - для сего Бог сделал его смертным, облекши мертвенностью. Такую цель и имели кожаные одежды, дабы чрез разрушение и распадение тела грех весь до основания погиб, как бы вырванный с корнем, дабы не осталось ни малейшей части корня, от которой опять пошли бы новые отрасли грехов.

Глава 21.

Подобно тому, как дикая смоковница, выросши на здании прекрасного храма, разросшаяся в ширину и в высоту и распространившаяся своими многоветвистыми корнями по всем связям камней, не прежде перестает произрастать, пока совсем не оторвется вследствие распадения камней на местах, на которых она росла (ибо по отторжении смоковницы камни могут опять быть сложены на своих местах, дабы храм сохранился, не имея уже при себе ничего из разрушающих его неблагоприятных условий, а между тем смоковница, отвалившаяся вся с корнем, засыхает): таким же образом и художник Бог разрушил храм свой - человека, произрастившего грех, наподобие дикой смоковницы, умерщвляя временными приражениями смерти, как написано, и оживотворяя, дабы по иссушении и умерщвлении греха плоть с теми же членами, подобно возобновленному храму, восстала бессмертною и неповрежденною, после совершенного и окончательного уничтожения греха. Ибо пока еще живет тело до смерти, необходимо живет с ним вместе и грех, который скрывает внутри нас свои корни, хотя бы отвне и подвергался ударам со стороны здравых мыслей и внушений; иначе после крещения, по совершенном отъятии от нас греха, не случалось бы никакой неправды. А теперь и после того, как мы уверовали и пришли к воде крещения, часто обретаемся во грехах. Ибо никто не может похвалиться, чтобы до такой степени был вне греха, чтобы даже и не помышлять вовсе о неправде. Из сего следует, что теперь грех сдерживается и усыпляется верою, чтобы не принести пагубных плодов, а не истреблен до корня. Теперь в этой жизни мы сдерживаем его прозябения, каковы лукавые вожделения, дабы не беспокоил нас какой горький корень и возникнув не причинил вреда (Евр.12:15), и не позволяем себе открывать глаза и раскрывать сжатые уста к этим прозябениям, между тем как разум, подобно секире, посекает родившиеся внизу горькие корни. В будущем же уничтожится и самое помышление о зле.

Глава 22.

Желающие искренно говорить истину не имеют недостатка и в свидетельствующем слове Писаний; так Апостол знал, что корень греха еще не всецело уничтожен в людях, когда говорит в одном месте: ибо знаю, что не живет во мне, то есть, во плоти моей, доброе: потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Добра, которого хочу, не делаю, а зло, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. И еще: ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием: но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня (совершенным) пленником закона греховного, находящегося в членах моих (Рим.7:18-20,22-23). Таким образом еще не произошло того, чтобы грех был пресечен, быв вырван с корнями (ибо не умер окончательно), но еще живет (ибо как это может быть прежде, нежели человек подвергнется смерти?), дабы вместе с человеком увядши и исчахнув, подобно растению, совершенно погибнуть и разрушиться вследствие уничтожения того, на чем, как я сказал, скрытно держался он корнями; а человек воскреснет, уже не имея вновь проникающего в него горького корня. Посему-то для искоренения и уничтожения греха истинный Заступник и Врач наш Бог подобно противоядию попустил смерть, дабы зло, возникнув в нас, как бессмертных, не было вечно бессмертным, а сами мы изувеченные и, подобно больным, лишенные собственной силы, не остались надолго в таком состоянии, питая в постоянно пребывающих и бессмертных телах великую болезнь греха. Посему прекрасно то, что для спасения того и другого, и души и тела, Бог изобрел смерть, как бы врачебное очищение, дабы мы сделались по истине непорочными и невредимыми.

Глава 23.

И так как для этого нужны многие примеры, то мы здесь в особенности изложим их, не прекращая речи до тех пор, пока достигнем до яснейшего истолкования и доказательства. Представим в пример какого-нибудь искусного художника, который прекрасную статую, устроенную из золота или из другого вещества, соразмерно во всех частях украшенную до изящества, опять бы расплавил, внезапно усмотрев, что она повреждена каким-нибудь злейшим человеком, который из зависти не стерпев, что статуя была благолепна, попортил ее, наслаждаясь суетным удовольствием зависти. Заметь, премудрый Аглаофон, что, если художник желает, чтобы статуя, над которою он трудился с таким старанием и заботою, не была совершенно испорчена и обезображена, то он опять постарается, расплавивши ее, сделать такою же самою, какою она была и прежде. А если не расплавит и не возобновит ее, а оставит так, починивая ее и поправляя, то статуя от закаливания в огне и от ковки по необходимости не может уже остаться такою же, но окажется измененною и искаженною. Посему, если он хочет, чтобы это была работа прекрасная и безукоризненная, то должен расплавить ее и вновь слить, так чтобы посредством переделки и переливки уничтожились безобразия и все изменения, случившиеся с нею от коварства и зависти, и чтобы статуя опять приведена была в свой неповрежденный и чистый вид, наиболее сходный с прежним ее видом. Со статуею это делается не для того, чтобы она погибла для самого художника, хотя бы она опять обратилась в первоначальное вещество, но чтобы была восстановлена. Нужно, чтобы уничтожились безобразия и повреждения (ибо вместе с перелитием они пропадают), а не то, чтобы они опять появились; потому что превосходный художник во всяком искусстве имеет в виду не безобразие или неправильность, но соразмерность и правильность произведения. Таким же представляется мне и домостроительство Божие относительно нас. Увидев, что человек прекраснейшее произведение Божие, поврежден злыми наветами зависти, Бог по человеколюбию не восхотел оставить его таким, чтобы он, нося в себе неизгладимое смертью пятно, не подвергся вечному позору, но разрешил его снова в первоначальное вещество, чтобы чрез воссоздание истребилось и уничтожилось в нем все позорное. Ибо что там расплавление статуи, то здесь смерть и разрешение тела; что там новая форма или переделка вещества, то здесь воскресение после смерти, как говорит и пророк Иеремия; ибо он согласно с этим возвещает, когда говорит: и сосуд, Который горшечник делал из глины, развалился в руке его; и он снова сделал из него другой сосуд, какой горшечнику вздумалось сделать. И было слово Господне ко мне: не могу ли Я поступить с вами, дом Израилев, подобно горшечнику сему? говорит Господь. Вот, что глина в руке горшечника, то вы в Моей руке, дом Израилев (Иер.18:4-7).

Глава 24.

Заметь, как после преступления человека, великая рука, как сказал я, не восхотела оставить творение свое в унижении, как недоброкачественное, когда лукавый беззаконно повредил его по зависти, но растворив опять обратила его в персть, подобно горшечнику, вновь выделывающему сосуд, так чтобы от переделки уничтожились в нем все безобразия и язвы, и все стало по прежнему безукоризненно прекрасным. Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого? (Рим.9:21) Это значит (ибо, мне кажется, Апостол точно указывает на это): разве не имеет Бог власти из того же самого вещества, воссоздав и возобновив каждого по своему, одного воскресить в честь и славу нашу, другого в бесчестие и осуждение? В бесчестие - тех, которые дурно провели жизнь в грехах, а в честь - тех, которые пожили в правде, как показано и у Даниила, который говорит, что многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди (Дан.12:2-3). Ибо в нашей власти не то, чтобы совершенно уничтожить корень зла, но чтобы не попускать ему вырасти больше и приносить плоды. Ибо всецелое и совершенное истребление и уничтожение зла до самых корней совершается Богом, как сказано, по разрушении тела, а нами - по частям, чтобы оно не давало отростков. Посему кто воспитал зло для размножения его и увеличения, а не сделал, сколько мог, бесплодным и не подавил его, тот необходимо подлежит суду, потому что, будучи в состоянии и имея власть на это, решился предпочесть вредное полезному.

Глава 25.

