Святоотеческое наследие [Pagez.ru]



Начало: Святоотеческое наследие

Игумен Ростислав (Колупаев)
Русская Церковь в Магрибе
Глава 4. Церковь в Марокко

Содержание
Часть 1. Храмы
Воскресенский храм в Рабате
Свято-Троицкий храм в Курибге
Успенская церковь в Касабланке
Домовый храм святителя Киприана Карфагенского в Танжере
Часовня пр. Сергия в Мараккеше
Приход РПЦЗ в Рабате
Свято-Троицкий храм в Бурназеле
Часть 2. Пастыри
Авраамий (Терешкевич), иеромонах
Александр (Тюменев), иеромонах
Шкарин Николай, священник
Феодоров Г., священник
Солнышкин Владимир, священник
Кретьен Григорий, священник
Владимир (Балин), архимандрит
Беликов Александр, протоиерей
Сидун Иоанн, священник
В ведении ОВЦС МП
Епископ Митрофан (Зноско-Боровский)
Баранников Георгий, протоиерей
Часть 3. Русская община в Касабланке
Часть 4. Паства и церковная политика

ЧАСТЬ 1. ХРАМЫ

ВОСКРЕСЕНСКИЙ ХРАМ В РАБАТЕ

Просьба русской общины в Марокко о присылке священника, была удовлетворена в 1927 г. Митрополит Евлогий (Георгиевский), пишет: "Отец Варсонофий прибыл в Рабат - главный центр экономической и политической жизни Марокко… Познакомившись с паствой… приступил к выработке устава православного прихода… Благодаря некоторым связям удалось получить пустующий барак покинутый строительными рабочими, а с помощью русского населения, с великой радостью встретившего весть об организации церковного прихода, явилась возможность преобразовать его в церковь, украсить и снабдить всем необходимым. Эта православная церковь в скромном бараке знаменовала исторически важное событие - появление вновь в этой части Африки православия" [156].

Вслед за этим приступили к строительству каменной Воскресенской церкви. Не имея никаких средств для приобретения земли, отец Варсонофий неожиданно получил помощь от одного исцеленного араба. Русский священник помолился над больным марокканцем и, тому стало лучше. Выздоровление сочли за чудо, и больной человек фактически подарил необходимый для строительства участок земли в районе Babe Temara (новый адрес: Bab Tamesna). Тогда это была окраина города, в прилегавшем квартале селились преимущественно испанцы.

В купчей грамоте было сказано, что сделка совершена за 1 франк. "План храма подтвержден Министерством изящных искусств в Марокко в мавританско-византийском стиле" [157]. Интересен опыт русских по изысканию финансовых средств на строительство своей церкви. Обратились с воззванием к соотечественникам. Но "русские насельники Марокко были… не богаты. Посему решено было устраивать русские вечера с театральной программой, на которые шли охотно французы и, оставляли деньги" [158].

Митрополит Евлогий вспоминал о том, что русские дети своими танцевальными способностями помогали зарабатывать деньги на строительство храма. Концерты молодых танцовщиц пользовались у местного населения огромным успехом, народ буквально валил валом, "можно сказать без преувеличения - наши девочки своими ножками вытанцевали, - выстроили наш чудный храм в Рабате" [159]. Попечительский совет по строительству храма устраивал русские балы в Рабате и Касабланке. Об этом можно судить по приглашениям. В 1930 г. такой бал, например, давался в салоне отеля "Уксцельстор" на площади Франции. Дамы заранее готовились, пекли пироги и потом, когда начались танцы, можно было в буфете купить русской водки с пирогами. Все это приносило доход [160].

Церковный архив содержит сведения о том, что обращались с просьбой за колоколами в Финляндию [161]. Ожидали на освящение храма прибытие патриарха Александрийского Мелетия [162], ему было послано специальное приглашение [163].

Итальянец подрядчик-строитель согласился построить также и церковный дом на весьма выгодных условиях, всего за 25000 франков, с тем, чтобы священник, проживающий в доме, ежемесячно выплачивал в качестве квартирной платы по 500 франков, пока не будет погашена задолженность. "Таким образом, в августе 1932 г. на земле чудесно приобретенной за 1 франк, воздвигнут, был храм стоимостью в 60000 франков. При храме выстроена колокольня за 25000 франков и возник домик за 25000 франков" [164].

На освящении храма, помимо настоятеля, митрополиту Евлогию, прибывшему из Парижа, сослужили: греческий архимандрит Димитрий и марокканское русское духовенство: - иеромонах Авраамий (Терешкевич), иеромонах Александр (Тюменев), - оба они приехали в Марокко в 1930 г., и диакон Евгений Вдовенко [165], сопровождавший владыку. На освящении присутствовали представители правительства. От Александрийского Патриарха Мелетия пришло поздравление: "...Да будет на боголюбивые дела рук Ваших благодать нашего Спасителя" [166].

В 1933 г. при церкви был открыт Благотворительный комитет и стал собирать в помощь нуждающимся деньги и вещи. В церковном архиве сохранились документы, связанные с работой этой общественной организации. Так, например, по одному из обращений была оказана помощь в оплате за срочную операцию. Русских эмигрант граф В.А. Игнатьев просил помочь его больному сыну [167].

О русской жизни тех лет говорят записи в церковных книгах. В 1936 г. в приходе числилось - всего 280 семей по разным городам, изменения в составе - крещено 10 младенцев (8 мальчиков, 2 девочки), бракосочетаний - 4, умерло - 8 душ [168].

До 1946 г. Воскресенский храм русской православной церкви, а Рабате находился в каноническом подчинении Экзархата в Париже, затем перешел в юрисдикцию Московской Патриархии.

Пример строительства Воскресенского храма в столице воодушевил наших соотечественников на создание православных приходов в других местах. "Да благословит Господь все Ваши добрые пастырские начинания, особенно же по устроению святых храмов Божиих. Очень радуется мое сердце, что в далекой Африке раздается глас Слова Божия на родном нашем славянском языке, впрочем, впервые от начала мира" [169], - написал в письме, адресованном "отцу Настоятелю и богоспасаемой пастве его в Марокко" митр. Евлогий.

СВЯТО-ТРОИЦКИЙ ХРАМ В КУРИБГЕ

Интересна история появления второй русской церкви в Марокко. Документальные записи тех лет говорят: "В 1929 г. по ходатайству отца Васонофия Правление фосфатных копей в г. Курибге устроило деревянный храм, который и был освящен... во имя Живоначальной Троицы" [170]. Первый священник - иеромонах Авраамий (Терешкевич), был принят на работу в заводское управление, так как сами прихожане были не в состоянии содержать настоятеля. В 1937 г. этот пастырь покинул Марокко по болезни, а на его место назначен вновь посвященный отец Михаил Ярославцев. Митрополит Евлогий посетивший Марокко в 1932 г., оставил воспоминания: "Курибга - огромное предприятие по добыванию фосфатов... Один из директоров М. de Sainte Mare, племянник маршала Лиоте, относился к русским превосходно. Заводское управление дало нам помещение католической церкви... и русские устроили там маленькую церковь... Завод дал батюшке квартиру и положил 500 франков ежемесячного пособия, но, дабы эту выдачу провести по книгам, формально зачислил его служащим в заводской конторе" [171].

Вот какое описание церкви, оставил игумен Митрофан: "Храм наш... вмещает до 150 человек, деревянный на каменном фундаменте; пол мозаичный, крыша железная; звонница с двумя колоколами и над нею большой голубой купол со звездами и восьмиконечным крестом. Внутри просторно, светло, чисто; прекрасно исполнена иконопись" [172].

Дальнейшая судьба храма: "По причине выезда всех русских из Куригбы храм... был закрыт" [173]. Само здание деревянной русской церкви сохранялось до 80-х годов XX века, очевидцы из числа советских граждан, побывавшие в этих местах, видели его пустующим. В архиве Российского торгового представительства в Рабате сохранилась фотография группы специалистов из СССР, работавших на фосфатном предприятии в г. Курибге, где за их спинами видна деревянная русская церковь.

УСПЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ В КАСАБЛАНКЕ

В городе Касабланка, в 1935 г., среди членов русского кружка возникла идея создания своей церкви. Первоначально оборудовали часовню в наемном помещении. Затем был устроен храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. С 1948 г. этот храм перешел в ведение Русской Православной Церкви Заграницей.

Сведения о появлении в Марокко русских второй волны, сохранились в церковном архиве: "Во время войны из Германии приехала большая группа новой эмиграции с двумя священниками и хорошим хором. Эти эмигранты и священнослужители в своем большинстве были враждебно настроены по отношению к Московской Патриархии. В силу ряда причин часть прихожан примкнула к приходу, организованному карловчанами в Рабате и Касабланке" [174]. Спокойной жизни пришел конец. Граф В.А. Игнатьев в одном из писем, излагал: "Раскольники анастасьевцы или карловчане, которых в Марокко раз в десять больше, чем нас, посягают на наше недвижимое имущество, (т.е. на землю и построенные на нем храм и домик)" [175].

