Начало: Святоотеческое наследие	Первая страница Святоотеческое наследие Разные тексты Свт. Филарет (Дроздов) OrthodoxyLib Православный интернет Евангельский синопсис Духовные стороны Добротолюбие избранное Пролог в поучениях День за днем Церковный календарь

1. Опять и сегодня, если хотите, обратившись к тому, что следует за сказанным вчера, постараемся извлечь для вас отсюда духовное поучение. И в нынешнем чтении (из книги Бытия) скрывается великая сила: поэтому должны мы углубиться и, тщательно все разсмотрев, извлечь из этого пользу. Если желающие искать в море (дорогих) камней переносят столько трудов и неприятностей, предавая себя стремительности вод, только бы найти искомое, тем более нам следует напрячь внимание и разыскать, что скрывается в глубине слов (Писания), чтобы таким образом найти эти драгоценные камни. Но не устрашись, возлюбленный, слыша о глубине. Здесь не безпорядочное стремление воды, но благодать Духа; она освещает наш ум, помогает нам скорее найти искомое, и облегчает весь этот труд. Приобретение тех камней не много приносит пользы владельцу, часто даже вредит и бывает для него причиною безчисленных бед; не столько радости он чувствует находя их, сколько неприятностей терпит, нашедши, от того, что возбудил против себя глаза завистливых и вооружил жадных корыстолюбцев. Таким образом, нахождение этих камней не только не доставляет нам никакой пользы в жизни, но бывает еще причиною большой вражды. Это - предмет алчнаго любостяжания, разжигает печь сребролюбия и мучит душу преданных (этой страсти). Ничего подобнаго нельзя опасаться от духовных драгоценных камней; нет, и богатство, ими доставляемое, неизчислимо, и радость неувядаема и несравненно выше того удовольствия, которое люди получают от тех (вещественных) камней. Послушай, что говорит Давид: вожделенны словеса твоя паче злата и камене честна многа (Псал. XVIII, 11). Видишь, как он, выставив на вид вещества, почитаемыя самыми драгоценными, не только не удовольствовался таким сравнением, но еще прибавил: многа, и этим показал нам превосходство слова Божия; паче злата, говорит, и камене честна многа. Это не значит, впрочем, что только в такой степени и вожделенны слова Божии; но, так как видел, что этим особенно веществам люди дают самую высокую цену, то их и выставил на вид, чтобы показать превосходство и высочайшую драгоценность слов Духа. А чтобы видеть, что божественное Писание всегда имеет обычай сравнивать пользу, им доставляемую, с чувственными предметами и таким образом показывать превосходство свое, слушай, что следует далее. И слаждша паче меда и сота. И здесь также не то, чтобы (слова Божии) были сладки только в такой степени или могли доставлять только такое удовольствие, но так как Давид в чувственных предметах не находил ничего другого для сравнения с сладостию слов Божиих, то и упомянул именно об этих вещах (меде и соте) и таким образом показал превосходство и высочайшую сладость духовных наставлений. Этим же правилом пользовался и Христос в Евангелии. Когда беседовал с учениками, и они захотели узнать смысл притчи о посеявшем доброе семя на поле, и о враге, посеявшем плевелы между пшеницею, то, изъяснив всю притчу подробно, сказав, кто был посеявший доброе семя, что - поле, что - плевелы, кто посеял их, кто - жнецы и что - жатва, - раскрыв им все это ясно (Мат. XIII, 37-42), Он сказал: тогда праведницы просветятся, яко солнце, в царствии Отца их (ст. 43). Не то, что праведники будут иметь только такое (как солнце) сияние, - нет, они будут иметь гораздо большее; но Христос сказал так потому, что в видимых предметах невозможно найти лучшаго образа. Итак, когда мы услышим что-либо подобное этому, не будем останавливаться на словах, но от чувственных и видимых вещей станем заключать об особенном превосходстве духовных предметов. А если таким образом здесь можно найти и большую приятность и высшее наслаждение, так как это слова божественныя и духовныя, и могут доставлять душе великую духовную радость, то будем слушать предлагаемое с великим усердием и пламенным расположением, чтобы, получив здесь истинное богатство и собрав много семян для богоугоднаго любомудрия, с ними возвратиться нам домой.