И так никто, сам будучи виновен; да не порицает необузданным языком Существо Божие, будто бы Оно несправедливо распределило каждому воздаяние за зло, или за добродетель. А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? (Рим.9:20) И как это возможно, когда человек самовластною волею избрал зло? Посему он и не может сказать Богу, судящему по неизменным законам правды: для чего Ты сотворил меня так, чтоб я осужден был на скорби? Заметь, как Апостол, подобно искусному стрелку, выпустив (из уст) эти нечестивые слова, обращает однако же неясное и сокрытое в глубине буквы заключение в самое истинное и православное и не имеющее в себе ничего неосторожного или хульного. Для тех, которые не с усердием, а с низкими целями внимают словам, иногда кажется, что он говорит странное и несообразное, а которые - с усердием и с трезвым помыслом, для тех какого порядка и истины исполнены слова его! Впрочем, тщательное исследование об этом одно само по себе было бы на этот раз достаточным. Но смешно было бы, оставив в стороне твое недоумение, вследствие которого мы пустились в исследование, перейти к другому. Это сказано нами в наказание и осуждение тех, которые намеренно делают худое. И так когда яснейшим образом указано, что смерть устроена не на какое-либо зло человеку, то не с дурною целью внимающий словам должен наконец уразуметь то, что касается воскресения тела. Ибо каким образом смерть бывает не на пользу, когда она разрушает то, что окрадывает нашу природу, хотя в то время, когда приходит, она и представляется неприятною, как самое кислое лекарство для больного? Но чтобы много раз не говорить одного и того же об одном и том же, мы, подкрепив сказанное еще словами из песни Второзакония, перейдем к дальнейшему исследованию.

Глава 26.

Ибо сказанное Богом: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю; и никто не избавит от руки Моей (Втор.32:39), чему другому имеет целью научить, как не тому, что тело прежде подвергается смерти и умирает, для того, чтобы после воскреснуть и ожить? - поражается прежде и разрушается для того, чтобы после образовалось из него целое и здравое? И вообще ничто не в силах исхитить (нас) из великой и державной руки Его для уничтожения и погибели, ни огонь, ни смерть, ни тьма, ни хаос, ни тление. Кто отлучит нас, говорит Апостол, от любви Господа (который называется рукою Отца и Словом), скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч, как написано (Пс.43:23): за Тебя умерщвляют нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание: но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас? (Рим.8:35-37) И это вполне истинно, дабы исполнились, как сказал я, те слова: я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю; и: никто не отлучит нас от любви Божией о Христе, для нашей погибели. Посему мы и сделались как бы овцами, обреченными на заклание, чтобы, умерши для греха, мы стали жить для Бога. Но об этом довольно; надобно еще рассмотреть то, что находится в связи с этим.

Глава 27.

"Все рожденное подвержено болезням (так возражает противник) и в рождении и в питании растет, говорит, от привходящего, и умаляется от убывающего. Напротив, что не рождается, то здорово, потому что не подвергается болезни, ни в чем не нуждается, и не имеет желаний. А рождающееся желает и сообщества и пищи. Желать значит болеть, а не нуждаться и не желать значит быть здоровым. Рождающееся болит, потому что желает, а не рождающееся не болит. Болящее страждет или от изобилия или от недостатка веществ привходящих и убывающих. Страждущее же и погибает и уничтожается, потому что рождается. А человек рождается, следовательно человек не может быть бесстрастным и бессмертным". Но на этом самом и падает умозаключение. Ибо если все происходящее или рождающееся погибает (ничто не мешает сказать так, потому что и первозданные не рождены, а произведены), а между тем и Ангелы и души произведены (как сказано в Писании): Ты творишь ангелами Своими духов (Пс.103:4); то по мнению их гибнут и Ангелы и души. Но ни Ангелы, ни души не погибают; ибо они бессмертны и не разрушимы, по воле Создателя. Посему бессмертен и человек. Но непригодно и то, если сказать, что вселенная погибнет до основания, и не будет ни земли, ни воздуха, ни неба. Хотя для очищения и обновления весь мир, объятый нисшедшим огнем, загорится, однако же он не придет в совершенную погибель и разрушение. Ибо, если миру лучше не быть, нежели быть, то почему Бог, сотворивший мир, избрал худшее? Но Бог ничего напрасно не творил. Посему Бог устроил, чтобы тварь существовала и продолжала бытие, как утверждает это и Премудрость: ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда (Прем.1:14). И Павел ясно свидетельствует, говоря: ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих: потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим.8:19-21). Тварь покорилась (говорить он) суете, но он ожидает, что тварь освободится от такого рабства, желая так называть настоящий мир. - Ибо работает тлению не невидимое, но это видимое. Посему тварь продолжает бытие, когда обновляется в лучший и благолепнейший вид, веселясь и радуясь о воскресении с чадами Божиими, за которых тварь совокупно стенает и мучится до ныне (ст.22), ожидая и сама избавления нашего от тления тела, дабы, когда мы восстанем и стряхнем с себя мертвенность плоти, как написано: отряси с себя прах; встань, пленный Иерусалим (Ис.52:2), и когда избавимся от греха, избавиться и ей от тления и работать уже не суете, а правде. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится до ныне; и не только она, но и мы сами имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего (Рим.8:22-23). И Исаия говорит: ибо как новое небо и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицом Моим, говорит Господь, так будет и семя ваше и имя ваше (Ис.66:22). И еще: ибо так говорит Господь, сотворивший небеса, Он Бог, образовавший землю и создавший ее; он утвердил ее; не напрасно сотворил ее; Он образовал ее для жительства (45:18). Поистине не тщетно и напрасно, не для погибели, создал Бог вселенную, как думают суемудрые, но для того, чтобы она существовала, была обитаема и продолжала бытие. Посему и земля и небо необходимо опять будут существовать после сожжения и воспламенения всего. Почему же это необходимо, слово о том было бы длиннее сказанного. Ибо вселенная, разрушившись, преобразится не в бесформенное вещество и не в такое состояние, в каком была прежде устроения, и не подвергнется совершенному уничтожению и тлению.

Глава 28.

Но если вселенная не уничтожится, скажут противники, то почему же Господь сказал, что небо и земля прейдут (Мф.24:35); и пророк: ибо небеса исчезнут как дым, и земля обветшает, как одежда? (Ис.51:6) Это потому, скажем мы, что в Писаниях обыкновенно перемена мира из настоящего состояния в лучшее и славнейшее называется уничтожением, так как прежняя форма с изменением всего в лучший вид пропадает; в Божественных словах нет никакого противоречия и несообразности. Ибо проходит образ мира сего (Кор.7:31), а не мир, сказано в Писании. Таким образом в Писаниях обыкновенно называется уничтожением обращение прежней формы в лучший и благообразнейший вид, подобно тому, как если бы кто назвал уничтожением изменение младенческого вида в вид мужа совершенного, когда возраст младенца изменяется в величине и красоте. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое (1Кор.13:11). Посему надобно ожидать, что тварь будет страдать, как бы обреченная на смерть во время горения, но для того, чтобы быть воссозданной, а не погибнуть, дабы мы обновленные жили в обновленном мире, не испытывая печали, по словам сто третьего псалма: пошлешь дух Твой, созидаются, и Ты обновляешь лице земли (ст.30), так как Бог даст благосостояние окружающему (нас). А если земля будет существовать и после настоящего века, то по всей необходимости будут и обитатели, которые не будут умирать, ни жениться, ни родиться, но, подобно Ангелам, неизменно в нетлении будут наслаждаться блаженством. Посему безрассудно говорить, какую жизнь в то время будут проводить тела, когда не будет ни воздуха, ни земли и ничего другого.

Глава 29.

Кроме сказанного, достойно, Аглаофон, рассмотрения и то, в какое великое заблуждение можно впасть, давая себе свободу рассуждать о таких предметах. Ибо сказав, что Господь, когда искушали Его Саддукеи, объяснил, что имеющие достигнуть того воскресения будут в то время, как Ангелы (Лк.20:35; Мк.12:25), ты присовокупил: "но Ангелы, как бесплотные, поэтому и пребывают на высоте блаженства и славы; следовательно и нам, имеющим сравняться с Ангелами, необходимо нужно, подобно им, быть обнаженными от тел". Не приметил ты, любезнейший, что создавший и устроивший вселенную из ничего, естество бессмертных уделил не одним Ангелам и служебным духам, но и Началам, Престолам и Властям. Ибо иной род Ангелов, иной Властей, потому что не один чин, не один сонм, поколение и племя бессмертных, но существуют (несколько) родов, чинов и разрядов. Ни Херувимы, выступая из своего естества, не пременяются в образ Ангелов, равно как ни Ангелы в образ других. Ибо они должны быть тем, что есть, и какими произошли. И человек, поставленный жить в мире и владычествовать над всем, что есть в нем, по первоначальному распоряжению будучи бессмертен, никогда из человеческого состояния не изменится в образ Ангелов, или других существ, потому что и Ангелы не выходят из первоначального вида и не изменяются в образ других существ. И Христос пришел проповедать не превращение или пременение человеческого естества в иной образ, но возвращение его в то состояние, в каком человек был сначала до падения, когда был бессмертен. Посему каждому из сотворенных существ должно оставаться в усвоенном ему образе состояния, дабы все было наполнено всем, небеса Ангелами, Престолами, Властями, светы - служебными духами, Божественные места и ясные светы - Серафимами, предстоящими великому Совету, правящему вселенною, а мир - людьми. Если же допустим, что люди изменяются в Ангелов, то вместе должны допустить, что и Ангелы переменяются во Власти, а Власти, еще в иной и иной вид, доколе слово, восходя выше и выше, не подвергнется опасности.