Инициатива молодых, задиристых, по овладению Успенским храмом в Касабланке увенчалась успехом. Общину возглавил известный в русском зарубежье священник отец Митрофан Зноско-Боровский, впоследствии епископ.

В настоящее время статистические справочники РПЦЗ помещают в сведениях о своих приходах в Африке информацию об Успенской церкви на rue de Blida, 13, настоятелем этого храма числится прот. Николай Семенов, священник храма - памятника, в честь святого праведного Иова Многострадального в Брюсселе, Бельгия. Священник приезжает раз в несколько лет. В помещении служебной квартиры при храме в настоящее время размещается офис Представителя Верховного комиссариата ООН по делам беженцев (Delegue Honoraire du Haut Commissariat des Nations Unies pour les reftigies). Возглавляет это учреждение господин Mohamed M'Jid депутат парламента и известный марокканский общественный деятель. В самом помещении церкви поддерживается относительный порядок, в полной сохранности книги, иконы, облачения и все необходимое для совершения богослужений. На престоле Успенского храма хранится святой Антиминс, подписанный архиепископом Иоанном (Максимовичем). В бытность владыки Иоанна епархиальным архиереем в Париже (РПЦЗ), его каноническая власть, распространялась на североафриканские приходы.

Сегодняшние арендаторы храма любезно разрешают придти в церковь и помолиться любому из русских.

ДОМОВЫЙ ХРАМ СВЯТИТЕЛЯ КИПРИАНА КАРФАГЕНСКОГО В ТАНЖЕРЕ

Помимо упомянутых храмов, возникает приход в Танжере - портовом городе на Гибралтарском проливе, откуда русские открывали для себя загадочную африканскую страну. Домовая церковь в честь святителя Киприана Карфагенского просуществовала до 1962 г. В приходском архиве сохранились сведения: "В числе сокращений оказался... наем помещения для церковных богослужений в Танжере. Последний раз ассигнование на наем этого помещения будет переведено Экзархатом за март месяц сего года" [176]. Храм находился на улице Дикенс, 9.

ЧАСОВНЯ ПР. СЕРГИЯ В МАРАККЕШЕ

Кроме того, русские священники с целью совершения богослужений, посещали другие города страны. Заслуживает особого внимания история, связанная с устройством православной часовни в городе Мараккеше. В этой часовне служил литургию митрополит Евлогий в 1932 г. Сохранились его собственные воспоминания об этом: "Я познакомился, на освящении нашего храма в Рабате, с французом-инвалидом (он хромал и носил протезы), заявившем мне, что он православный. Разговорились. В Великую войну он был тяжело ранен и попал в госпиталь, где его соседом по койке оказался русский офицер. Врачи считали ранение француза смертельным и в горячке госпитальной работы на него махнули рукой: ухода за несчастным не было никакого. Русский, сам раненный, стал за ним ухаживать, и выходил больного товарища. Благодарность француза русскому другу была столь горяча и глубока, что повлияла на его религиозные убеждения. Он перешел в православие, полагая, что братская любовь по отношению к нему, чужому человеку, иностранцу и католику, есть проявление особого духа православной веры. После войны ему, как инвалиду, правительство отвело в Мараккеше большой кусок земли. Уехать туда, расставшись с русским другом, он не хотел, и увез его с собою. Некоторое время они работали вместе, потом русский умер. Француз горько его оплакивал. Над его гробом он воздвиг мавзолей. Когда у него родился сын... имя ребенку дали в честь покойного друга: Дмитрий; а когда ребенок умер, его гробик поставили рядом с гробом русского" [177]. В этой-то часовне мавзолее и совершал богослужение русский митрополит с духовенством, - "Трогательное и незабываемое впечатление! Ощущение безбрежной пустыни за полосой оливковых и апельсиновых садов... возгласы песнопения нашей православной литургии под африканским небом... и сознание, что обедню, мы здесь служим благодаря тому, что два чужеземца стали братьями... Что-то в этой картине и ее смысле напоминало времена первохристианства" [178].

В архивных записях содержится упоминание о том, что "В Мараккеше - устроена часовня во имя преподобного Сергия Радонежского на счет господина Сергия Фурние, принявшего православие" [179].

Отдаленную паству в Мараккеше священники посещали наездами из Рабата. Мараккеш - древний город, старинная столица страны, резиденция прежних династий. Тут жило немного русских… Но тем не менее, священники приезжали для духовной опеки, проводили занятия с детьми по Закону Божию, служили литургию и другие службы [180].

ПРИХОД РПЦЗ В РАБАТЕ

В Рабате в 1950 г. благодаря усилиям зарубежников возник самостоятельный приход, который был устроен в подвальном помещении частного дома. Священником там стал протоиерей Григорий Баранников.

Вот сведения об этом приходе, которые удалось обнаружить среди скупых источников в зарубежной прессе: "С прибытием в Марокко новой группы эмигрантов, в 1947 г. и позже, бежавших от кремлевского коммунистического ига, возник вопрос о духовной пище для этой группы верующих...", - писала парижская газета "Русская мысль". И далее по публикациям тех лет: "Таким образом, в 1950 г. возник в Рабате второй приход православной русской общины. Усилиями прихожан нанято подвальное помещение, старательно сделаны иконостас, иконы, церковная утварь" [181].

О том, что в основе деятельности были отнюдь не религиозные, а политические интересы, говорит следующий факт: "Свою политическую подоплеку рабатский приход Зарубежного Архиерейского Синода выявил в газетном объявлении о Светлой Заутрене, приглашая присутствовать на ней "свободных русских", что явилось дурным тоном" [182]. В противовес этому настоятель Воскресенского храма писал: "В нашем же храме были вообще православные, французские граждане, греки, русские апатриды и, кажется, не больше 2-3 советских граждан" [183].

Примирения двух русских частей православия в Марокко была сильнее понятий христианского долга и совести. Печальные примеры, есть тому подтверждением. Простые прихожане легче перешагивали через юрисдикционные границы, тогда как пастыри позволяли себе профессионально увлекаться идеологическими лозунгами.

В 1954 г. умер архимандрит Митрофан (Ярославцев) настоятель Воскресенского храма в Рабате, "для совершения его погребения гр. Игнатьев и гр. Шереметева, состоящие в приходе Московской юрисдикции, посетили церковного старосту нового прихода Г. Шпилиотова и просили о вызове отца Григория" [184].

Прихожане, в первую очередь, идут в церковь с религиозной необходимостью, они не взирают на то, каких взглядов придерживаются настоятели. Люди идут к Богу. Отец Григорий в это время находился в г. Фес с целью посещения проживавших нам соотечественников и проводил занятия с детьми. Получив известие о смерти архимандрита Митрофана, он спешно выехал в Рабат. Однако, местный диакон Николай Шкарин не допустил его совершить погребальные службы над почившим. На аэроплане срочно из Парижа прислали своего, патриархийного батюшку. Непримиримость была взаимной.

СВЯТО-ТРОИЦКИЙ ХРАМ В БУРНАЗЕЛЕ

Компактным местом проживания русских, приехавших в Марокко из беженских лагерей Германии, после второй мировой войны явился поселок Бурназель, расположенный в пригороде Касабланки. Здесь активизируется общественная жизнь, возникает необходимость устройства церкви, т.к. для многих было неудобно ездить в центр города на богослужения в Успенский храм.

В 1950 г. община на собрании под председательством адмирала А. Русина, поднимала вопрос о строительстве новой церкви и даже целого подворья [185]. В это время среди жителей Бурназеля было 780 человек русских. Около 100 человек приняло участие в собрании, на котором был заслушан доклад отца Митрофана, затем приступили к решению организационных вопросов. Старостой общины был избран адмирал А. Русин. Из прессы тех лет узнаем о расширении "...деятельности общины, материальной и моральной помощи русским людям, попавшим в беду, обслуживание групп русских, работающих и живущих в глухих местах Марокко и изыскание средства для постройки своего храма и дома" [186]. Причем на тот момент времени земля в размере 1000 кв.м. была уже куплена.

Мнения людей о будущем строительстве разделились. Прихожане побогаче, из числа работающих специалистов, не плохо устроившихся в Марокко, сумевшие обзавестись собственным имуществом, которым и в старости есть куда голову приклонить, мечтали о большом, настоящем храме. А вот те, кто не знает, куда деться, если сил не хватит на хлеб зарабатывать, не прочь бы были, если бы выстроили на приобретенной земле домик для престарелых и недужных, а при нем уж помещение для церкви попроще, да подешевле.