2. Послушаем же, что сегодня читалось. Только напрягите свой ум, отриньте разсеянность и житейския заботы, и таким образом внимайте словам (Писания). Это божественные законы, ниспосланные с неба для нашего спасения. Если при чтении царской грамоты бывает великая тишина и прекращается всякий шум и безпорядок, потому что все стоят с напряженным вниманием и желают услышать то, о чем возвещает царская грамота, а тот, кто хотя немного зашумит и прервет последовательность чтения, подвергается великой опасности, то тем более здесь нужно стоять со страхом и трепетом, наблюдать глубокое молчание и избегать волнения мыслей, чтобы и понимать предлагаемое, и удостоиться за послушание еще больших даров от Царя небеснаго. Посмотрим же, чему и теперь учит нас блаженный Моисей, который говорит это не сам от себя, но по внушению благодати Духа. И взя, говорит он, Господь Бог человека, его же созда. Прекрасно он в самом начале поставил эти два имени; сказав: Господь, он не замолчал, но прибавил: Бог, научая нас этим чему-то тайному и сокровенному, дабы мы знали, что, услышим ли имя Господь, или Бог, в этих именах нет никакой разности. Об этом я упомянул теперь не без цели, но для того, чтобы, когда услышишь слова Павла: един Бог Отец из негоже вся, и един Господь Иисус Христос, имже вся (1 Кор. VIII, 6), не подумал ты, будто есть разность в этих названиях, и будто одно значит больше, а другое меньше. Писание для того и употребляет эти имена безразлично, чтобы любящие состязаться не могли примешивать своих измышлений к правильным догматам. А для удостоверения, что божественное Писание ни котораго из этих имен не употребляет в нарочитом и отдельном значении, обрати внимание на то самое, что говорит оно теперь. И взя, говорит, Господь Бог. О ком, думает еретик, сказано это? Об одном Отце? Хорошо. Послушай же, что говорит Павел: един Бог Отец, из негоже вся, и един Господь Иисус Христос, имже вся. Видишь ли, как имя Господь он усвоил Сыну? Да и почему можно говорить, будто наименование Господь важнее имени Бог? Видите, какая нелепость, какое страшное богохульство! Кто не хочет следовать правилу божественнаго Писания, а дает место собственным умозаключениям, тот возмущает и ум свой, и в здравое учение о православных догматах вносит безконечные споры и словопрения. И взя, говорит, Господь Бог человека, егоже созда, и постави его в раи сладости, делати его и хранити. Вот как он заботится о созданном человеке! Вчера блаженный Моисей показал нам, что насади Бог рай и постави тамо человека (Быт. II, 8), то есть, благоволил, чтобы человек имел там жилище и наслаждался раем. Сегодня он опять показывает нам неизреченную любовь Божию к человеку, и повторяет то же сказание: и взя Господь Бог человека, его же созда, и постави его в раи сладости (ст. 15). Не сказал только: в раи, но прибавил: сладости, чтобы показать нам то высокое наслаждение, которое человек вкушал, живя там. Но сказав: постави его в раи сладости, Моисей говорит: делати его и хранити. Великую попечительность показывает и это. Так как жизнь райская доставляла человеку полное наслаждение, сообщая и удовольствие от созерцания и приятность от вкушения, то, чтобы человек от чрезмернаго покоя Ее развратился (мнозей бо злобе, сказано, научила праздность. Сир. XXXIII, 28), (Бог) повелел ему делати и хранити рай. Что же, скажут, рай нуждался в возделывании со стороны человека? Не говорю этого, но Бог хотел, чтобы человек имел, хотя малое и умеренное, попечение о хранении и возделывании его. Если бы он был совершенно свободен от труда, то, пользуясь совершенным покоем, тотчас бы предался безпечности; но теперь, занимаясь трудом безболезненным, чуждым страданий, мог быть целомудреннее. Притом, слово хранити употреблено не без причины, но по приспособлению речи, чтобы он, то есть, знал о себе ясно, что подчинен Владыке, Который дал ему такое наслаждение, но, вместе с наслаждением, поручил и хранение рая. Бог все предпринимает и делает для нашей пользы, но, вместе с тем, дает нам и наслаждение и покой. Если Он, по безмерному человеколюбию Своему, уготовал неизреченныя те блага еще прежде создания нас, как Сам говорит: приидите благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие прежде сложения мира (Матф. XXV, 34), то тем более подаст в изобилии все здешния блага.