Глава 30.

И этого нельзя допустить, будто Бог, создав человека худым, или сделав ошибку при его устроении вздумал сделать его впоследствии Ангелом, раскаявшись, подобно самым плохим художникам; или будто сначала Он хотел сотворить Ангела, но не имея сил для этого, создал человека. Это слабо. Почему же Он сотворил человека, а не Ангела, если хотел, чтобы человек был Ангелом, а не человеком? Потому ли, что не мог? Это богохульно. Или отложил лучшее до будущего и сделал худшее? Это нелепо. Он не ошибается в творении прекрасного, не откладывает, не чувствует бессилия, но, как хочет и когда хочет, имеет возможность сделать, так как Он есть сила. Посему желая, чтобы был человек, Он в начале и сотворил человека. Если же Он, когда чего желает, то желает прекрасного, прекрасное же есть человек, а человеком называется существо, составленное из души и тела, то следовательно человек не будет существовать без тела, а с телом, дабы кроме человека не появился другой человек. Ибо Богу должно сохранять все бессмертные роды; а человек бессмертен. Ибо Бог создал человека, говорит Премудрость, для нетления, и соделал его образом вечного бытия Своего (Прем.2:23). Следовательно, тело не уничтожится, потому что человек состоит из души и тела.

Глава 31.

Посему, заметь, как Господь этому самому хочет научить, когда Саддукеи не веровали в воскресение плоти. Ибо таково учение Саддукеев. Они, приготовивши притчу о жене и семи братьях, дабы отвергнуть учение о воскресении тела, приступили к Нему, как говорит Евангелист: приступили к Нему Саддукеи, которые говорят, что нет воскресения (Мф.22:23). Если бы не было воскресения тела, но сохранилась бы одна душа, то Христос согласился бы с ними, как с мыслящими хорошо и правильно. Между тем Он отвечает: в воскресении ни женятся, ни выходят замуж; но пребывают как Ангелы Божии на небесах (ст.30); не то, что люди не будут тогда иметь тела, но не женятся и не вступают в замужество, а пребывают в нетлении, приближаясь, говорит Он, к Ангелам в том, что как Ангелы на небе, так и мы в раю будем заниматься уже не браками и пиршествами, но созерцанием Бога и устроением своей жизни, под управлением Христа. Не сказал: будут Ангелами, но: как Ангелы, как увенчанные славою и честью по написанному: не много Ты умалил его пред Ангелами (Пс.8:6), и близкие к тому, чтобы быть Ангелами. Как если бы кто, при благорастворении в воздухе и тишине, во время ночи, когда все украшено ясным светом луны, сказал: луна светит, как солнце, то мы конечно не стали бы говорить, будто он свидетельствует, что луна есть солнце, но только как солнце. Равным образом и о том, что не золото, а близко к золоту, обыкновенно говорится, что оно как золото, а не самое золото. Если бы оно было золото, не стали бы говорить: как золото, но золото. А так как оно не есть золото, но близко к золоту, и представляется золотом, то и говорится: не золото, но как золото. Так, когда Господь говорит, что святые в воскресении будут, как Ангелы, то мы понимаем это не так, будто Он обещает, что святые в воскресении будут Ангелами, но близкими к тому, чтобы быть Ангелами. Поэтому весьма безрассудно говорить, что так как Христос возвестил, что святые в воскресении явятся, как Ангелы, то поэтому настоящие тела не восстанут. Самое выражение ясно показывает значение того, что произойдет. Ибо слово: восстание употребляется не о том, что не упало, а о том, что упало и встает, подобно как и пророк говорит: Я восстановлю скинию Давиду падшую (Амос.9:11). Пала же подвергшаяся изменению скиния души, неиспустившись в прах земли (Дан.12:2). Ибо опускается вниз не то, что не умирает, а что умирает. Умирает же тело, ибо душа бессмертна. И так если душа бессмертная, а тело умирает, то те, которые говорят, что есть воскресение, только не тела, отвергают бытие воскресения; потому что не стоящее, но падшее и лежащее восстает, как написано: разве упавши не встают, и совратившись с дороги, не возвращаются? (Иер.8:4)

Глава 32.

А что душа бессмертна, ясно научил Господь, говоря и Сам и чрез Соломона. Сам - в истории о богатом и о нищем Лазаре, представив этого последнего, по отложении тела, успокоившимся в недрах Авраама, а того осудив на мучения, и введши в беседу с ними Авраама. Чрез Соломона же в книге, надписываемой: "Премудрость", в которой написано: а души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их. В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью и отшествие от нас - уничтожением: но они пребывают в мире, и надежда их полна бессмертия (Пр.3:1-4). И так воскресение принадлежит телу, а не душе; ибо не стоящего поднимают, но лежащего, равно как и лечат не здорового, а больного. Если же кто усиливается утверждать, что будет воскресение души, а не тела, это великая глупость и безумие. Ибо прежде должно доказать тление и разрушение души, чтобы доказать и ее воскресение, дабы показать себя не пустословящим, но основательно говорящим. Впрочем уступим ему, пусть он признает душу смертною. Тогда одно из двух должно положить: или что Господь возвестил истину, когда учил, что душа бессмертна, и следовательно не справедливо говорить, что она подлежит тлению: или - что подвержена тлению: и что Христос и в речи о богатом и нищем, и в явлении Моисея и Илии, ложно учил, что она не гибнуща и бессмертна. Но Господь ничего не говорил несправедливого и ложного. Ибо не как призрак и привидение, из желания обольстить Апостолов, Он показал им на горе Моисея и Илию, но то, что они были на самом деле. Из этого, так сказать, и самый необразованный поймет, что этим Он подтвердил бессмертие и негиблемость души.

Глава 33.

И так воскресение принадлежит телу, а не душе, дабы падшая в тление скиния Давидова восстала, и будучи восстановлена и вновь устроена пребывала неврежденною и неразрушимою, как в дни древние (Амос.9:11); потому что Богу свойственно не каменный дом Давиду устроять на будущее время, дабы в царстве небесном он имел прекрасное жилище, но восстановлять обиталище души - плоть, которую Он создал своими руками. Так ты должен рассуждать об этом, мудрейший Аглаофон! И это всего легче ты поймешь, если обратишь внимание на пример сна и пробуждения. Ибо если за бодрствованием следует сон, а за сном пробуждение: то в этом заключается учение о смерти и воскресении; так как "сон и смерть близнецы" [14], то оживотворение из мертвых, чтобы плоть ожила, так же необходимо, как восстание от сна. Ибо как за сном следует бодрствование, и спящий конечно не остается навсегда в одном и том же сонном состоянии, но опять встает, так и за смертью последует жизнь, и умерший конечно не останется в том же состоянии. Так, если после сна бывает бодрствование, после падения - восстание, после разрушения воссоздание: то как можно не ожидать, что падшее восстанет и умершее оживет? И мы не обольщаясь исповедуем, что умершие тела снова оживут. Об этом, если хочешь, заключай не только от сна и восстания, но и от семян и растений, так как всеми ими возвещается воскресение. Посмотри на семена, как они голые и тощие бросаются в землю, а оттуда появляются опять плодоносными. Если бы семена умирали и согнивали, и из семян не происходило новой жизни и растения: тогда что другое вышло бы, как не то, что все было бы истреблено смертью?

Глава 34.