В заключение собрания инженер Травлев выступил перед соотечественниками с призывом: "не гасить в себе той старой истинной русской православной самобытности, благодаря которой мы сохраняем на чужбине свою русскость, обычаи и церковную жизнь, что так облегчает нам тяжелую судьбу в изгнании, и не теряем веры увидеть освобожденную национальную и православную Россию!" [187]

Временно, до постройки своего храма, богослужения стали проводить в бараке. Так получалась своеобразная домовая церковь, посвященная Святой Троице. О пасхальных торжествах 1952 г., проходивших в этом временном храме имеются записи очевидцев: "Еще задолго до полуночи русская часть поселка бывших французских комбатантов ожила... Как в прошлые годы, съехалось много французов, уже по привычке встречающих русскую православную Пасху... Церковь не могла вместить множества молящихся, - большинство стояло во дворе. От многочисленных зажженных свечей издали было видно зарево вокруг церковного барака. Эффектное, приятное русскому сердцу впечатление, производила зеленая луковка с восьмиконечным православным крестом... Куполок освящался прожекторами, ярко горели буквы "Христос Воскресе" на транспаранте при входе в церковь, как и освященный образ Воскресения Христова. Вход украшен зеленью и пальмовыми ветвями..." [188]

Регентом церкви был Евгений Иванович Евец. И далее, на страницах русской прессы читаем: "...Пасхальные песнопения с особенным подъемом исполнявшиеся хористами, тихая, теплая ночь, все это вызывало в душе и сердце молящихся особенное умиротворение, умиление и будило воспоминания о прошлых пасхальных заутренях, о родных и близких, утерянных и разбросанных по всему Западному миру... Более 500 человек молящихся дружно и громко отвечали священнику: "Воистину Воскресе!" и чувствовали, что этот момент, эта пасхальная заутреня под африканским небом вновь ободряют, укрепляют слабеющие сердца изгнанников, вселяют в них новую силу, веру и уверенность в бессмертие русского православного и национального бытия, уверенность в освобождении и возрождении Национальной, вечной России! Пасхальные дни в Марокко и, особенно в Касабланке русские эмигранты провели по праздничному. Иностранная и инославная среда большого международного города-порта с разноязычным и цветным населением никак не повлияли на русскую традицию: тоже повсеместное христосование, бесконечные визиты, богатый пасхальный стол с куличами и бабами, сырной пасхой и прочей снедью - предмет бесконечных хлопот хозяек - все это создает приподнятое, чисто пасхальное настроение. Наблюдая из года в год ревностное исполнение русскими людьми на чужбине своих национальных обычаев и традиций, которые никакая беда и потрясения не в состоянии искоренить или уничтожить, - убеждаешься еще и еще раз в том, что русские люди обладают неиссякаемой моральной и национальной силой, которая утверждает нас в том, что рано или поздно мы изживем и низвергнем чужеродное иго на нашей Родине, которую ожидает большое и славное будущее!" [189] Необходимо сказать несколько слов о упоминавшемся выше Евгении Ивановиче Евец. Родился он в 1905 г. в Гродненской губернии. После революции произошло изменение государственной границы, это была уже территория Польши. С 1933 по 1936 гг. Евгений учился в Варшавской консерватории, далее работал, музыкальным педагогом и хормейстером. В 1939-1941 гг. был псаломщиком и регент в г. Бельск-Подляски Белостокского воеводства в Польше. В результате второй мировой войны оказался в Германии. В 1947 г. принимал деятельное участие в организации православной церкви в лагере Менхегоф, близ г. Кассель (Германия), был регентом этой церкви. В 1948 г. переехал в Марокко, где руководил церковным хором. С 1962 г. жил во Франции. С 1968 г. регент хора Александро-Невского собора на улице Дарю в Париже. Член почетного комитета парижского Общества ревнителей православного церковного пения. С 1970 г. преподавал основы музыкального знания и гласовое пение на вечерних курсах церковного пения и чтения при Свято-Александро-Невском соборе. Скончался в 1990 г. Похоронен на кладбище Sainte-Genevieve des Bois, под Парижем [190].

Его сын Евец Василий Евгеньевич, стал регентом хора кафедрального собора Св. Александра Невского (Париж) после смерти отца в 1990 г. [191]

Много трудились для храма в Касабланке инженер Тихомиров с сыном Вадимом, подстароста И.Н. Ростовцев с членами Приходского совета и прихожанами. Особая "...сердечная благодарность постоянным добровольным труженикам по украшению наших храмов: художнику Косенко М.М. и Колтовскому М.М., прикованному сейчас к постели тяжелой болезнью" [192].

В 1952 г. приход в Касабланке испытывал неприятности в связи с проблемами аренды помещения. Но по всему видно, что вопрос был решен в пользу русских [193].

Политические симпатии накладывали отпечаток на характер общественных мероприятий, проводимых в русской общине. В переполненном храме служились панихиды по жертвам коммунизма. Другая служба, "панихида по атаману Каледину [194] и всем атаманам и казакам, в смуте убиенным и в мире скончавшимся… была отслужена по инициативе группы казаков, чинов РОВСа", - такие объявления встречаются в газетах тех лет. Ежегодно РОВС ("Русский Общевоинский Союз") устраивал традиционные балы для всей русской общины - 14 июля.

ЧАСТЬ 2. ПАСТЫРИ

В Северной Африке служили выдающиеся священники, этим замечательным пастырям - протоиерею Георгию Спасскому и отцам архимандритам Варсонофию (Толстухину) и Митрофану (Ярославцеву), посвящены отдельные работы. Здесь же остановимся на других священнослужителях, проходивших свое служение родному народу и святой православной вере в далекой Африке.

Авраамий (Терешкевич), иеромонах

Отец Авраамий приехал в Марокко в 1930 г. Митрополит Евлогий, в своих воспоминаниях оставил о нем лестную характеристику. Он пишет о батюшке, как о умном, красноречивом, тактичном человеке. Молодой иеромонах окончил Богословский институт в Париже. Прежде он служил на одном из приходов во Франции. "Молодой настоятель, живой, горячий, но приятный в обращении, сумел сплотить прихожан вокруг себя…К сожалению, через несколько лет (я) огорчил приход, отняв от него о. Авраамия… Я послал его в Африку с миссионерской целью, считая ее соответствующей его монашескому пути. Однако там никакой миссионерской работы нет, а прихожан мало" [195], - сознавался митрополит спустя годы.

Отец Авраамий, был принят на работу в заводское управление в городе Курибге, так как сами прихожане были не в состоянии содержать священника. Настоятелем Свято-Троицкой церкви в Курибге он оставался до 1937 г., когда был вынужден покинуть Марокко из-за болезни.

Александр (Тюменев), иеромонах

Отец Александр (Тюменев) приехал в Марокко в 1930 г., на псаломщицкую вакансию. Служил в Рабате, помогал настоятелю о. Варсонофию (Толстухину). Скончался в 1943 г.

Шкарин Николай, священник

Отец Николай (Шкарин) приехал в Марокко в 1932 г. в сане диакона. В 20-х годах XX в. он в массе русских эмигрантов оказался в Париже. Митрополитом Евлогием направлен в Марокко. Воспоминаниях П.П. Де Мазьер читаем: "Был замечательный, колоритный дьякон отец Николай Шкарин. Он обладал прекраснейшим голосом, невероятным чувством юмора, жил в колокольне, куда мы забирались по четвергам учиться Закону Божию и, где он день за днем переписывал партитуры изумительно красивым почерком, - он в Москве служил в городском адресном отделении и там научился так красиво писать. Отец Николай любил выпить, но умеренно и прекрасно читал вслух: его иногда приглашали домой и после бесконечного для нас, детей, ужина - он ел медленно и с расстановкой - он принимался читать Лескова, Гоголя, со вкусом и выражением" [196].

Отец Николай руководил хором Воскресенского храма в Рабате, который сумел привести на достаточно высокий профессиональный уровень. В последствии (ранее 1955 г.), он был рукоположен в священники [197]. На хиротонию ездил в Париж, по-французски говорить так, и не научился, т.ч. поездка из Рабата во Францию без провожатого была для него достаточно сложной.

Феодоров Г., священник

Отец Г. Федоров приехал в Рабат в 1943 г. на место почившего иеромонаха Александра (Тюменева), бывшего в Рабате на псаломщицкой вакансии. Вскоре уехал.

