Начало: Тексты, справочники и документы	Первая страница Святоотеческое наследие Разные тексты Свт. Филарет (Дроздов) OrthodoxyLib Православный интернет Евангельский синопсис Духовные стороны Добротолюбие избранное Пролог в поучениях День за днем Церковный календарь

Сочинение святого Владыки Николая Символы и сигналы свидетельствует, что не уступающая мировому научному уровню литература на сербском языке из области семиотики существовала уже в первой трети XX века. Однако не только этим ценна эта книжечка, но еще и своей направленностью и произведенными открытиями. Она имеет дело с истолкованием, в основном, невербальных знаков, чем, на свой лад, занималась христианская семиология. При том, что этой разновидностью знаков не интересовалась та часть современной Владыке семиотики, которая связывается с отцом структурной лингвистики Фердинандом де Соссюром.

Согласно положениям семиотики, существуют знаки различных видов, и из самих названий легко можно уяснить принципы их классификации. Одни суть знаки коммуникационные, другие - некоммуникационные, одни вербальные, другие невербальные, одни репрезентативные, другие экспрессивные, одни по природе мотивированы, другие - не мотивированы. Из этих классификаций легко заключить, что в их основе лежат принципы соссюровской семиотики. Она, как известно, строит свою систему на бинарных оппозициях. Однако в современной семиологии имеется и другая ориентация, связанная с именем американского философа, основателя прагматизма Чарльза Сандерса Пирса. Она делит знаки на три вида: индексы (знаки, в которых есть связь между означающим и означаемым: например, стон как выражение боли), иконические, или знаки-изображения (от греч. είκον изображение), и символы, а они, по Пирсу, являются арбитрарными, произвольными знаками. Эта семиотика ищет решения в знаках третьего вида, а не второго.

Представляется, что ни то ни другое из этих направлений не следует игнорировать, а можно использовать как взаимодополняющие: вместе они лучше могут прояснить суть, нежели по отдельности. Соссюровская теория, к примеру, все внимание уделила вербальным знакам и оставила в стороне невербальные. А поскольку она до последнего времени доминировала в семиотике, вербальные знаки оказались в намного большей степени исследованы по сравнению с другими. Невербальные знаки изучаются практически только в последние десятилетия. В качестве примера приведем ценную книгу белградского профессора Николы Рота Знаки и значения (1982). В ней невербальные знаки делятся на три группы: паралигвистические (напр., ямб или трохей в стихосложении), кинетические (к примеру, фациальная экспрессия - мимика лица) и проксемические, т.е. знаки, относящиеся, в основном, к пространственному поведению человека. При встрече с этими видами знаков человек, как и в случае с невербальными знаками, старается установить их значение.

Решающий вклад в понимание природы этих знаков внес французский структуралист Ролан Барт в книге Царство знаков (1971). Этот труд явился результатом пребывания Барта в 1970 г. в Японии. Не владея японским языком, он был вынужден опираться на прочтение невербальных знаков, чтобы получить представление о японцах и Японии, их цивилизации и культуре.

Символы и сигналы Владыки Николая относятся к этому роду литературы. Однако наш автор предметом исследования имел не те знаки, с помощью которых легче понять цивилизацию и культуру только одной страны и одного народа, но, напротив, целый (Божий) мир. Вот причина, чтобы на это сочинение обратить пристальное внимание.

Во вступлении, озаглавленном Письмо студентам-богословам о христианской философии, автор определяет позицию: "Христианство это не религия, не философия, а особенный, неповторимый и совершенный организм божественной живой истины, светоносный и спасительный". И далее:

"Христианство - не религия наряду с другими человеческими религиями, нет, Христианство есть небесное откровение истины, Радостная Весть роду человеческому не от человека или от ангела, но от самого Бога Творца. Христос изрек: уразумеете истину, и истина свободит вы (Ин.8:32)".

Таким пониманием Христианства Владыка опосредованно провозгласил важность христианской семиотики, науки о знаках. Когда цель Христианства не в том, чтобы доказать истину с помощью понятий, но постигнуть ее откровением, тогда вещи определяются совершенно иначе. Христианство само указывает путь для достижения истины, и это путь, описанный священными книгами и святыми людьми. До самой истины человек может дойти наблюдением и "прочтением чудес Божьего мира". Весь свет Божий есть, по Владыке Николаю, и материальный и душевный мир, подающий о себе известные знаки. Настоящий христианин должен научиться читать эти знаки, ведь только с их помощью он может постичь откровение истины.