Но более говорить об этом теперь, державный Феофил и прочие судии слов наших, мы не станем, а рассмотрим, что следует по порядку, так как наша речь допустила слишком далекое отступление. Ибо по натянутому и несообразному истолкованию противником пророчества в 65 Псалме, Бог, будто бы в наказание за грехи, заключает душу в тело, как в узы. Это скорее нелепость, чем справедливое мнение. Ибо если ранее преступления, как мы прежде изложили, души получили тело: то каким образом после преступления они заключаются в тело, как в узы, когда нет времени, в которое бы они прежде получения тела согрешили? Тот не умен, кто говорит, то - будто бы души по причине тела согрешили, то - будто бы после того, как согрешили, в осуждение за это тело стало темницею и узами. Если души согрешили по причине тела, значит, тело соединено было с ними сначала, еще прежде греха. Ибо как они согрешили бы по причине того, что еще не существовало? И еще: если тело человека принимать за узы, оковы и темницу, то не оба они вместе виновны во грехе, но одна душа. Ибо что бывает после греха с согрешившим? Ему готовят темницу, узы и оковы. Но мы признали, что тело не может быть названо узами души; потому что тело содействует ей в том и другом, т.е. в праведности и в неправедности, а узы удерживают от неправды. Поэтому, как я говорю, надобно допустить одно из двух: или мы от начала согрешили вместе с телом, и не представляется времени, в которое бы мы были без тела, и следовательно тело вместе с душою есть вина и добрых и худых дел; или мы согрешили, когда жили без тела, а посему тело совершенно не виновно во зле. Но душа без тела не побеждается неразумным сластолюбием, а между тем первозданные побеждены, быв уловлены неразумным сластолюбием; следовательно душа была соединена с телом еще до греха.

Глава 35.

Мне кажется, я уже вполне и со всякою убедительностью доказал, что нельзя думать, будто тело стало узами в наказание за преступление, дабы душа, облекшись в мертвенность, несла, по их мнению, непрестающее и постоянное наказание. Посему несостоятельно и невозможно то положение, будто тело есть сеть и узы, и будто Бог заключил души в эту сеть в наказание, свергнув их с третьего неба, за то, что они нарушили заповедь. Ибо на каком основании можно поверить таким опрометчивым словам их? И в Псалме этого нет, а они натянуто изъясняют его... Но я представлю самые слова, там находящиеся, дабы обнаружилась лживость толкования их, как они не хотят правильно понимать Писания. Эти слова следующие: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Ты ввел нас в сеть, положим оковы на чресла наши; посадил человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу (Пс.65:10-11). Они тотчас присовокупляют: это сказано о душах низверженных с третьего неба, где рай, в это тело, как в сеть, как бы для подвига. Ибо, говорят, слова: "мы прошли чрез огонь и воду" означают: или вшествие души в мир чрез утробу матернюю, так как она пребывает там как бы в пламени и влаге; или - ниспадение с небес в эту жизнь, совершающееся чрез источники огненные и воды, находящаяся над пространствами тверди. Против них-то я и нашел нужным выступить. Ты, Аглаофон, сам дай за них ответ, что они будут говорить?

Глава 36.

Во-первых рай, откуда мы изгнаны в лице первозданного, очевидно есть избранное место на этой земле, именно назначенное святым для беспечального успокоения и жизни, откуда истекая Тигр и Евфрат и другие реки показываются здесь, чтобы своим течением орошать наш материк; не с неба они текут и низвергаются, потому что и земля не в состоянии была бы принять такую массу воды, зараз устремляющейся с высоты. И Апостол полагает рай не на третьем небе, если кто умеет понять тонкий смысл слов его: знаю человека, который восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю, в теле, или вне тела, Бои знает), что он был восхищен в рай (2Кор.12:2-4). Он показывает, что видел два откровения, очевидно дважды быв восхищен: однажды - до третьего неба, в другой раз - в рай. Ибо слова: "знаю человека, который восхищен был до третьего неба" указывают собственно на откровение, бывшее ему во время восхищения на третье небо; а следующие за тем слова: "и знаю о таком человеке (только не знаю, в теле или вне тела, Бог знает), что он был восхищен в рай" указывают на другое откровение, бывшее ему в раю. И так говорить, что души низвергаются с неба, и, стремясь в наш мир, проходят чрез огненные источники и воды над пространствами тверди, есть пустословие и натянутая речь; потому что и Адам не с неба был низвержен, но из рая, насажденного в Эдеме на востоке; и падение было не прежде облечения в тело, как мы достаточно показали; также и это тело не есть сеть, но падение произошло по соединении души с телом, потому что человек состоит из того и другого, и изгнание из рая случилось здесь же. Но противники наши, Аглаофон, не обратили тщательного внимания на это слово, но пустились в рассуждение о таких предметах, о которых не безопасно рассуждать, и стали изъяснять Псалом согласно с мнением людей неблагонамеренных, о чем говорить больше не станем.

Глава 37.

Так как мы однажды решились исправить их невежество, то я хочу раскрыть им смысл и этого пророчества: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Так мученики, продолжительно искушенные ударами мучений во время пыток (ибо многое в пророчествах относится к нам и исполняются они по вере), славно и мужественно подвизавшись, словами: "Ты испытал нас" благодарят Бога за то, что Он, для доставления им большей славы, испытал их многими скорбями, предложив им одержать победу в состязании, поистине олимпийском. Посмотрите, как согласно с этими словами и ясно говорить о мучениях и Соломон (ибо наше слово не лишено свидетельства и из других Писаний): потому что Бог испытал их, и нашел их достойными Его. Он испытал их как золото в горниле, и принял их как жертву всесовершенную, и во время воздаяния им и пр. (Прем.3:5-6); а выше сказал: ибо хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия. И немного наказанные, они будут облагодетельствованы (ст.4-5). И в 123-м Псалме говорится: если бы не Господь был с нами, когда восстали на нас люди, то живых они поглотили бы нас, когда возгорелась ярость их на нас; воды потопили бы нас, поток прошел бы над душою нашею; прошли бы над душою нашею воды бурные. Благословен Господь, который не дал нас в добычу зубам их! Душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих; сеть расторгнута, и мы избавились (Пс.123:2-8). Этот Псалом поют мученики. Так два лика добропобедных мучеников, - один Нового, другой Ветхого завета попеременно воссылают Богу-Заступнику и Царю всех стройную песнь: Ты испытал нас, переплавил нас, как переплавляют серебро; Ты ввел нас в сеть, положил оковы на чресла наши; здесь разумеется судилище язычников, или пытки, во время которых истерзанные и опаленные огнем были сильно искушаемы. Искуси меня, Господи, говорит Псалмопевец, и испытай меня; расплавь внутренности мои и сердце мое (Пс.25:2). Пусть и Авраам, разжегшийся утробою о единородном и предпочетший всему повеление Божие, после того как услышал голос: Авраам! пощади сына своего и брось меч, говорит такие слова: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Пусть и Иов, после того как истек гноем, поносим был друзьями и болел телом, пусть и он, услышав Бога, глаголавшего ему в вихре: неужели ты думаешь, что Я так поступил с тобою для чего-нибудь иного, а не для того, чтобы ты явился праведным? (Иов.40:3) [15], говорит: Ты положил оковы на чресла наши, испытал нас, как золото в горниле. Пусть и три отрока, орошаемые в пещи, дабы не были опалены огнем, говорят: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу... Боже Вседержитель, вечный, Отче Христа! Даруй и мне, Мефодию, когда я в день Твой безболезненно пройду чрез огонь и избегну стремления вод, пременившихся в огненное естество, даруй сказать: - Я вошел в огонь и в воду и Ты вывел меня на свободу; ибо таково обетование Твое любящим Тебя: будешь ли переходить через воды, Я с тобою, чрез реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли чрез огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя (Ис.43:2). Однако довольно этого для изъяснения Псалма.

Глава 38.