Солнышкин Владимир, священник

В последующие годы, "...некоторое время, в приходе служил отец Владимир Солнышкин, который способствовал укреплению прихода тем; что стал издавать Приходской бюллетень" [198]. Ввернувшись во Францию, перешел к епископу Иоанну (Ковалевскому) (1905-1970 гг.) РПЦЗ, руководившему с 1964 г. приходами Французской Православной Церкви западного обряда.

Кретьен Григорий, священник

Отец Григорий Кретьен, - православный француз, принявший православие. Помимо служения в Воскресенском храме Рабата, о. Григорий опекал общину в Танжере, совершал службы в домовом храме Киприана Карфагенского (до 1962 г.). Этот священник положил в Марокко добрую традицию совершения некоторых богослужений на французском языке, что позволило "объединить, с большой легкостью православных людей разных национальностей" [199]. Особое внимание он уделял молодым прихожанам и детям. Архиепископ Николай (Еремин), писал о том, что "не знающие ни русского, ни славянского языков, дети могут понимать и участвовать в молитве, только совершаемой на французском языке. Оставить их вне понимания, а потому вне молитвы и литургии, мы не имеем права и, если бы так сделали, то это было бы значительной несправедливостью" [200]. В последствии, вернувшись во Францию, о. Григорий Кретьен перешел к епископу Иоанну (Ковалевскому) РПЦЗ, руководившему приходами Французской Православной Церкви западного обряда.

Владимир (Балин), архимандрит

Далее, в храме служили архимандрит Владимир (Балин). Из Церковного вестника, издававшегося в Париже, узнаем: "В воскресенье 10 апреля 1955 г. во время Божественной литургии в храме Трехсвятительского подворья в Париже, высокопреосвященным Николаем, архиепископом Клишским, рукоположен в сан иеродиакона инок Владимир (в миру Борис Балин)" [201]. В архивных документах Воскресенского храма в Рабате есть запись, характеризующая священника: "это был общительный, жизнерадостный и деятельный человек, долгое время работавший в доме известного французского летчика и писателя Антуана де Сент-Экзюпери [202]" [203]. Советский сотрудник, встречавшийся с архимандритом, оставил воспоминания: "По случаю годовщины Октября посольство устраивало официальные приемы. На них приглашались и некоторые члены русской общины. Одной из наиболее колоритных фигур среди приглашенных был отец Владимир - настоятель небольшого православного храма, построенного на средства прихожан" [204].

Скончался архимандрит Владимир в 1976 г. в Париже.

Беликов Александр, протоиерей

Отец Александр Беликов, прибыл в Марокко на смену о. Владимиру (Балину). Протоиерей Александр прежде трудился в Югославии, он был профессором философии в Белградском университете. В Рабате протоиерей Александр был всеми уважаемый человек, общался с представителями французской администрации, принят был при королевском дворе, вхож в посольства. Престиж русской общины в Марокко заметно возрос при его руководстве приходом. С тех пор вошло в традицию, сохраняемую до нашего времени, когда на официальные государственные торжества в королевский дворец, как представитель русской колонии приглашается настоятель храма Воскресенского храма. Вторым человеком, представляющим Россию, принимающим участие в этих же церемониях, стал после установления дипломатических советско-марокканских отношений в 1958 г., - посол СССР, сейчас Российской Федерации.

После служения в Марокко отец Александр вернулся в Югославию. Скончался он в Белграде в 1974 г.

Сидун Иоанн, священник

Среди последующих настоятелей Воскресенского храма в Рабате отец Иоанн Сидун выделялся следующим качеством. Протоиерей Н. Захаров пишет: "Кратковременное служение отца Иоанна Сидуна отмечено усилением экуменической деятельности в приходе" [205].

В ведении ОВЦС МП

В 1972 г. приход в Рабате был переведен в непосредственное ведение Председателя ОВЦС, и для пастырского служения из Москвы был направлен протоиерей Николай Захаров.

После смерти протоиерея Николая Захарова Воскресенский приход поочередно возглавляли: архимандрит Лев (Церпицкий) [206], протоиерей Георгий Давыдов, игумен Гурий (Шалимов) [207], архимандрит Иосиф (Пустоутов)... С 1991 г. - священник Анатолий Егоров [208].

Следует, также упомянуть о том, что Председатели ОВЦС МП дважды посещали Марокко. Первым это сделал митрополит Никодим (Ротов) [209] в 1977 г. В 1997 г. в связи с 70-летним юбилеем основания русской общины в Рабате, праздничные торжества в Марокко возглавил митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) [210].

Вообще же, канонически, православные, проживающие в странах Магриба, относятся к Североафриканской епархии Александрийского патриархата. Возглавляющий эту епархию митрополит Карфагенский Хризостом (Пападопулос), находясь с пастырским визитом в Марокко в 1999 г., после совершения богослужения в греческом Благовещенском храме Касабланки, посетил и Воскресенскую русскую церковь в Рабате. Митр. Хризостом в период 1972-1974 гг. проживал в нашей стране, будучи экзархом Александрийского патриарха, исполняя послушание настоятеля Троицкого храма-подворья в Одессе. Владыка владеет русским языком, оставил самые добрые воспоминания о нашей стране и русском народе.

Епископ Митрофан (Зноско-Боровский)

Владыка Митрофан (Зноско-Боровский), несколько лет прожил в Марокко с 1948 по 1959 гг. В сане протоиерея он возглавлял русскую православную общину в Касабланке. С его именем связан определенный период расцвета в деятельности колонии наших соотечественников, второй эмигрантской волны, если можно применить это слово, к духовной жизни вынужденных страдальцев-изгнанников.

Родился отец Митрофан в 1909 г., в западнорусской духовной семье, его отец служил священником в г. Брест-Литовске.

М. Зноско-Боровский, для получения образования поступил на богословский факультет Варшавского университета. В 1932 г. переехал в Белград, как стипендиат Сербского патриарха Варнавы для учебы на богословском факультете университета.

Затем, по возвращении в Польшу, Зноско-Боровский преподавал и с 1935 г. служил диаконом, а с 1936 г. священником в Никольской Братской церкви Бреста [211], где ему пришлось пережить советскую, затем немецкую оккупацию [212]. Вместе с отступавшими немецкими войсками, перед угрозой Красной армии, протоиерей вместе с семьей ушел на Запад. В августе 1944 г. Германский митрополит Серафим (Ляде) [213] выдал отцу Митрофану удостоверение о принятии в клир РПЦЗ. Зноско-Боровский с семьей проживал в это время в Вене, откуда по субботам и воскресеньям ездил в лагерь фирмы "Лейхметалл" в Берг-Энгерау, где опекал угнанных на принудительные работы соотечественников [214]. В 1947 г. он оформлял документы для выезда в США, готовился принять приглашение на должность разъездного миссионера. Однако, как сообщает он в своей автобиографии: "дело закончилось отказом, в июне того же года архиепископ Виталий [215] ответил: "что, к сожалению, не может выписать вас в Америку, ибо ему трудно обеспечить содержание такой большой семьи, как ваша" [216]. Митрополит Анастасий (Грибановский) получил в апреле 1947 г. от владыки Нафанаила (Львова) письмо, в котором последний просил о назначении протоиерея Зноско-Боровского в Марокко. Таким образом была решена судьба священника и вместе с тем наметились последующие страницы касабланской русской церковной истории. Прот. Митрофан прибыл в Марокко в 1948 г., и оставался здесь до 1959 г., когда выехал в США (в 1989 г. протоиерей овдовел и с 1992 г. призван к архиерейскому служению). Преосвященный владыка Митрофан был епископом Бостонским, викарием Нью-Йоркской и Восточно-Американской епархии, преподавал в Свято-Троицкой духовной семинарии в Джорданвилле. Скончался владыка в 2002 г.

О времени проведенном в Марокко, Зноско-Боровский достаточно подробно излагает в своей книге "Хроника одной жизни: К 60-летию пастырского служения IX. 1935-IX.1995." [217].

Баранников Георгий, протоиерей

Отец Георгий приехал в Марокко в составе большой партии русских второй волны. Это были люди, ранее содержавшиеся в беженских лагерях в Германии. Первоначально он служил в Касабланке, где помогал протоиерею Митрофану Зноско-Боровскому, настоятелю Успенского храма. В 1950 г. был организован самостоятельный приход РПЦЗ в Рабате, который возглавил протоиерей Баранников. Также батюшка опекал православные семьи в других городах страны, в частности в Фесе, где совершал службы, занимался с детьми Закон Божиим, проводил пастырскую работу в области душепопечения. После отъезда в 1959 г. прот. Митрофана Зноско-Боровского в США заменил его на посту настоятеля Успенской церкви. Умер в 1960 г. в Касабланке [218].