На тему, как человек относится к знакам, Владыка привел два связанных между собой примера, которые лучше всего могут представить его отношение к знакам. Один из них - сравнение с китайским письмом; хотя он приведен позднее, кажется, лучше начать с него. Владыка говорит:

"Для идолопоклонников, как и для философов-материалистов, - а это одно и то же - природа что китайская грамота. Иностранцу или неграмотному, разглядывающему китайские письмена впервые, они видятся вязью, орнаментом, волшебною пестротой без смысла и значения. Представьте себе перед таким текстом невежду и грамотного китайца. Невежда глядел бы и видел лишь чарующую пестроту и все внимание сосредоточил бы на линиях, завитках и узорах письма, меж тем как китаец не приковал бы всего внимания к пестрым знакам-иероглифам, а следил бы за смыслом, за мысленным и духовным значением, заключенным в этих пестрых письменах. Невежда взором и духом весь был бы привязан к внешней форме, в то время как китаец очами только видел бы письмо, а духом схватывал дух и логосы. Вот вам верный портрет идолопоклонников - ученых и неученых - с одной стороны, и настоящих христиан с другой. Первые приковывают и чувства и дух к символам, когда вторые читают символы (буквы), а духом прочитывают дух".

Другой пример, на самом деле, лишь еще одна вариация на ту же тему:

"1. Пока дитя учит азбуку, сами по себе буквы для него как бы некий род идола, то есть некая материальная действительность. Читая по складам, ребенок внимательно следит за буквами, и весь ум его направлен только на буквы. Прочтет одно слово по буквам, спросишь его, что прочитал, а он и не знает. И удивляется, что его спрашиваешь. Он и не догадывается о смысле прочитанных букв. Облик, величина и цвет их - это все, что запечатлелось в его душе и все, что он в данный момент о них знает. Буквы для него являются материальной действительностью, подобно идолам для идолопоклонника. Потому и осваивающий букварь ребенок и язычник смотрят на свои идолы со страхом и почтением.

2. Похожи на таких приготовишек и многие взрослые, даже и те многие, кто зовутся философами и учеными. (...)

3. Можно и так сказать: невежды все суть поклонники идолов, и только грамотеи - поклонники духа. Для первых тварь является материальной действительностью, выраженной в своих формах, размерах, красках, различных функциях и отношениях. Для вторых же творения суть символы, а духовная действительность - смысл, и жизнь, и оправдание существования этих символов.

4. (...) духовно грамотный человек ... не читает по складам буквы природы как первоклашка по букварю, а следует за смыслом, схватывает смысл и объясняет смысл".

Два этих примера полнее, нежели определения Владыки Николая, выражают его позицию. Мир, согласно Владыке, полон различных объектов (вещей) и явлений. И все эти окружающие нас разнообразные вещи, с которыми мы сталкиваемся, могут служить для "грамотного" и знаками. "Природа - символ истины. Физический мир есть видимое выражение невидимого духовного мира. Этот первый - символ, другой - смысл символа, дух и действительность". Природные объекты мы можем принимать таковыми, каковыми они нам на первый взгляд представляются, без вхождения в их смысл. А можем воспринять их и как знаки. В качестве знаков они означают нечто другое, чем нам поначалу кажется. Если воспринимаем их как знаки, тогда весь эмпирический мир (что для Владыки мир Божий) должно разуметь как книгу, которая может для "грамотея" сказать многое. "Грамотный" тот, кто открывает истину через знаки. Откровения истины можно достигнуть только с помощью знаков, раскрытием их значения и их смысла. Для Владыки существуют два основных вида знаков - символы и сигналы. "Символ есть нечто длящееся, сигнал - нечто мгновенное".

Для истолкования (интерпретации) знаков и раскрытия значений употреблялись, одновременно или поочередно, различные названия. Экзегеза - так называлось действие истолкования Библии и священных текстов. Однако позднее для этого действия установилось название герменевтика, когда оно было расширено на раскрытие значений вообще, помимо священных книг. Это выражение преобладало в недавнюю эпоху, когда толкование значений литературных произведений получило особенное развитие. В самое последнее время для действия разгадки значений знаков в лингвистике и семиотике вообще употребляется термин декодирование.