Теперь должно обратить внимание на то, как они, подобно сонным, увлеченные многообразными обольщениями, указывают на слова Апостола: я жил некогда без закона (Рим.7:9), и говорят, будто Апостол под жизнью прежде заповеди разумел нашу в первозданном жизнь прежде тела, что показывают последующие слова: я плотян, продан греху (ст.14); потому что человек не мог сделаться подвластным и подчиниться злу, быв продан ему вследствие преступления, если бы не сделался плотяным; так как, по их словам, душа сама по себе недоступна греху, поэтому Апостол с намерением присовокупил: а я плотян, продан греху, сказав прежде: я жил некогда без закона. От таких слов их многие в тогдашнее время приходили в удивление и изумление, а теперь, когда истина уже яснее обнаружилась, они оказываются не только далеко заблуждающимися, но и дошедшими до крайнего богохульства; допустив, что души прежде заповеди жили без тела, и рассудив, что они сами по себе совершенно недоступны греху, они опять опровергли свое учение, или лучше самих себя. Ибо они усвояют им тела, полученные будто бы после в наказание за то, что они согрешили прежде тела, а вместе с тем навлекают неодобрение и на самих себя, уподобляя тело узам и оковам и говоря другие бессмыслицы. Между тем, как сказано, все напротив. Ибо душа прежде греха должна существовать вместе с телом; потому что, если душа сама по себе недоступна греху, то она никаким образом не согрешила бы прежде тела; а если согрешила, то уже сама по себе не недоступна греху, но скорее удобопреклонна и легко доступна, следовательно и опять будет грешить, хотя бы и не получила этого тела, как грешила и прежде получения его. И вообще для чего бы она получила тело впоследствии, после совершения греха? И какая была ей нужда в теле? Если для того, чтобы понести мучения и скорби, то почему же она вместе с телом роскошествует и распутствует? Каким образом также она является самовластною в этом мире? Ибо от нас зависит исправиться и согрешить, от нас - делать добро и делать зло. И можно ли после этого ожидать будущего суда, на котором Бог воздаст каждому по делам и намерениям? Не признать ли, что суд уже есть и теперь, если родиться и войти в тело для души значит быть осужденной и получить возмездие, а умереть и разлучиться с телом значит освободиться и придти в покой, потому что, по вашему мнению, она заключена в тело в осуждение и в наказание за то, что согрешила прежде тела? Но рассуждение достаточно и с избытком доказало, что невозможно признать, будто тело есть место мучения и узы души.

Глава 39.

И так, доказав из самого Писания, что первозданный прежде преступления состоял из души и тела, можно удовлетвориться и окончить здесь рассуждение об этом предмете. Теперь, дабы не нарушать порядка речи, я разберу их учение в главных основаниях с тем, чтобы возражениями опровергнуть начала их доказательств. Ибо вы уже сами можете видеть, судии, что сказанные в послании к Римлянам слова: я жил некогда без закона - не могут, согласно с их мнением, указывать на жизнь души прежде тела, как показывают последующие за тем слова, хотя бы этот знаменитый врач, вырвав последующее, усиливался переделать слова Апостола на пригодный ему смысл, поступив в этом случае не как врач, а как ребенок. Ибо вместо того, чтобы соблюсти члены телесные в их собственных сочленениях и связях, дабы весь естественный вид тела был цел, он, не обратив внимания, изуродовал связь Писания, как Скиф, который беспощадно режет члены какого-нибудь врага для его истребления. Пусть так; как же, скажут, разумел эти слова Апостол, когда ты доказал, что они имеют не такой смысл? Я сказал бы, что он законом называет заповедь. Пусть же будет прежде всего по нашему предположению, что он заповедь назвал законом, - и при этом он не высказал, что первозданный прежде заповеди жил без тела, а только без греха. Ибо не много протекло времени от сотворения его до заповеди, когда он жил без греха, не без тела, но с телом. Скоро после заповеди он был изгнан, очень краткое время проведши в раю. А если кто, воспользовавшись следующим изречением: когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, подумает, будто Апостол порицает и обвиняет плоть, и прибавит к этому то, что сказано о том же в других местах, - именно: чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу, или еще: ибо живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу о духовном; помышления плотские суть смерть, а помышления духовные жизнь и мир; потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут; но вы не по плоти живете, а по духу (Рим.8:4-9), - то ему надобно сказать: отрешился ли уже от жизни Апостол и те, к которым он писал это, если он в этом месте порицал не жизнь по плоти, но плоть, или еще был во плоти? Но что он не был во плоти, когда написал это, этого сказать нельзя; ибо очевидно, что и сам он был во плоти, и те, к которым он писал это. Если бы ни сам он уже не был во плоти, ни те, к которым он пишет, то как мог бы он сказать: когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные обнаруживаемые законом, действовали в членах наших? Итак, он рассуждает о жизни невоздержной, а не о самой плоти; ибо он обыкновенно называет живущего таким образом человека плотским, равно как душевным человеком такого, который потерял надежду видеть истину и свет таинства. Пусть же говорят, что душа совсем не может спастись. Ибо написано: душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает сие безумием; но духовный судит о всем (1Кор.2:14.15). Наряду с душевным представляется там и духовный человек, - духовный в числе спасаемых, а душевный в числе погибающих, и не потому, будто душа погибает, а другое кроме души спасается; так и здесь, когда он говорит, что плотские и сущие во плоти погибают и не могут угодить Богу, он старается истребить не плоть, но жизнь по плоти. Далее он говорит: живущие по плоти Богу угодить не могут; и тотчас присовокупляет: но вы не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас; и несколько далее: если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас: то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас. И так, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти: ибо, если живете по плоти, то умрете; а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете (Рим.8:8.9.11.12.13). Должно обратить внимание на удостоверение Апостола, что не тело умерщвляется, а стремление тела к сладострастию.

Глава 40.

Если же на это опять возразят и скажут: почему же сказано: плотские помышления суть вражда против Бога: ибо закону Божию не покоряются, да и не могут (Рим.8:7): то надобно сказать, что и здесь они погрешают. Ибо Апостол сказал, что не может покоряться закону Божию не самая плоть, но мудрование плоти, что совсем другое, нежели плоть. Так если бы кто-либо сказал: примесь в нехорошо очищенном серебре не покоряется художнику, чтобы сделать годный сосуд; ибо не может, потому что нужно прежде отделить и очистить ее чрез огонь: то этим показал бы, что нельзя выработать в полезный сосуд не серебро, но находящуюся в серебре примесь меди и другое твердое вещество. Так и Апостол, сказав о мудровании плоти, не сказал, будто плоть не может покоряться закону Божию, но мудрование во плоти, разумея стремление ее к невоздержанию. В других местах он называл это иногда ветхим квасом злобы и лукавства, повелевая нам совершенно очищать себя от него (1Кор.5:7), иногда - законом противовоюющим закону ума и пленяющим (Рим.7:23). Но если бы он говорил о самой плоти, что она не может покоряться закону Божию: тогда мы, будем ли распутствовать или грабить, или делать другие какие-нибудь подобного рода дела при посредстве тела, не могли бы заслужить осуждения от праведного Судии; потому что плоть не может покоряться закону Божию. Ибо как можно было бы осуждать тело, когда оно живет сообразно с присущею ему природою? Равным образом тела нельзя было бы подчинить требованиям непорочности или добродетели, так как ему от природы свойственно не покоряться добру. Ибо, если естество плоти таково, что она не может покоряться закону Божию, а закон Божий есть правда и целомудрие: тогда по необходимости совершенно нельзя было бы быть ни девственником, ни воздержником. Если же есть девственники и воздержники, то они воздерживаются очевидно потому, что покоряют тело; иначе невозможно воздержаться от греха. Если тело не может покоряться закону Божию, то каким бы образом Иоанн подчинил свое тело чистоте, или Петр - святости, или другие - праведности? Зачем же и Павел говорит: и так да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его, и не предавайте членов ваших греху в орудия неправды, но представьте себя Богу, как оживших из мертвых, и члены ваши Богу, в орудия праведности? (Рим.6:12-13) - и еще: как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные: так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые? (ст.19)

Глава 41.