ЧАСТЬ 3. РУССКАЯ ОБЩИНА В КАСАБЛАНКЕ

Зарубежная русская паства разрасталась. Большинство эмигрантов селилось в Касабланке, т.к. город-порт, город-мегаполис, промышленный и экономический центр, был способен обеспечить работой. За годы французского протектората население Касабланки из 25000 выросло в 650000 человек. "Ныне Касабланка живет полным размахом стройки. Город переполнен. Найти себе пристанище, а тем более целую квартиру, в европейских кварталах города можно только за очень большие деньги… Квартирный вопрос, в общем, в Касабланке самый тяжелый. Конечно, если есть связи знакомства... Русская публика, как приехала и поселилась в барачном пригороде Бурназель (Bournazel), так там, в большинстве случаев и застряла, ютясь в условиях... со всякими их недостатками, ценя, главным образом, то, что живешь среди своих... Что касается вопроса заработка, то в Касабланке или в Марокко вообще, всегда можно, постепенно обжившись, зарабатывать себе на сносную жизнь при условии, если у вас есть какая-либо специальность. Без специальности тут дело плохо, ибо арабского труда для черной работы сколько угодно, и он оплачивается слабо" [219], читаем в русской эмигрантской газете.

Как и везде в эмиграции, общественная активность проявлялась через работу различных организаций. Выделялся среди них Красный Крест. Возглавляла работу этой организации в Касабланке княгиня В.В. Урусова. Обычно Правление общества устраивало традиционный бал под масленицу. Об одном из танцевальных вечеров, устроенном с целью благотворительности, читаем: "На вечере встретилась вся русская колония, французы - друзья и американцы. Организовала вечер инициативная группа в составе: В.Н. Буткова, Т.Н. Ростовцева, Н.Ф. Рудко, Н.С. Подзолова, В.Ф. Григорьева и г-ж В.М. Шимановской и Сорокиной. Сложное и хлопотливое дело по организации буфета блестяще провели г-жа А.Н. Буткова, инж. В.И. Травлев и собственник магазина "Кавьяр" Е.Е. Ельский, снабдивший буфет деликатесами и помогавший личным участием и советами. Жертвенно работали по сменам в буфете многие дамы и особенно г-жи Старикова, А.Н. Сидоренко и Кузнецова, а юноши Володя Сидоренко, Юра Брюно, Вася Евец и Коля Козловский весь вечер помогали везде, где было нужно. Успех вечера превзошел все ожидания, хотя расходы, с ним связанные, оказались также сверх предполагавшихся. Дружная отзывчивость в деле устройства вечера всех русских эмигрантов в Касабланке.., показала, что русская колония могла бы регулярно объединяться в таких начинаниях, без различия групп и партий, принося пользу своим соотечественникам, попавшим в тяжелые условия, и отдыхая морально в своей среде, в непринужденной обстановке" [220]. На вечере звучали песни, романсы. Среди почетных гостей была госпожа Бонифас жена губернатора. "Все местные газеты отметили вечер русской колонии в теплых выражениях, пожелав русским изгнанникам счастья и успеха в жизни, в новых условиях" [221].

Один из спектаклей "…прошел под эгидой Православной Общины в Марокко и весь чистый сбор был отправлен председателю Берлинского Комитета помощи русским беглецам из-за "железного занавеса" [222].

В Касабланке прошло детство будущего протоиерея Анатолия Ракович, который проживал здесь с родителями. Ныне о. Анатолий служит в парижском соборе св. Александра Невского.

Следует обратить внимание на детский вопрос. Эмигранты гордились своими потомками, видели в них смену. "Нам кажется, что в Русском Зарубежье, почти везде русские дети и юноши пожинают лавры школьных успехов. Нам приятно сообщить, что и в Марокко русская молодежь так же достойно поддерживает русское имя в местных учебных заведениях", - читаем в "Русской мысли" [223]. В Бурназельской общеобразовательной школе обучалось 15 русских детей, "как правило, русские в своем классе идут первыми..." [224]. В 1951 г. в Колледже Касабланки отличилась русская девочка Ирина Шимановская, "взявшая все три награды лицея по чисто французским предметам (литература, язык и история)" [225], - отмечалось в газетной статье.

Кружковая работа, дополнительное образование, организация досуга, спорт и другие проявления детской активности имели место в жизни русской общины. Был организован русский детский струнный оркестр, в котором мальчики на выступления одевали косоворотки, а девочки национальные сарафаны. Некоторые дети посещали профессиональную школу танцев госпожи Михайловской. В газете тех лет читаем о том огромном "удовольствии, которое получили и многочисленные родители, гордые за своих детей, блестяще поддержавших русское имя и еще раз наглядно показавших русский талант и русские способности" [226].

Молодежь занималась спортом. Была попытка организовать свой русский спортивный клуб в Касабланке. Наши играли довольно успешно, последовательно брали кубки Марокко. Один из юношей был отправлен в центральную федеральную школу в Париж [227]. Среди юниоров выделялись русские игроки, команда которых выиграла "Рождественский кубок" по волейболу в 1951 г. [228]

По немногим публикациям в эмигрантской прессе узнаем о жизни в далекой стране. "В Африке многого нет, что нам привычно. Не найдете вы тут маку; редко, редко, случайно встретите творог; вместо пшена здесь "кус-кус"; о гречневой крупе не приходится и заикаться; хорошей селедки и не сыскать... И вот тут на помощь приходит обычно какой-нибудь предприимчивый человек. Смотришь, появился магазинчик с русскими товарами, где найдешь и черный хлеб, и зеленый сыр, и многое еще. Есть такой магазин и в Касабланке. Перед Пасхой в нем открывается запись на творог, на куличи... Идут в ход сельди самых разнообразных сортов, водится зубровка, водка..." [229]

Большинство публикаций о жизни русской общины в Касабланке, которые появлялись в газете "Русская мысль" приходятся на период рассвета, если можно применить это слово, к жизни изгнанников на чужбине, на начало и середину 50-х годов. Наиболее активным автором этих небольших заметок был наш соотечественник, который под своими статьями ставил подпись: "Рей-Лохмач". Он оставил много интересных описаний, из которых узнаем о городе, в котором жили, о достопримечательных местах, местных особенностях и многом другом. Вот, например как он представляет саму Касабланку: "...расходятся обычно пять, шесть, семь и больше улиц и понять, куда надо идти человеку, привыкшему к строгой распланировке средней Европы, зачастую сначала очень трудно... Утомляет... отсутствие тени, особенно летом... Уютных, тихих, тенистых уголков, куда бы было можно с удовольствием пойти погулять, в Касабланке нет. И вообще, некуда пойти погулять. В улицах города шумно и жарко. За город не суйся - летом там выжженная солнцем равнина, а зимой, хоть и зелено, но всюду полно народа... Пойдешь к океану - он суров и мрачен. К нему и подойти трудно... А подойдешь, то хоть и посмотришь в бесконечную даль, но купаться в нем не следует. Можно только полоскаться у берега... унесет в море течение..." [230] И все же, как не хорошо все это, а "...не напоишь воздух африканских пустынь свежим ароматом... трав" [231], - ностальгически заключал он свои замечания.

В другой статье, Рей-Лохмач, писал о своей работе и о небольшом происшествии, свидетелем которого был: "Это было в глуши, в арабском местечке, на окраине которого мы проживали в сильно потрепанной временем глинобитной постройке, отведенной нам благоволением местного каида..." [232]. Далее описывал унылую местность, это была пустыня, кругом - камень и галька, глушь, до ближайшей почты десятки километров. Печально смотреть на горы, лишенные признаков жизни, "...за ними вздымался к небу острой крутой грядой сам Атлас, весь покрытый в зимние месяцы белым, белым снегом. Острые же ребра гор были то розовыми на восходе и закате солнца, то чисто белыми, когда лучи солнца их не касались, то, наконец, голубовато синими в ясные ночи полнолуния, когда месяц висел на прозрачном африканском небе, заливая своим холодным светом все кругом и преображая даже пустынные горы во что-то таинственное и фантастическое" [233].

Как-то после работы, наш автор читал газету, одновременно наблюдая за жизнью местных рабочих, которые прикармливали арабскую собачонку, "...была она неимоверно худа, т.к. многие арабы принципиально не кормят своих собак... В двух-трех десятках метров от нас, за загородкой, из собранных на равнине сухих колючих кустарников, торчали арабские шалаши, покрытые ячменной соломой..." [234] - там жил рабочий.

В 1956 г. Марокко освободилось от французского влияния, иностранцы покидали страну в массовом порядке. Коснулся этот процесс и русских второй волны. Церковный источник сообщает: "Разделение продолжалось до марта 1956 г., когда после провозглашения независимости Марокко эти лица покинули пределы страны" [235].