3. Итак, сообщив созданному (человеку) столько благодеяний, и во первых, изведши его из небытия в бытие, и благоволив образовать тело его из персти, а потом, чрез вдуновение, даровав ему и важнейшее - безтелесную душу, затем повелев быть раю и поселив его там, после этого Господь Бог, подобно нежно любящему отцу, который для юнаго сына своего, пользующагося полным довольством и покоем, придумывает какую-нибудь легкую и умеренную заботу, чтобы он не испортился, повелел Адаму возделывать и хранить рай, чтобы в этих двух занятиях, при таком большом довольстве, безопасности и покое, он имел некоторую преграду, сдерживающую слишком большие его порывы. Таковы блага, которыя уже были даны первозданному, а присоединенныя к ним впоследствии другия показывают опять великую и необычайную любовь и снисхождение, котором (Бог) явил ему по своей благости. Что говорит Писание? И заповеда Господь Бог Адаму (Быт. II, 16).

Вот опять и здесь (Писание) поступило по своему обычаю, чтобы от частого повторения слов мы приобрели точное познание и не соглашались с теми, которые дерзают полагать различие между этими наименованиями (Господь и Бог), и одно приписывать Отцу, а другое Сыну. Так как у обоих их (у Отца и Сына) одно существо, то божественное Писание усвояет одно и то же наименование безразлично - иногда Отцу, иногда Сыну. И заповеда, сказано. Господь Бог Адаму, глаголя. Здесь надобно изумляться необычайному человеколюбию Божию, которое открывается нам в этом кратком речении: и заповеда, сказано. Смотри, какую честь Бог оказал человеку в самом начале. Не сказано: приказал, или повелел, но что? - заповеда. Как друг беседует с другом, заповедуя о чем-либо необходимом, так и Бог обращается с Адамом, как бы желая такою честию расположить его к исполнению заповедуемаго им. И заповеда Господь Бог Адаму, глаголя: от всякого древа, еже в раи, снедию снеси; от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него; а в оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. II, 16, 17). Заповедь очень нетрудная, но безпечность - вот тяжкое зло, возлюбленный! Как она делает легкое для нас трудным, так старание и внимание делает легким для нас и трудное. Что, скажи мне, легче этой заповеди? Что выше этой чести? (Бог) дозволил Адаму жить в раю, наслаждаться красотою видимаго, увеселять этим зрение, и от вкушения (плодов) получать великое удовольствие. Подумай, какое наслаждение было видеть дерева, отягченныя плодами, разнообразные цветы, травы, листья, и все прочее, что только может быть в раю, и притом в раю, насажденном от Бога. Поэтому выше божественное Писание говорит: прозябе Бог еще от земли всякое древо красное в видение, и доброе в снедь (Быт. II, 9), чтобы знали мы, каким обилием пользуясь, человек, по великому своему невоздержанию и безпечности, высокомерно отнесся к данной ему заповеди. Представь себе, возлюбленный, какой высокой чести Бог удостоил его: даровал ему особенную, для него предназначенную трапезу в раю, чтобы. он не думал, будто пища у него одинаковая с безсловесными, но живя в раю, как царь, наслаждался бы его удовольствиями, и, как владыка, был отличен от подвластных ему и вел особую жизнь. И заповеда, говорит, Господь Бог Адаму глаголя: от всякаго древа, еже в раи, снедию снеси: от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в оньже аще день снесте от него, смертию умрете. Как бы так Бог говорил Адаму: "Я не требую от тебя чего-либо труднаго и тяжкаго: позволяю пользоваться всеми древами, и заповедаю не касаться только одного этого; но и наказание определяю большое, чтобы ты, хотя вразумляемый страхом, соблюл данную мною тебе заповедь". Как какой-нибудь щедрый хозяин вверяет кому-либо свой огромный дом и, чтобы владение этим домом оставить вполне за собою, назначает с того человека малое количество денег, так и человеколюбивый Господь наш, позволив Адаму пользоваться всем в раю, повелел воздерживаться только от одного, чтобы знал он, что находится под Господом, Которому должен повиноваться и исполнять Его повеления.