И так Апостол знал, что эта внешняя храмина может быть исправлена и направлена к добру, чтобы умерщвлены были в ней грехи. Иначе, каким образом человек и в нашем положении может поработиться правде, если прежде не покорит члены своего тела так, чтобы они повиновались уже не греху, но правде, и не будет вести жизнь, достойную Христа? Согрешение и несогрешение происходит при посредстве тела, так как душа пользуется им, как орудием, в добродетели или в пороке. И если ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники, царства Божия не наследуют (1Кор.6:9.10), а дела эти совершаются и усиливаются при посредстве тела, - и оправдаться не может никто, если прежде не воздержится от них, воздерживается же от них тот, кто направлен к целомудрию и вере, - то отсюда следует, что тело может покоряться закону Божию; потому что закон Божий есть целомудрие. Посему-то Апостол сказал, что не покоряется добру не плоть, но мудрование плотское, как бы истребляя самое ее стремление к невоздержанию, равно как и воспламенение души к неправде. Вооружаясь и против невоздержания чревобесия, он сказал, что нужно очищать себя, научая истреблять такие пожелания и страстные влечения и пристыждая тех, которые думают проводить жизнь в таких удовольствиях, которые признают чрево богом (Фил.3:10), говоря: станем есть и пить; ибо завтра умрем (1Кор.15:32), как ненасытные животные, заботящиеся только о дольней пище и трапезах. Сказавши: пища для чрева, и чрево для пищи, он присовокупил: но Бог уничтожит и то и другое; тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою своею. Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? И так отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею, ибо сказано: два будут одна плоть (Быт.2:24). А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом. Бегайте блуда: всякий грех, какой делает человек, есть вне тела; а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии (1Кор.6:13-20).

Глава 42.

Заметь, что Апостол потому сказал эти слова, что это тело может восприять закон Божий и бессмертие, если очистится от нечистых разжжений, совершенно не оскверняясь беззаконными возбуждениями страстей. Ибо что другое может прилепляться к сквернодейце, сближаться и быть одною плотью с нею чрез соединение и взаимное общение членов, как не это внешнее тело, которым совершаются все эти прегрешения, относящаяся к совокуплению и разжжению? Бегайте блуда: всякий грех, какой делает человек, есть вне тела; а блудник грешит против собственного тела (1Кор.6:18). Ибо гордость, неверие, ярость, лицемерие суть грехи души; а блуд, похоть, разврат суть грехи тела; с ними ни душа не может воспарить к истине, ни тело подчиниться правилам целомудрия, но оба должны лишиться царства Божия. И так, если тела наши, содержимые в святости, суть храм живущего в нас Духа (1Кор.6:19), если и Господь пребывает в теле, и члены тела суть члены Христовы, значит, тело может покоряться закону Божию и может наследовать царствие Божие. Воскресивший из мертвых Христа, говорит Апостол, оживит и ваши смертные тела Духом своим, живущим в вас (Рим.8:11), чтобы тленное сие облеклось в нетление, и смертное сие облеклось в бессмертие, и поглощена была смерть победою (1Кор.15:54). Не о другом теле, как вы думаете, рассуждал здесь Апостол, но об этом умирающем и умерщвляемом, посредством которого можно и блудодействовать и распутствовать.

Глава 43.

Если же они предполагают, что есть различие между телом и плотью, и желают, чтобы и мы согласились на такое их умствование, по которому они телом почитают нечто другое, как бы свойственное самой душе, невидимое, а плотью - это внешнее, видимое: то против этого должно сказать, что не только Павел и Пророки эту плоть обыкновенно называют телом, но даже и философы, у которых в особенности наблюдается точность названий. Если они хотят научно исследовать это, то вообще плотью называется собственно не вся эта масса нашей телесной храмины, но некоторая часть целого, как то: кости, нервы, жилы, а телом - все, целое. Поэтому врачи, которые тщательно исследовали природу тела, называют телом это видимое тело. И сам Платон это самое признает телом. Так в Федоне Сократ говорит: "почитаем ли мы смертью что-нибудь другое, а не отрешение души от тела? Умереть не то ли значит, что тело, отрешенное от души, существует само по себе, а душа,, отрешившаяся от тела, существует сама по себе?" [16] И блаженный Моисей (мы опять обращаемся к Господним Писаниям) не это ли тело разумеет, которое и мы называем, когда говорит: и омоет одежды свои во время очищения прикоснувшийся к нечистому, и омоет тело свое водою и нечист будет до вечера? (Лев.14:9. 11:25) Что и Иов? Не это ли мертвенное тело обозначает и он словами: тело мое одето червями? (Иов.7:5) И Соломон говорит: в лукавую душу не войдет премудрость, и не будет обитать в теле, порабощенном греху (Прем.1:4). И у Даниила говорится о мучениках: огонь не имел силы (над телом их), и волоса на голове не опалены (Дан.3:94). Также и Господь в Евангелии: посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? (Мф.6:25) И Апостол словами: и так да не царствует грех в смертном вашем теле (Рим.6:12), указывает на это тело, в которое мы облечены: и еще: если же дух Того, кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас: то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела (Рим.8:11); и опять: если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука; то неужели она потому не принадлежит к телу? (1Кор.12:15) И еще: и не изнемогши в вере, он не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело (Рим.4:19); также: ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить, соответственно тому, что он делал, живя в теле (2Кор.5:10); также: в посланиях он строг и силен, а в личном (телесном) присутствии слаб, и речь его незначительна (2Кор.10:10); еще: знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли, не знаю, вне ли тела, не знаю) (2Кор.12:2); и опять: так должны мужья любить своих жен, как свои тела (Еф.5:28); и еще: Сам Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело да сохранится без порока в пришествие Господа нашею Иисуса Христа (1Сол.5:23). Но они, ничего этого верно не поняв, подумали, что Апостол находится в волнении и смущении, как будто мысли его не имеют твердости и основательности в словах, но вращаются туда и сюда и сами себе противоречат: будто бы он говорит, что плоть то воскреснет, то не воскреснет.

Глава 44.

Посему, дабы не опустить ничего из предложенного, я опять возвращусь к предмету, чтобы совершенно поразить гидру. Представив в порядке, как я обещал, и другие основания их недоумения, и доказав, что должно сказать против них, я вслед за этим покажу и то, что касательно веры в воскресение плоти противник сказал согласно и тождественно с нами. И так рассмотрим то, что прежде решились мы сказать о словах Апостола. Слова его: я жил некогда без закона, как мы показали сначала, означают прежнюю жизнь нашу в лице прародителей, в раю, прежде заповеди, не без тела, но вместе с телом; потому что прежде, нежели дана была заповедь, Бог создал человека из праха земного (Быт.2:7); и тогда мы жили без похоти, совершенно не зная приражений неразумной похоти, которая увлекательными обольщениями удовольствий побуждает нас к невоздержанию. Ибо кто не имеет определенного закона, сообразно с которым он должен жить, ни самостоятельной власти рассудка, какой избрать образ жизни для того, чтобы заслужить справедливую похвалу или порицание, тот, надобно сказать, свободен от всякого обвинения; потому что такой человек не может пожелать того, что не запрещено; а если пожелает, не будет виноват. Ибо желание наклоняется не к присущим и находящимся в нашей власти предметам, но к таким, которые, хотя присущи нам, но не в нашей власти находятся. Как же может кто-либо желать и любить то, что ему не воспрещено и в чем оно не имеет нужды? Посему я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай (Рим.7:7). А после того, как прародители услышали: а от дерева познания добра и зла, не ешьте от него; ибо в день, в который вы вкусите от него, смертию умрете (Быт.2:17), -тогда они возымели страсть и похоть. Ибо похотствующий желает не того, что имеет, над чем властвует и чем пользуется, но того, что воспрещено ему и отнято и чего не имеет; посему прекрасно сказано: я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай, т.е., если бы не было сказано: не ешьте от него. Отсюда место и повод к происхождению греха, обольщающего и увлекающего меня.

Глава 45.