При восшествии на престол бывший султан, объявивший себя королем под именем Мухамед V, 2 марта 1956 г. провозгласил независимость Марокко. Дипломатические отношения между СССР и королевством Марокко были установлены в 1958 г. После всех этих событий русские эмигранты стали в массовом порядке покидать Марокко. Как не нуждалось молодое независимое государство в специалистах, однако, русские люди уже знали, что такое национализация и прочие сопутствующие ей процессы, увы, из собственной истории.

ЧАСТЬ 4. ПАСТВА И ЦЕРКОВНАЯ ПОЛИТИКА
"Милосердие не может творить неправды, а правосудие не может выливаться в форму мести".
Архим. Митрофан [236]

Об атмосфере церковного разлада, сложившегося в Африке и о том, как тяжело это отражалось в жизни прихода много писалось. Наибольшую остроту борьба, неуместная в жизни церкви, приобрела после смерти авторитетного старца архимандрита Варсонофия. Его продолжатель отец Митрофан писал: "Последние годы своего настоятельства почивший провел в чрезвычайно тяжелых условиях неприязненной атмосферы клевет, доносов и преследований со стороны отпавших от своей Матери-Церкви людей, целью жизни своей сделавших несправедливую борьбу против нее. До последних дней, больной уже, он не переставал получать анонимные письма, полные всяческих угроз и совершенно непристойных ругательств" [237].

Разве что, смерть могла, до такой степени непримиримых соотечественников, ходивших по воскресеньям к обедне в разные храмы, собрать вместе для молитвы, как писал об этом тот же архимандрит Митрофан, описывая отпевание и похороны почившего собрата, когда миряне - представители разных юрисдикций собрались в Воскресенской церкви Рабата. Духовенство и на этот раз осталось при своем.

В период "первой" волны эмиграции, русская диаспора жила, хоть экономически трудно, но спокойно, и даже строила храмы и создавала приходы. Появление "второй" волны принесло в Марокко, да и в другие страны политизированных церковников. Один из таких североафриканских пастырей писал о своих взглядах: "Вспоминаю, как... в лагерях Германии и в Африке, все мы жили... надеждой на скорое падение цепей..." [238]

"...Церковное разъединение в Марокко началось с 1946 г., но постепенно обоюдное раздражение стало затихать. При приезде новой партии беженцев осенью 1947 г., я их обслуживал, был два раза в их лагере, совершая погребения и бракосочетания, посещал и причащал больных в касабланских госпиталях. С приездом протоиерея Митрофана Зноско-Боровского в 1948 г., раздор усилился, вдохновляемый им, который не содействовал умиротворению, а разжигал вражду, добиваясь овладения всей русской марокканской паствой и ее достоянием в Рабате. Свидетельством этому являются также Приходские листки..., полнейшие яда и раздражения" [239], - писал рабатский священник отец Митрофан. И далее: "С появлением в Марокко протоиерея Митрофана Зноско-Боровского начался натиск на наше церковное общество с целью захватить с налета и "покорить под нозе". Когда же это не удалось, началось сманивание наших прихожан и старание скомпрометировать нас пастырей..." [240]

"С прибытием в Марокко новой группы эмигрантов, в 1947 г. и позже, бежавших от кремлевского коммунистического ига, возник вопрос о духовной пище для этой группы верующих...", - писала парижская газета "Русская мысль" [241].

Верные Московской Патриархии духовенство и прихожане болезненно наблюдали за успехами своих идеологических противников, так, одно из заседаний Приходского совета посвятили обсуждению, статьи, напечатанной в газете "La vigie Marocain" от 26 января 1958 г., касающейся звания протоиерея Зноско-Боровского, где он именуется главой всех православных церквей на всю Северную Африку. Постановили: одобрить посылку письма с приложением вышеупомянутой статьи и передачи всего дела архимандриту греческому Ieretheos'y Chassapis'y [242] в Касабланке, который обещал, обо всем этом, донести до сведения патриарха Александрийского Христофора. Копию всего дела отправить архиепископу Николаю (Еремину) в Париж для сведения. Примечание: газетную статью и письмо хранить в архиве, под литерой "З" (Зноско-Боровский)" [243].

Многие люди в эмиграции понимали всю ненормальность складывающейся ситуации в церковной жизни зарубежья. "Система параллельных приходов… по природе антихристианская, ибо цель захватническая, разделяющая верующих по политическим признакам, и вредная для православия... Приходится защищать свои приходы и пасомых от посягательств воинственно настроенных деятелей церковной организации зарубежного Архиерейского Синода: нападки, злобные писания, переманивания прихожан и параллельные приходы и т.п. никому не дают спокойно молиться, а пастырям исполнять свой религиозно-нравственный долг. Об этом несутся жалобы буквально отовсюду, куда внедрились воинствующие не на грех, а на ближних священнослужители. Русские православные люди за границей устали от церковных раздоров и наветов и хотят церковного мира..." [244], - с болью писал один престарелый русский генерал, в эмиграции надевший рясу священника.

В качестве иллюстрации церковного разделения диаспоры и того, как эти разделения отражались в жизни на периферии, в частности в русской среде в Северной Африке, предлагаю выдержки из переписки между двумя настоятелями, по стечению обстоятельств, у них даже были одинаковые имена, и тем не менее, не было между ними, несмотря на единое русское происхождение и принадлежность к одной религии - русскому православию, - взаимопонимания. Из Касабланки в Рабат писали: "...Настоятелю Свято-Воскресенского храма Московской юрисдикции в г. Рабате, архимандриту Митрофану (Ярославцеву)... Во исполнение постановления Общего собрания членов "Общины Православной Русской церкви заграницей", бывшего в г. Касабланка 30 марта 1952 г., сообщаю Вам следующую резолюцию... "Общее собрание... полагая себя выразителями настроений 91% православного населения русского происхождения, проживающего в Марокко, для какового неприемлемы ни в какой форме влияния, исходящие от Московской Патриархии, находящейся в пленении коммунистической безбожной власти в Москве... и стремясь всемеро... к достижению церковного единства, считает возможным столь вожделенное объединение осуществимым лишь под руководством Синода Русской Зарубежной Церкви, для чего и обращается к настоятелю прихода Московской Патриархии в г. Рабате, а через него - к Правлению "Православной церкви и Русского Очага в Марокко" [245]. Настоящее письмо было передано 6 мая, через протоиерея Григорий Баранникова, которого зарубежники, не дожидаясь мнения патриархийных сторонников, уже назначили своим священником в Рабат.

Ответное письмо в центр сторонников зарубежной юрисдикции - Касабланку, был отправлен через 3 дня. В нем, в частности писалось: "Протоиерею отцу Митрофану Зноско-Боровскому... По существу могу заметить следующее: ссылка на количественное - в процентах превосходство в церковном деле не играет никакой роли; к тому же - вычисление (91%) - слишком тенденциозно. Неприемлемость ни в какой форме влияния - исходящего от Московской Патриархии - имеет причины исключительно политического характера, но отнюдь не церковного... Указание на пленение Московской патриархии коммунистической безбожной властью - голословно и, опять таки подчеркивает политический характер резолюции "Общины" и расцерковленность (мирские вожделения) принявших резолюцию..." [246]

Что касается характеристики самого административного органа Русской Зарубежной Церкви, то отношение к его легитимности в африканских приходах было не однозначным: "...этот "Синод" составляют архиереи - находящиеся под прещением высшей русской церковной власти, оставившие свои епархии и не могущие претендовать на автокефальность их Церкви... Название "Русская" - ...не походит Церкви "Синода и Собора архиереев", ибо они не признают законное русское священноначалие... "Зарубежная" Церковь тоже никакими канонами не предусмотрена... Александрийский патриархат, Блаженнейший Христофор воспретил своим священнослужителям иметь литургическое общение с архиепископом Пантелеимоном в Тунисе... личные и политические вожделения превозмогают. Последние выразились в целом ряде выступлений - отнюдь не церковного характера - ... благодарственный адрес Гитлеру [247], в коем он назывался "вождем в мировой войне за мир и правду", служились молебны о спасении России помощью Гитлера и т.п. Позднее митрополит Анастасий призывал к очищению Русского Народа атомной бомбой, огнем и кровью (Пасхальное послание 1948 г. и речь его 29 июля 1951 г.)... Здесь же - в Марокко на общем собрании "Церковной" общины в Касабланке в 1950 г. дебатировался вопрос о вхождении в "политическую организацию (кн. Белосельского-Белозерского [248]) ...В Приходских Листках №№ 3, 4 и 5 - Вы клеймили нас всех большевиками... в Приходском Листке №4 - поносили ныне усопшего архимандрита Варсонофия и меня - как слуг сатаны - советских подданных, хотя я не имею советского паспорта... Ваше утверждение (Пр.Л. №4), что в нашем "Обществе" засилье советских граждан, также не верно, их всего 26% общего состава... Вы очевидно с целью умаления - называете... "советским патриархом", а... русскую церковь - "подсовецкой", подобные политические термины здесь преследуют нехорошую цель... Из Пр.Л. №3 видно, что у Вас в "Общество" принимаются люди определенных политических убеждений... За три года своего пребывания в Марокко и, - бывая много раз в Рабате, - Вы не удостоили меня Своим посещением, никогда к нам - двум рабатским священникам не обращались с предложением жить в мирном согласии, содержанием же подписанных Вами Пр. Листков - № 3, 4 и 5 - показали явное нежелание мира между нами"... Во всех писаниях в русских и французских газетах Ваших пасомых ясно высказывалось одно желание завладеть нашим храмом в Рабате не Вами и не ими созданном, а старыми эмигрантами... Оставьте нас в покое, не досаждайте своими необоснованными претензиями и не мешайте спокойно молиться" [249].