"Дешифровке" знаков, которые имеет в виду Владыка Николай, точнее, их истолкованию, наиболее отвечало бы выражение герменевтика. Декодирование могут производить и машины, а герменевтика учитывает выраженную роль толкователя и его готовность толковать. Христианскому истолкователю истина является, то есть преподается через откровение. К такому действию человек может только приготовиться. Знаки, согласно Владыке, интересны прежде всего как носители смысла, т.е. как путь для раскрытия смысла. К сожалению, в своем тексте он не много распространяется о самой природе знаков и их истолковании. "Я назвал свое сочинение Символы и сигналы потому, говорит он, что не смог найти в сербском языке слов с полностью адекватным значением. Выражение слике и прилике (серб., примерно соотв. образы и облики) могло бы лишь отчасти отобразить то, что выражается классическими словами символы и сигналы".

И это все, что он говорит о природе знаков и их потенциальной классификации. Эти представления скромны по сравнению с тем, что имелось в то время о знаках, скажем, в трудах Пирса, Фреге, Соссюра, Ричардса и Огдена. Перевод выражения символы и сигналы словами слике и прилике свидетельствует о том, что Владыка не углублялся в возможные классификации знаков. Уподобление одних знаков образам ассоциируется с пирсовским трояким разделением знаков на иконические (греч. είκον соотв. серб. слика), индексные и символические. Само деление знаков на символы и сигналы напоминает бинарные оппозиции, характерные для соссюрианского направления в семиотике.

Будучи скромен в теоретическом представлении знаков, Владыка Николай чрезвычайно богат примерами. Они, как правило, сопровождаются краткими комментариями. Количество и разнообразие примеров свидетельствует, что речь идет о серьезном исследовании, к которому нельзя отнестись поверхностно. Так и по приведенным здесь примерам из Владыки довольно легко понять, куда направлена его герменевтика и его семиотика.

Раздел книги, посвященный символам, начинается главой Действительность и ее символы, цитаты из которой мы и приводили. Главная мысль Владыки в том, что мир, в котором мы живем, полон знаков, требующих прочтения. Последующие главы дают много примеров, иллюстрирующих функционирование символов.

Скажем, в главе Минералы как символы в десяти пунктах Владыка приводит примеры некоторых символов с комментариями. Один из самых значимых - камень как символ Христа. "Символизируя Христа, камень одновременно символизирует и твердую веру во Христа", пишет Владыка. "Созидающие жизнь свою на Христе как на прочном камне названы в Евангелии мудрыми, а зиждущие на песке безрассудными". (Мф.7:24-27). Подобным же образом говорит Владыка и о золоте: "Злато есть символ истины", "Золото не изменяется, не обманывает...". Однако "не золото взято за основание, но камень. Ведь основание должно быть прочно, а золото мягкое. Вера поставлена в основании нашего спасения".

В современной семиотике символические знаки рассматриваются преимущественно как арбитрарные (произвольные) в отличие от иконических и индексных, в которых связь означающего и означаемого мотивирована. Примерами, взятыми Владыкой, в основном, из Библии, такая точка зрения ставится под вопрос. По ним видно, что символы солнца, золота, камня или песка не являются произвольными. Существуют основания для того, что солнце есть символ Бога, камень символ Христа и веры во Христа, песок символизирует скоротечность, а "золото - истину. Все эти символы относятся к мотивированным знакам, ибо связь между символами и тем, что они символизируют, т.е. "означающим и означаемым, установить сравнительно легко. Вот как Владыка Николай раскрывает эту мотивационную связь означаемого и означающего, символизируемого и символа:

"1. Чтобы расти, дерево должно быть укоренено в земле. Подобно и душа должна быть укорененной в Царствии духовном, небесном, ведь это ее почва, где она коренится и откуда произрастает.

2. Чтобы дерево развивалось, оно должно быть напоено водою. И душа должна быть напоена благодатью Духа Святаго, чтобы быть здоровой и сильной. (...)

3. Для плодоношения дереву необходимы свет, тепло и солнце. Так и душа должна быть осиянна и согрета Богом, Солнцем вечной Правды..."

И далее сходным образом мотивируются лилия как "символ безпопечительности", маслина как "символ благодатного избранничества", семя как "символ слова Божия", виноградная лоза как "символ Христа, а ветви символ последователей Христовых", трава и цветы как "символ преходящести телесной жизни и тленности славы человеческой" и т.д.

Вот два характерных примера из главы Дела, положения и занятия как символы:

"5 Земледелец, сеятель, веятель, строитель, кузнец, столяр, гончар и всякий ремесленник, перерабатывающий грубое сырье в нечто красивое и полезное, символизирует Христа Господа. (...)