4. Кто может достойно надивиться щедродательности общаго всех Владыки? Еще человек ничего не сделал, а Он каких благодеяний удостоивает его! Не половиною (райских дерев) позволил ему наслаждаться, не повелел воздерживаться от большей части их и пользоваться только остальными; позволив ему пользоваться всеми деревами, какия есть в раю, повелел воздерживаться от одного, показывая самым делом, что сделал это не для чего-либо другого, как только для того, чтобы человек знал виновника столь великих благодеяний. Вместе со всем прочим усматривай здесь благость Божию и в том, какую честь Он оказал и жене, которая имела быть создана из Адама. Когда она еще не была сотворена, Бог дает заповедь как бы двоим: не снесте от него, а в оньже аще день снесте, смертию умрете; таким образом заранее и сначала уже показывает, что муж и жена составляют одно, как и Павел говорит: "глава жене муж", (Ефес. V, 23). Поэтому говорит как бы к двоим для того, чтобы, создав потом из него жену, дать ему побуждение сообщить и ей данную Им заповедь. Знаю при этом, что вопрос о (запрещенном) дереве занимает очень многих; многие из безразсудных говорунов осмеливаются слагать вину с человека на Бога, и говорят: для чего (Бог) дал ему такую заповедь, когда знал, что он нарушит ее? Или: для чего повелел этому дереву быть в раю? - и многое другое. Но, чтобы нам не входить в объяснение этого теперь - прежде времени преступления (заповеди о дереве) - надобно подождать повествования о том блаженнаго Моисея; достигши до этого места, мы благовременно скажем об этом, что подаст благодать Божия, и изъясним вашей любви истинный смысл Писания, чтобы вы, правильно уразумев написанное, и Господу воздали подобающее славословие, и, оставив согрешившаго (человека), не слагали вины на невиновнаго Бога. Теперь же пока разсмотрим, если угодно, дальнейшия слова нынешняго чтения. И рече Господь Бог: не добро быти человеку единому (ст. 18). Вот опять Моисей сказал, также, как и прежде: Господь Бог, чтобы мы, вкоренив эти слова в своем уме, не ставили человеческих соображений выше божественнаго Писания. И рече, говорит, Господь Бог: не добро человеку быти единому. Смотри, как благий Бог не останавливается, но прилагает благодеяния к благодеяниям, и, богатый благостию, хочет облечь это разумное существо всякою честию, а вместе с честию даровать ему и удобство жизни. Рече, сказано. Господь Бог: не добро быти человеку единому, сотворим ему помощника по нему. Вот опять и здесь слово: сотворим. Как вначале, при создании человека, Бог говорил: сотворим человека по образу нашему и по подобию, так и теперь, намереваясь создать жену, употребляет то же слово, и говорит: сотворим. Кому говорит? Не какой-либо сотворенной силе, но рожденному от Него, чудному Советнику, Властителю, Начальнику мира. Единородному Своему Сыну. Чтобы Адам знал, что созидаемое существо будет равно ему по достоинству, для этого Бог, как об нем самом сказал: сотворим, так и теперь говорит: сотворим ему помощника по нему. Два эти выражения: помощника и: по нему, многозначительны. Не хочу, говорит, чтобы он был один, но - чтобы имел некоторое утешение от сообщества, и не это только, но нужно создать для него соответствующаго ему помощника, то есть жену. Вот для чего Бог, сказав: сотворим ему помощника, прибавил еще: по нему, чтобы ты, когда увидишь сейчас, как приводятся (к Адаму) все звери и птицы небесныя, не подумал, что об них сказаны эти слова. Хотя многия из безсловесных помогают человеку в трудах его, однако ни одно из них не равняется разумной жене. Поэтому после слов: помощника по нему, прибавил: и созда Бог еще от земли вся звери селныя, и вся птицы небесныя, и приведе я ко Адаму, видети, что наречет я: и всяко, еже нарече Адам душу живу, сие имя ему (ст. 19). Это делается не просто и не напрасно, но в виду имеющих вскоре последовать событий, предвидя которыя Бог показывает нам, сколь великою мудростию Он одарил созданнаго Им, чтобы, когда совершится преступление данной от Бога заповеди, не подумал ты, будто человек преступил ее по неведению, но знал бы, что падение есть (следствие) безпечности.

5. Что он одарен был великою мудростью, можешь удостовериться из того, что было теперь. И приведе я, сказано, ко Адаму, видети, что наречет я. Это делает Бог, чтобы показать нам великую мудрость Адама. И опять: еже нарече Адам, сие имя ему.