О политическом характере касабланской православной общины сообщалось в публикациях тех лет. Газета "Русская мысль" в 1950 г. поместила статью под заголовком "Церковь и политика. Православная жизнь в Марокко", где в частности писалось о том, что на приходском собрании поднимался вопрос участия в строительстве антикоммунистического центра в Нью-Йорке [250].

Отчасти злобность и непримиримость церковных и политических лидеров второй волны эмиграции можно объяснить их жизненной безысходностью, ведь "первые" русские любили Россию, мучительно переживали ее беды и хотели ее блага и процветания. С надеждой всматривались в перспективные направления внутренней и внешней политики. Прошедшие лагеря для военнопленных, насильно угнанные в Германию на работу и не захотевшие возвращаться в Россию, люди, жили ненавистью к СССР, не признавая ничего положительного в происходящих на родине процессах. Советский Союз, создал невыносимые условия для своих сынов и дочерей, вынужденных бежать от "Родины-Матери", как от злой мачехи.

В этой связи, становится понятно, почему религиозные символы примешивались к политическим понятиям. Например, касабланский зарубежный священник писал: "...советский паспорт в руках эмигранта - это билет от самого сатаны, а обладатель этого билета, добровольно отказывающийся от дара свободы, сознательно или не сознательно становится, несомненно, слугою сатаны" [251]. С точки зрения правомочности, данное утверждение просто не христианское и противоречит евангельскому смыслу.

В церковно-народной психологии, очень часто, в переломные моменты истории образу врага придаются черты противника церкви и Христа. Подобное явление, начиная с римских времен, можно наблюдать и в связи с реформами Петра [252] и с именем В.И. Ленина [253], равно, как и с личностью последнего советского реформатора М.С. Горбачева [254]. Эти же мысли беспокоили русскую церковную среду в эмиграции. Современник писал: "В русских настроениях той эпохи нередко прощупывался эсхатологический [255] привкус" [256].

И если, карловацкое церковное крыло, апеллируя к угрозе конца света, пугая антихристом и бесами, - все это применяло к советскому, коммунистическому строю, то нормальные священники относились к проблеме государственного устройства, как и следовало, исходя из сути христианства. Архимандрит Митрофан в Рабате, по этому поводу писал: "...пастырям - надлежит молиться за Родину и народ свой, а не уподобляться неистовому Аввакуму [257] с его истерическими воплями об антихристе. История повторяется; как при патриархе Никоне [258] и при императоре Петре говорили об антихристе, так и ныне, а Промысел Божий ведет нашу Родину своими путями, а не нашими хотениями. Хула не простится, а молитва - за кого бы то ни было - всегда благословенна. Не нахожу ничего плохого, если при божественном служении реже будут упоминаться злые духи и сатана, а то некоторые духовные лица привыкают чаще упоминать их, чем священные имена Господа Бога, Пречистой Его Матери и подвижников" [259]. Трезво оценивая всю пагубность для души и неспасительность разделения, тот же русский старец писал: "...Жалко становится наших русских православных людей, рассеянных по белому свету; терпящих нужду, горе, всякие лишения и, из-за внушенного им изуверами ложного понятия, боящихся поднять свои глаза на светящийся благодатью лик призывающей их Матери Патриаршей Церкви. Они даже верят, что, отвращаясь от Нее, они служат Богу (Ин.16:2)..." [260]. Для марокканских священников, оказавшихся в изгнании с 20-х годов XX века церковь была истинным, выстраданным символом спасения: "...Церковь действует на особом поприще, отличном от поля действия государства; у нее своя территория - это верующая совесть, своя политика - оборона этой совести от греховных влечений. Но, воспитывая верующего для грядущего града, Она постепенно и, незаметно обновляет и перестраивает и град зде пребывающий (государство, социальный строй общества)" [261].