Подле того, как дана была заповедь, диавол стал иметь повод посредством заповеди произвести во мне похоть, возбудив и склонив меня хитростью впасть в желание запрещенного. Ибо без закона грех мертв (Рим.7:8), т.е. доколе не дана была и еще не существовала заповедь, грех был не действующим, и я прежде заповеди жил непорочно, так как не имел определенного закона и повеления, сообразно с которым должно было жить, и которое если бы нарушил, то согрешил бы. Но когда пришла заповедь, то грех ожил, а, я умер: и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти (Рим.7:9-10); потому что после того, как Бог положил закон и определил, что должно делать и чего не делать, диавол произвел во мне похоть. Таким образом это завещание Божие и повеление, данное мне для жизни и бессмертия, для того, чтобы, повинуясь ему и живя согласно с ним, я имел радость и жизнь беспечальную и вечно блаженную и всегда цветущую бессмертием, по нарушении его мною, обратилось мне в смерть и осуждение; потому что диавол, которого теперь Апостол назвал грехом, - так как он есть виновник и изобретатель греха, - чрез заповедь получив случай, обманом склонил меня к преслушанию и, обольстив, умертвил, как подлежащего приговору: ибо в день, в который вы вкусите от него, смертию умрете (Быт.2:17). - Посему закон свят, и заповедь свята, и праведна, и добра (Рим.7:12); потому что дана не во вред, а для спасения: ибо мы никак не должны думать, чтобы Бог делал что-нибудь неполезное, или вредное. И так ужели благо соделалось для меня смертью, т.е. закон, данный с тем, чтобы быть для меня виною величайшего блага? Да не будет! Потому что заповедь Божия дана не для того, чтобы поработить меня тлению и наложить на меня печать смерти, виновницы погибели, но дабы обнаружился диавол, посредством добра устроивший мне зло, дабы он оказался и изобличен был, как грешник по преимуществу - изобретатель и устроитель греха, и дабы отлучен был от всего доброго, как устроивший противное заповеди Божией. Ибо мы знаем, что закон духовен, посему никому и ни в чем не может быть причиною вреда; потому что духовное обитает далеко от неразумной похоти и греха; а я плотян, продан греху (Рим.7:14), т.е. я, будучи плотян и поставлен среди зла и добра, как самовластный, дабы мог избирать, что хочу - (ибо говорит Бог: Я предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло, Втор.30:15), - когда уклонился к преслушанию закона духовного, т.е. заповеди, и послушался плотского, т.е. совета змия: то вследствие этого выбора падши в грех, я продан был диаволу. Отсюда зло, осадив меня, сидит на мне и водворившись живет в плоти моей, как трутень в пчелином соте, часто летая и жужжа вокруг него. Так как за нарушение заповеди наложено на меня наказание - быть проданным злу, то я и не понимаю, что делаю, помышляя о том, чего не желаю. Ибо слова: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю (Рим.7:15), должно принимать не по отношению к совершению и соделанию зла, но только по отношению к помышлению, так как посторонние помыслы часто прилетают к нам и склоняют нас к тому, чего не желаем, и душа помыслами увлекается ко многим предметам.

Глава 46.

Ибо совершенно не в нашей воле находится иметь, или не иметь помысл о чем-нибудь непригодном, но следовать или не следовать помыслам зависит от нас. Мы не можем воспретить, чтобы отвне наносимые для нашего искушения помыслы не входили в нас; но не повиноваться, или не следовать им можем. Иначе, каким образом Апостол зло, которое ему не нравилось, делал гораздо более, а добро менее, если бы он не говорил здесь о посторонних помыслах, которые к нам приходят иногда против нашей воли и неизвестно по какой причине? Впрочем эти помыслы надобно уничтожать и обуздывать, дабы, расширяясь за пределы, они не овладели шею, а при занятии ими добро возникнуть в нас не может. Посему справедливо сказал Апостол: ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Мы хочем, чтобы и не мыслить о неподобающем и беззаконном, потому что совершенное добро состоит в том, чтобы удерживаться не только от совершения зла, но даже и от помышления о нем: но вот добро, которого хочем, не делается, а делается зло, которого не желаем. Ибо часто против нашей воли приходят нам на сердце бесчисленные помыслы о бесчисленных предметах, наполняющие нас заботою и неразумными хлопотами. Посему желать не помышлять о таких предметах состоит в нашей воле, а сделать так, чтобы уничтожить эти помыслы, так чтобы они опять не пришли нам на ум, нельзя; потому что, как я сказал, это не в нашей власти, а в нашей власти только следовать им или не следовать. Посему смысл этого изречения: что хочу доброе, то не творю, следующий: хочу даже и не помышлять о том, что вредит мне, - ибо то добро безукоризненно, которое, как говорится, "сделано безукоризненно и совершенно и по рукам и по уму" [17]: - но не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю; не хочу мыслить, - и мыслю, о чем не хочу. И посмотрите, не поэтому ли самому и Давид, болезнуя о том, что помышляет о том, о чем сам не хотел бы, просил Бога: от тайных моих очисти меня, и от умышленных удержи раба Твоею, чтобы не возобладали мною; тогда я буду непорочен и чист от великого развращения (Пс.18:13,14); и сам Апостол в другом месте говорит: ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу (2Кор.10:5).

Глава 47.

Если же кто, отваживаясь идти вопреки этих слов, возразит, будто Апостол учит, что не в помышлении только мы делаем зло, которое ненавидим и которого не желаем, но в самом действии и совершении его, потому что Апостол сказал: добра, которого хочу, не делаю, а зло которого не хочу, делаю (Рим.7:19), в таком случае, если говорящий это говорит правду, мы попросим его объяснить: что это за зло, которое Апостол ненавидел и не хотел делать, однако же делал, и что это за добро, которое он хотел делать, и однако же не делал; но напротив сколько раз хотел сделать добро, столько раз делал не добро, которого хотел, но зло, которого не хотел? То ли, что он, не желая служить идолам, а служить Богу, не мог служить Богу, чего хотел; а мог служить идолам, чего не хотел? Или то, что желая быть целомудренным, не делал этого, напротив предавался невоздержанию, которым гнушался? Кратко сказать: пьянство, распутство, гнев, неправду и другие дела порочные, которых не хотел, делал; а правды и святости, которых желал, не делал? Однако же он сам, усильно побуждая всех в Церкви удаляться от беззаконий и стараясь развить в нас праведность без примеси греха, внушает, что блюдутся для погибели и гнева не только те, которые делают непотребные дела и занимаются ими, но и те, которые соизволяют им в этом (Рим.1:32). Так как всякий грех и намерение достигает исполнения посредством плоти, то, ясно научая нас отвращаться всего этого и ненавидеть, он часто говорит в посланиях: не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники, царства Божия не наследуют (1Кор.6:9-10). И, самое главное, убеждая нас всячески совершенно удаляться и отвращаться греха, говорит: будьте подражателями мне, как я Христу (1Кор.11:1). Таким образом он сказал вышеприведенные слова не в том смысле, будто он делает, чего не хотел, но в том, что он только помышляет; иначе как бы он был строгим подражателем Христу? А теперь, когда животные помыслы часто нападают на нас, наполняя нас то теми, то другими пожеланиями и неразумными похотями, "как мух неисчетных рои густые" [18]; посему он сказал: не то делаю, что хочу (Рим.7:15).-Эти помыслы мы должны смело изгонять из души, никак не соглашаясь делать то, что они внушают. Ибо для того ум наш и подвергается смущению от многих помыслов, чтобы мы, испытав всякие удовольствия и скорби, наследовали царство небесное, если не переменимся к худшему, но напротив всячески искушенные, как чистое золото огнем, не отступим от своей добродетели. Поэтому мужественно должны мы противостать помыслам, как храбрые воины, которые, узнав, что, они осаждены врагами, нисколько не обращают внимания на стрелы и разные их копья, но бодро устремляются на них для спасения города и ни мало не ослабевают в своем усердии, доколе, обратив в бегство их полчище, не изгонят их из своих пределов. Видишь, как помыслы, по причине живущего в нас греха, отвне восстают на нас, подобно бешеным псам, или свирепым и дерзким разбойникам, которых всегда направляет против нас жестокий властитель и князь неправды, и которые испытывают нас, имеем ли мы силу противостать им и воспротивиться.

Глава 48.