Впрочем это делается не для того только, чтобы мы видели мудрость его, но и для того еще, чтобы в наречении имен виден был знак владычества. И у людей есть обычай полагать знак своей власти в том, что они, купив себе рабов, переменяют им имена. Так и Бог заставляет Адама, как владыку, дать имена всем безсловесным. Не пропускай же, возлюбленный, слов этих без внимания, но подумай о том какая нужна была мудрость, чтобы дать имена стольким породам птиц, гадов, зверей, скотов и прочих безсловесных, ручных, диких, живущих в водах, происшедших из земли, - всем им дать имена и притом имена собственныя и соответствующия каждой породе. Всяко, сказано, еже нарече Адам, сие имя ему. Видишь полноту власти? Видишь силу господства? Подумай между прочим и о том, что и львы, и леопарды, ехидны, и скорпионы, и змеи, и все другия, еще более свирепыя, животныя, пришли к Адаму, как к господину, со всею покорностию, чтобы получить от него имена, и Адам ни одного из этих зверей не устрашился. Итак, никто не поноси сотвореннаго Господом, не изощряй языка на Создателя, или - лучше сказать - на свою голову, и не говори этих безумных слов: "для чего созданы звери?" Наречение имен ясно показывает вам, что и звери, подобно домашним животным, признавали и свое рабство и господство человека. Имена те, которыя нарек им Адам, остаются доселе: Бог так утвердил их для того, чтобы мы и помнили постоянно о чести, которую человек получил от Господа всяческих, приняв под свою власть животных, и причину отнятия (этой чести) приписывали самому человеку, который через грех утратил власть свою. И нарече Адам всем скотам, и всем птицам небесным, и всем зверем земным (ст. 20). Отсюда уже усматривай, возлюбленный, свободу воли и превосходство разума его, и не говори, будто он не знал, что хорошо и что худо. Кто был в состоянии дать соответствующия имена скотам, и птицам, и зверям, не нарушил при этом порядка, и не дал диким животным имен, приличных кротким, а свойственных диким не назначил кротким, но всем дал соответственныя названия, тот не исполнен ли был мудрости и разума? Заключай же отсюда, как велика сила того вдуновения, и как велика мудрость, которою Господь одарил безтелесную душу, составив из двух сущностей столь чудное и разумное животное и безтелесную сущность души, как прекраснаго художника, соединив с телом, как орудием. Поэтому, когда подумаешь о столь великой мудрости этого животнаго, изумляйся могуществу Создателя. Если взгляд на красоту неба возбуждает благомыслящаго созерцателя к славословию Творца, то тем более разумное это животное, человек, размышляя о своем устройстве, о высокой чести, данной ему, о великих дарах и несказанных благодеяниях, может постоянно восхвалять Виновника и возносить посильное славословие Господу.

Хотел я разсмотреть и дальнейшее, но, чтобы множеством изложеннаго не обременить вашей памяти, надобно прекратить здесь слово. У нас не та цель, чтобы только сказать много; мы говорим для того, чтобы вы, постоянно сохраняя это в своем уме, не только сами знали содержащееся в божественном Писании, но и для других были учителями, могущими вразумлять их. Поэтому каждый из вас, по выходе отсюда, вместе с ближним возобновляй в памяти то, что здесь сказано, и сообщая другому свое, принимай и от него, что тот припомнит. И таким образом собирая все и сохраняя в свежей памяти, уходите домой и там, каждый сам по себе, опять продумывайте эти божественные уроки, чтобы, им посвящая все заботы и ими занимая свой ум, вы легко могли и победить возмущающия вас страсти, и избегнуть козней диавола. Ведь когда злой тот демон видит, что душа заботится о предметах божественных, и об них только непрестанно помышляет, ими занимается, то он не смеет и приблизиться, но тотчас удаляется, гонимый силою Духа, будто огнем каким. Итак, чтобы нам и себе доставить возможно более пользы, и победить этого врага, и получить большую милость от Бога, будем занимать ум свой этими предметами. Тогда благоуспешны будут все дела ваши - трудное сделается легким, кажущееся прискорбным будет иметь счастливый конец, и ничто здешнее не в состоянии будет печалить нас. Если мы будем заботиться о божественном, то сам (Бог) позаботится о нашем, и мы переплывем море настоящей жизни с совершенною безопасностию и, путеводимые великим Кормчим - Богом всяческих, войдем в пристань Его человеколюбия. Ему слава и держава, ныне и присно, и в безконечные веки веков. Аминь.