Примечания
156. Евлогий Г. Ук. Соч. - с.501-502.
157. Историческая записка. - ВХРМ. - с.17.
158. Там же. - с.18.
159. Евлогий Г. Ук. Соч. - с.503.
160. Записка, направленная о. Варсонофию из Касабланки, 1930 г. - ВХРМ.
161. Письмо Приходского совета в Финляндское православное церковное управление, 1931.10.7. - ВХРМ.
162. Мелетий, 110-й папа и патриарх Александрийский и всей Африки (+1939 г.).
163. Историческая записка. - ВХРМ. - с.21.
164. Там же. - с.21-22.
165. Вдовенко Евгений, диакон, рукоположен в 1921 г. в Сербии. Ранее жил в Крыму, где имел имение и хороших кровных лошадей, работал инженером-техником.
166. Там же. - с.22.
167. Просьба графа В.А. Игнатьева, 1941.01.5. - ВХРМ.
168. Клировая ведомость. - ВХРМ.
169. Письмо митрополита Евлогия, 1929.15/28.02. - ВХРМ.
170. Историческая записка. - ВХРМ. - с.11.
171. Евлогий Г. Ук. Соч.
172. Митрофан, игумен. Православный приход в г. Курига (Марокко). - //ЖМП, 1948, №4. - с.53.
173. Письмо священника Владимира Балина митрополиту Николаю, 1962.06.3.. - ВХРМ.
174. Записка по истории Касабланского прихода. - УХКМ.
175. Письмо Игнатьева к архиепископу Дионисию, заместителю Экзарха, 1957.20.11. - ВХРМ.
176. Письмо митрополита Николая священнику Владимиру Балину, 1962.01.3. - ВХРМ.
177. Евлогий Г. Ук. Соч. - с.506.
178. Там же.
179. Четвертое Епархиальное собрание, Париж, 1936 г., 1 июля. - ВХРМ.
180. В 1999 г. автору приходилось бывать в шерифской семье Саади (потомки династии правившей в Марокко до Аллауитов). Бабушка Джиада Саади вспоминала о тех русских семьях, которые жили в Мараккеше. В молодости она работала в доме одной русской женщины в Мараккеше.
181. Церковные дела в Рабате. - //РМ, 1954, №634 (16.02).
182. Отзыв на обращение… Ук. соч. - ВХРМ.
183. Там же.
184. Церковные дела в Рабате. - //РМ, 1954, №634 (19.02).
185. См.: Петровский Н. Ук. Соч.
186. В.Б. Русская жизнь в Марокко. Православная община. - //РМ, 1952, №441. - с.4.
187. Там же.
188. В.Б. Русская Пасха в Касабланке. - //РМ, 1952, №448. - с.4.
189. Там же.
190. См.: Незабытые могилы: В 6 томах. Т. 2: Г-З. -М.: Пашков дом, 1999. - с.468.
191. См.: Карпова М. (Франция). - http://zarubezhje.narod.ru/index.html.
192. Там же
193. См.: Р. Лохмач. Касабланский русский храм под угрозой. - //РМ,1952.21.7.
194. Каледин Алексей Максимович (1861-1918 гг.), генерал от кавалерии, атаман войска Донского, после военного краха сложил с себя полномочия и застрелился.
195. Евлогий Г. Ук. Соч. - с.470.
196. Де Мазьер П.П. Ук. Соч.
197. См.: Письмо митрополита Николая (Еремина), 1955.22.11. - ВХРМ.
198. Егоров А. Ук. соч.
199. Bulletin de la Paroisse Orthodoxe de la Sainte Resurrection, 1955, №5. - р.2.
200. Письмо архиепископа Николая священнику Николаю Шкарину, 1955.22.11. - ВХРМ.
201. Рукоположения и награждения. - //ВРЗЕПЭ, 1955, № 22. - с.115.
202. Антуан де Сент-Экзюпери (1900-1944 гг.), французский писатель, военный летчик, погиб, не дожив 3-х дней до освобождения Франции.
203. Захаров Н. Ук. Соч.
204. Луконин Ю.В. Ук. Соч. - с.49.
205. Там же.
206. Лев (Церпицкий), с 1987 г. епископ Ташкентский и Среднеазиатский, с 1990 г. епископ Новгородский и Старорусский, с 1995 г. - архиепископ.
207. Гурий (Шалимов), с 1993 г. епископ Корсунский, с 2003 г. епископ Магаданский.
208. Егоров А. Ук. Соч.
209. Никодим (Ротов), с 1960 г. председатель ОВЦС МП, с 1960 г. епископ Подольский, викарий Московской епархии, далее, епископ Ярославский и Ростовский, с 1961 г. архиепископ, с 1963 г. митрополит Минский и Белорусский, далее Ленинградский и Ладожский, с 1967 г. Ленинградский и Новгородский, + 1978 г.
210. Кирилл (Гундяев), с 1976 г. епископ Выборгский, викарий Ленинградской епархии, с 1977 архиепископ, с 1984 г. архиепископ Смоленский и Калининградский, с 1991 г. митрополит.
211. Николо-Братская церковь в Бресте известна тем, что в ней состоялся в 1596 г. униатский собор.
212. См.: Митрофан (Зноско-Боровский), епископ. Хроника одной жизни. - М.: Издание Св. Владимирского братства, 1995. - с.86.
213. Серафим (Ляде Карл Георг Альберт) (1893-1950 гг.), митрополит, родился в немецкой протестантской семье в Лейпциге, в 1904 г. принял православие, до 1916 г. учился в Московской Духовной академии, в 1919-1920 гг. служил священником в Белой армии. В 1923 г., приняв монашество, хиротонисан обновленцами в епископа Ахтырского. С 1930 г. проживал в Германии, перешел в РПЦЗ, получил титул епископа Тегельского, с 1938 г. возглавлял Германскую епархию, с 1939 г. архиепископ, с 1942 г. митрополит, скончался в Мюнхене.
214. См.: Там же. - с.137.
215. Виталий (Устинов) первоиерарх РПЦЗ, в 1951 г. рукоположен в Лондоне в епископа Монтевидеосского (Канада), до 2000 г. был Председателем Синода Зарубежной Церкви.
216. Там же. - с.157.
217. См.: Там же. - с.163-226.
218. См.: Православная Русь. 1960. №20. с.3; 1961. №11. с.4.
219. Рей-Лохмач. У подножья Атласа. Касабланка. От нашего корреспондента. - //РМ, 1952, №415. - с.4.
220. В Касабланке (от нашего корреспондента). - // РМ, 1952, №429. - с.7.
221. Там же.
222. В.Б. Марокко. Русские спектакли. - // РМ, 1952, №471. - с.6.
223. Марокко, успехи русской молодежи. - // РМ, 1952, №471. - с.6.
224. Там же.
225. Там же.
226. Там же.
227. Там же.
228. См.: Р.Л. Русские волейболисты в Касабланке. - //РМ, 1952, №415. - с.4.
229. Рей Лохмач. У подножья Атласа. Из русской жизни. - //РМ, 1952, №456. - с.4.
230. Рей-Лохмач. У подножья Атласа. Касабланка. - //РМ, 1952, №415. - с.4.
231. Там же.
232. Рей-Лохмач. У подножья Атласа. "Скетч" в пустыни. - //РМ, 1952, №439. - с.4.
233. Там же.
234. Там же.
235. Историческая записка… - ВХРМ.
236. Ярославцев М. Тетради. - ВХРМ.
237. Кончина архимандрита Варсануфия. Некролог. - //ВРЗЕПЭ. - с.26.
238. Зноско-Боровский М. Предисловие. - В кн.: Православие, римо-католичество, протестантизм и сектантство. 2 изд. - Св. Троице-Сергиева лавра, 1992. - с.3.
239. Отзыв на обращение… Ук. соч. - ВХРМ.
240. Там же.
241. Церковные дела в Рабате. - //РМ, 1954, №634 (16.02).
242. Архимандрит Хасапис Елпидис упоминается в качестве экзарха Александрийского патриархата, настоятеля Троицкого храма-подворья в Одессе в 1960 г. - См.: Петлюченко Виктор, протоиерей. Двадцати пятилетие Александрийского подворья в Одессе. - //ЖМП, 1981, 38. - с.30.
243. Протокол Приходского собрания от 25.02.1958 г. - ВХРМ.
244. Там же.
245. Письмо Общины РПЦЗ в Касабланке, 1952.29.4. - ВХРМ.
246. Письмо настоятеля Воскресенского православного русского прихода в Рабате, 1952.09.5. - ВХРМ.
247. Гитлер (Шинкльгрубер Адольф) (1889-1945 гг.), фюрер Национал-социалистической партии Германии с 1921 г., глава фашистского немецкого государства, инициатор второй мировой войны. С 1933 г. немецкое правительство принудило русские приходы в Германии перейти из подчинения митрополиту Евлогию (Георгиевскому) в юросдикцию карловацкого Берлинского епископа Тихона (Ляшенко). В 1938 г. правительство оказало помощь в ремонте 19 карловацких храмов в Германии (См.: Ципин Владислав, прот. История Русской Церкви 1917-1997. т.IX. - М.: Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997. - с.583.). Тогда же митрополит Анастасий (Грибановский) назвал Гитлера вождем "в мировой борьбе за мир и правду" (Троицкий С.В., проф. О неправде карловацкого раскола. - Париж, 1960.). Зарубежный митрополит Серафим (Лядэ) именовался в Германии "вождем всех православных в III империи" (Поспеловский. Русская Православная Церковь. - М.: Издательство "Республика", 1995. - 203.).
248. Белосельский-Белозерский Сергей Сергеевич (1895-1978 гг.), кн., окончил Пажеский корпус, находился на военной службе. В эмиграции в Финляндии, в Англии, во Франции и США. В 1945 г. создал Русско-американский союз защиты и помощи русским вне СССР (под омофором РПЦЗ), который, в частности рассылал специальные поручительства русским эмигрантам и помогал им устроить новую жизнь в США, Австралии и Канаде, открывал дома для престарелых, покровительствовал молодежной Патриотической организации русских разведчиков (ПОРР), созданной в 1954 г. при его участии в г. Лейквуд близ Нью-Йорка. Церковный благотворитель. Приобрел землю и оказывал материальное содействие в устройстве мужской обитель Новая Коренная пустынь в г. Махопак (РПЦЗ) (там хранится чудотворный образ Курской Коренной иконы Божией Матери), храму-памятнику в г. Джексон и другим монастырям и храмам русского зарубежья, в том числе и за пределами США. Основатель и руководитель Российского антикоммунистического центра, переименованного впоследствии во Всероссийский комитет освобождения (1950 г.) и Представительство российских эмигрантов в Америке.
249. Там же.
250. См.: Петровский Н. Церковь и политика. -//РМ, 1950.14.6.
251. Зноско-Боровский М. - Приходской листок, №4. - УХКМ.
252. Романов Петр I Алексеевич (1672-1725 гг.), император, младший сын царя Алексея Михайловича Романова, осуществил крупнейшие реформы в политической, административной, экономической, культурной жизни России.
253. Ленин (Ульянов) В.И. (1870-1924 гг.), организатор КПСС, основатель СССР, философ.
254. Горбачев М.С. (род. 1931 г.), Генеральный секретарь ЦК КПСС (1985-1991 гг.), президент СССР (1990-1992 гг.).
255. Эсхатология, - учение о кончине мира, о последних вещах, конечной судьбе человечества.
256. Курдюмов М. Ук. соч. - с.27.
257. Аввакум Петрович (1620-1682 гг.), протопоп, один из основателей и деятельных участников раскола старообрядчества, прозаик, публицист, полемист, оставил около 45 произведений в защиту "старой веры", подвергался преследованиям, с 1667 г. содержался в земляной тюрьме, сожжен в срубе в Пустозерске.
258. Никон (1605-1681 гг.), священник, овдовев, принимает монашество, подвизался в монастырях Макарьевском Желтоводском, Соловецком, Кожеезерском, Московском Новоспасском, с 1648 г. митрополит Новгородский, с 1652 г. патриарх Московский. Реформы, предпринятые Никоном к расколу старообрядцев. Собором 1666 г. лишен архиерейства и священства, сослан в Ферапонтов монастырь, с 1676 г. - в Белозерский. Умер, не дождавшись решения о восстановлении в патриаршем сане, подписанном восточными патриархами в 1681 г. Погребен в Новоиерусалимском Воскресенском монастыре.
259. Отзыв на обращение… Ук. соч. - ВХРМ.
260. Там же.
261. Там же.