И так смотри, душа, чтобы тебе, поддавшись ему, не быть увлеченною в его власть; тогда мы не в состоянии будем дать за тебя выкупа. Ибо какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф.16:26) Хорошо и отрадно было бы, если бы мы не имели противодействующих нам и сражающихся с нами. Но так как это невозможно, и мы не можем достигнуть того, чего желаем (ибо мы желаем не иметь увлекающих нас в страсти; - тогда без труда можно бы спастись; - но чего мы желаем, то не делается, а бывает то, чего не желаем; потому что нам нужно, как я сказал, испытание), поэтому не поддадимся, душа, не поддадимся лукавому, но облечемся во всеоружие Божие, нас защищающее и приготовляющее к подвигу, облечемся в броню праведности и обуем ноги в готовность благовествовать мир; а паче всею возьмем щит веры которым возможем угасить все раскаленные стрелы диавола; и шлем спасения возьмем, и меч духовный, который есть слово Божие, чтобы нам можно было стать против козней диавольских (Еф.6:11-17), и низложить всякое превозношение, восстающее против познания Божия (2Кор.10:5); потому что наша брань не против крови и плоти (Еф.6:12). Это я говорю потому, что таков характер писаний Апостола. Ибо много можно сказать о каждом изречении в этом послании, как правильно и строго оно выражено; но долго было бы таким образом рассматривать каждое из них. Я имел теперь в виду показать только характер и цель его речи. Справедливо говорит он: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю; соглашаюсь с законом, что он добр; а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей, доброе (Рим.7:15-18). Впрочем вы помните, что мы выше поставили себе пределы, а если я, при всей поспешности, желая скоро все изъяснить, слишком замедляю, и объем моей речи стал больше, чем я ожидал, то надобно же постараться окончить ее; иначе мы никогда не достигнем конца в предложенном рассуждении.

Глава 49.

И так мы говорили, если вы помните, что с того времени, как человек, прельстившись, нарушил заповедь, грех, получивший начало от этого преслушания, вселился в него. Таким образом сперва произошло возмущение, - и мы исполнились пожеланий и помыслов чуждых, лишившись Духа (εμθυσήματος) Божия и исполнившись плотской похоти, которую вложил в нас хитрейший змий, когда мы в короткое время вышли из круга повеления Божия. Посему-то для истребления греха Бог изобрел для нас смерть; иначе в нас бессмертных он и сам, как я сказал, был бы бессмертен. Таким образом словами: знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей, доброе, Апостол хочет показать, что вследствие преступления, посредством пожелания, вселился в нас грех, от которого, как молодые отпрыски и побеги, всегда возникают в нас сладострастные помыслы. Ибо есть в нас два рода помыслов: одни возникают от вкравшейся в тело похоти, которая, как я сказал, произошла от влияния плотского (υλαια) духа; другие происходят от закона заповеди, который получили мы, как врожденный и естественный закон, возбуждающий нас к добру и исправляющей наши мысли. Оттого по уму мы соуслаждаемся закону Божию (это внутренний человек), а по живущей во плоти похоти соуслаждаемся закону диавола; - это тот закон, который противовоюет и противодействуют закону Божию, т.е. стремлению ума к добру, тот самый, который всегда, производит в нас страстные и плотские влечения к беззаконию, совершенно увлекая к сладострастию.

Глава 50.

Мне кажется, что Павел очевидно предполагает здесь три закона, из коих один соответствует врожденному в нас добру, который он ясно назвал законом ума; другой происходит от приражения лукавого и часто увлекает душу в страстные представления, который назвал он противовоюющим закону ума; третий, - который укоренился во плоти вследствие греха от похоти и который назвал он законом греховным, живущим в членах (Рим.7:23). Утверждаясь на этом законе и им управляя, лукавый часто вооружается против нас, понуждая нас к неправде и злым делам. Отвне внушаемый лукавым закон и чрез чувства, подобно асфальтовой лаве, изливающийся внутрь в самую душу, он поддерживается: законом, находящимся в плоти вследствие похоти. Кажется, что в нас самих есть одно начало лучшее, а другое - худшее. Когда лучшее по природе будет сильнее худшего, тогда весь ум устремляется к добру: а когда худшее, усилившись, будет подавлять лучшее, что называется войною против вложенного в нас добра, тогда напротив, человек опять влечется к разного рода мечтаниям и худым помыслам.

Глава 51.

Посему-то Апостол и желает избавиться от этого, почитая это смертью и гибелью, как говорит и пророк: от тайных моих очисти меня (Пс.18:13). Это выражают и следующие слова: ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием: но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моею и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7:22-24) Не тело он называет смертью, но закон греховный, который вследствие преступления кроется в членах наших и, всегда обольщая душу, ведет ее к смерти греховной. Посему рассуждая, от какой смерти желал он избавиться, и кто избавит его, тотчас присовокупляет: благодарю Бога Иисусом Христом (ст.25). Должно, Аглаофон, обратить внимание на то, что, если бы Апостол называл смертью это тело, как вы думаете, то он не упомянул бы о Христе, как избавляющем его наконец от такого зла. Ибо что особенного или какое преимущество в этом отношении получили мы от пришествия Христова? И почему вообще Апостол говорит, будто бы вследствие пришествия Христова может быть избавлен Богом от смерти, когда всем и прежде пришествия Христова в мир приходилось умирать? Ибо все, разлучаясь с телами при исходе из этой жизни, избавлялись (от них); даже одинаково все души и верных и неверных разлучались с телами в день смерти. Что же большего старался получить Апостол сравнительно с другими, проведшими жизнь в неверии. Или если он тело считал смертью души, то для чего он желал избавиться от тела, когда это и без его желания, конечно, случилось бы с ним, так как всем суждено умереть и душам их разлучиться с телами? И так не это тело, Аглаофон, он называет смертью, но в теле посредством похоти поселившийся грех, от которого Бог избавил человека пришествием Христовым. Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил нас от закона греха и смерти (Рим.8:2), чтобы Воскресивший Христа из мертвых оживил и наши смертные тела Духом своим, живущим в нас (ст.11), по осуждении греха, находящегося в теле, на истребление, дабы явилось в прежней силе требование закона естественного, согласно с заповедью влекущего нас к добру, - требование, которое, по причине возобладания греха над плотью прежде пришествия Христова сделавшись бессильным, было подавляемо земными заботами. Ибо немощь добра, в нас естественного, ослабленного преобладанием находящейся в теле похоти, Бог укрепил, послав Сына Своего, восприявшего плоть подобную плоти греховной (ибо что явилось, то было истиною, а не призраком), дабы по осуждении греха на истребление, так чтобы он не приносил уже более плодов во плоти, оправдание закона естественного исполнилось и приумножилось послушанием в тех, которые ходят не по плотской похоти, но по желанию и наставлению духа (Рим.8:3,4). Ибо закон духа жизни, т.е. Евангелие, будучи отличным от вышесказанных законов, посредством проповеди предложенный к повиновению и для прощения грехов, освободил нас от закона греха и смерти (ст.2), совершенно победив грех, царствующий во плоти. - И так, Феофил, что они возражают и что из слов Апостола неправильно толкуют, я разъяснил и изложил. Теперь обращусь к другому, если найдем себе помощника в изложении речи; ибо последующее запутанно и не совсем удобно для опровержения; посему я не столь охотно приступаю к этому, видя, как длинны и трудны будут их доказательства, если только какое-нибудь дуновение мудрости, вдруг повеявшее с неба, не приведет нас, как бы плывущих среди моря, к необуреваемой пристани и к вернейшим доказательствам.

Примечания
6. Следующие 51 глава сохранились у св. Епифания Кипрского (Haeres. LXIV), который говорит, что он извлек это буквально из слова Мефодия о воскресении.
7. Т.е. на словах Псалма 1: "не воскреснут нечестивии на суд". Извлечение начинается сокращенным изложением мнений Оригеновых.
8. Т.е. простые из уверовавших, о которых сказано выше.
9. Т.е. к вышеизложенному недоумению Оригена.
10. Главы 6 и 7 составляют особую "речь Прокла" в извлечении у Св. Епифания из Мефодия. Объяснение этого заключается в том, что в слове св. Мефодия о воскресении представляются беседующими между собою: Аглаофон, Прокл, Авксентий и сам Мефодий; и из них Прокл в вопросе о воскресении держит сторону Оригена.
11. Отсюда опять начинается речь самого Мефодия.
12. Илиад. X,224.
13. Афинагор - христианский писатель II века, оставивший дошедшие до нас Апологию и Слово о воскресении мертвых.
14. Илиад. XVI,672.
15. По переводу 70-ти толковников.
16. Федон. 64, С.
17. Изречение поэта Симонида у Платона, в Протаг. 339,В.
18. Илиад. II,469.

Святый Мефодий, епископ и мученик, отец Церкви III-го века. полное собрание его творений. - СПб, 1905. С.171-279. // Библиотека отцов и учителей Церкви. Творения св. Григория Чудотворца и св. Мефодия епископа и мученика. - М.: Паломник, 1996.
 


Copyright © 2001-2007, Pagez, webmaster(a)pagez.ru