6. Точно так же символы Христа и царь, и судья, и врач, и священник, и учитель, и воевода, и кормчий, и вожатый, и купец, и хозяин дома, и отец, и жених".

Поскольку все примеры символов взяты Владыкой из Священного Писания и Священного Предания, они принадлежат сокровищнице традиционных религиозных символов. Между ними и тем, что они символизируют, существует ясная мотивационная связь. Раскрывая эту связь, Владыка раскрывает и сам логос символизации и природу процесса развития символизации. Задача истолкователя относится к области богословской герменевтики. Эта герменевтика через символы ведет к раскрытию предполагаемых или внушаемых ими смыслов.

Владыкины толкования показывают, что связь означающего и означаемого, символа и символизируемого не является случайной и неестественной. Природа этой связи может быть лучше всего объяснена с помощью теории репликации (Метафоры и аллегории) его современника Михаила Петровича Аласа (1868-1943), знаменитого сербского математика. Согласно ей, изображение и его реплика (копия, список, снимок) отличаются, имея при этом общее "ядро сходства", которое можно вычленить с определенной точки зрения. Это ядро подобия имеют и совершенно различные явления, как то: твердая вера и камень, зыбкость и песок, пастырь и Христос, Христос и путь истины... В силу существования этого ядра объекты могут быть, с известной точки зрения, взаимозаменяемы. Система перенесенных значений, которые интерпретирует Владыка Николай, подтверждает и иллюстрирует теорию Аласа. При этом данная система перенесенных значений иллюстрирует и теоретическое положение Владыки, что за этим природным миром существует некий другой мир, постигнуть который можно при помощи истолкования и раскрытия значений.

Множество символов, на которые указывает Владыка, является все же ограниченным. Однако в его изложении оно представлено как разнообразное и систематизированное. Этим одновременно подтверждается факт, что данное упорядоченное собрание символов традиционно в религиозной коммуникации. Потому об этих символах нельзя говорить только как о единичных примерах, но, напротив, как о явлениях одного Символического порядка. Этот данным образом устроенный символический порядок (выражение Жака Лакана) является ключом для разумения и других, неупомянутых примеров, а также и остальных знаков, через которые могут открываться тайны нашего мира. Так, прежде всего, устроен главный христианский священный текст, Библия. Священное Писание поэтому являет собой и главную матрицу символического порядка, ключ к прочтению природы, или целокупного света Божия, для понимания мира живых существ.

Также, как и символы, Владыка представляет сигналы в отдельных главах. Существует, меж тем, и определенное отличие в источниках происхождения примеров. Если таковые для символов он брал из религиозной литературы, то примеры для сигналов часто из обыденной жизни.

Светские семиотические теории не слишком богаты примерами сигналов. Самые тривиальные примеры - дым как сигнал огня или след на снегу как знак, оставленный животным. Сигналы, приведенные Владыкой Николаем, не только многочисленны и разнообразны, но и упорядочены. Как и в разделе символов, они по большей части связаны со Священным Писанием и священным преданием. Между тем, у Владыки есть книга, посвященная только примерам - Эммануил. [2] Все представленные ею примеры иллюстрируют то положение, что воля и истина Божия проявляется через различные знаковые сигнальные явления. Владыка, к примеру, описывает поведение рыбы перед землетрясением и других животных накануне катастроф как известные сигналы. Приводит и примеры засухи, голода, войн в качестве сигналов о нравственном и духовном состоянии человеческого рода, которые могу быть услышаны и мирянами. Однако он не настаивает на подобных примерах и своих толкованиях. Вот как открывается глава Обычные случаи и состояния как сигналы:

"1. То, что называется обычным случаем или состоянием, также в действительности является сигналом. Когда солнце и звезды в стройном порядке движутся своими путями через вселенную; когда жара в свое время, а снег и дождь в свое; когда в семье рождаются дети, растут и развиваются; когда засеянное поле приносит плод; когда множится скотина и изобилие изливается на людей отовсюду; когда царят мир, а не война, и здоровье, а не болезнь - все это сигналы благоволения и благословения Божьего".

Материалистическая (скажем, марксистская) философия делит наш мир на материальную основу и духовную надстройку. В этом разделении духовный мир есть нечто вторичное, нечто возникающее позднее. Согласно Владыке Николаю все устроено иначе. Материальный мир рассматривается как совокупность знаков, при помощи которых можно иметь общение с миром трансценденталий. Трансценденталии являются настоящим источником смыслов. Такой образ рассмотрения двойственной природы мира восходит к первичной философской модели Платона - концепции о двух мирах, о мире истины и мире видимостей. Мир, который имеет в виду Владыка Николай, так же дуалистичен. Однако он по-другому расставляет акценты: на духовный мир, излучающий смысл, и на материальный мир, через который этот смысл прочитывается. Духовный мир - это источник знаковости, а мир, в котором мы живем, является миром знаков, и через него проявляется Первоисточник всеобщего бытия.

Все, что существует и происходит, согласно Владыке, может быть, понято в качестве знака, как Божий сигнал. А что все на свете Божием надо толковать как сигнал, или Божий знак, он доказывает Библией. Первый абзац главы Природные явления и катаклизмы как сигналы начинается так:

"1. На первой странице Священного Писания описывается, как Творец сотворил светила на своде небесном да будут знамения. Внешний смысл этого в том, что будут знамения временам, и дням, и годам, как и написано. Внутренний же смысл - да будут духовно-нравственные знамения разумным людям. Другими словами, да будут знаки Божьим людям, сигналы Божьего благоволения или гнева, предостережения и предсказания".

И теолог и простой верующий - толкователи этих знаков, отгадчики истинного смысла и истинных наставлений, исходящих из сферы трансценденталий. Хотя этот мир знаков чаще невербальной природы, всецелый свет Божий можно разуметь как книгу. Он есть "книга" для тех, кто верует в этот знаковый мир, кто относится к нему как к таковому и стремится с помощью знаков достичь настоящего смысла. Знаки сей книги могут прочитываться различным образом, под разными углами зрения. И Христианство предлагает свою герменевтику. Недостаточно сказать, что для Владыки эта герменевтика самая плодотворная - она единственно верная. В главе с характерным названием Познание истины (а это главная цель христианской герменевтики), он говорит:

"Христианство осмыслило, ословесило (ологосило) все. Потому и явилось Слово Божие во плоти. Ведь нельзя же утверждать, что нечто имеет свой смысл, а остальное нет. Но подобно тому, как существует смысл вообще, он должен быть во всем: в людях, вещах, событиях, мыслях, словах, отношениях, явлениях, движениях, снах - одним словом, во всем есть смысл, угодно нам то или неугодно. Отсюда Христианство дает единственное логосное и осмысленное объяснение творения и жизни".

Семантика - раздел семиотики, исследующий проблемы значения, или отношение означающее - означаемое. Значение знака проявляется при декодировании, или истолковании, т.е. прояснении означаемого. В процессе этого усилия иногда подчеркиваются и различия между значением и смыслом. Разница между выражением значение и выражением смысл всегда некоторым образом остается неясной, хотя иногда на это обращается особое внимание. Так и Владыка Николай в своем изложении не делает ясных различений значения и смысла. Однако он приводит достаточно материала, чтобы эту разницу почувствовать. Безпокойство рыбы может быть знаком (имеет значение) грядущего землетрясения; дым имеет значение (является знаком) пожара. Когда герменевтик идет дальше и задается вопросом: каков смысл землетрясения или в чем смысл пожара, и в том видит направленный человеку Божий сигнал, тогда речь идет не о значении, но, напротив, о смысле. Смысл здесь является особой степенью значения: значение связано с самим Первоисточником смысла всего сущего - с Богом.

Во Владыкиной книге Символы и сигналы не употребляются термины семантика и семиотика (семиология). Это можно принять и за знак, что автор не был осведомлен об исследованиях в этой области и одновременно не имел притязаний входить в сложные проблемы, которыми она занимается. И однако, насколько непретенциозно эта книжечка открыла вопрос знаковой природы нашего мира, потребности рассмотреть его не только как мир материальных фактов, но как знаковый мир!

Владыкина семиология по своей ориентации отличается от светских семиотик, например, Пирса, Соссюра или Барта, т.к. вся направлена на истолкование Божьих знаков. Она опирается на христианскую, во всяком случае, на византийскую семиологию, оставшуюся для нас в большой мере неизвестной, а та, как кажется, во много высшей степени развила склонность к знакам неязыковой природы, к невербальной коммуникации, т.е. к коммуникации перенесенными значениями. Целью этой семиологии было объяснить природу опосредованного о(бо)значения или природу интуитивного откровения. Примерами, толкованиями увлеченный исследователь и мыслитель Владыка Николай внес собственный вклад в семиотику.

Работа Символы и сигналы, опубликованная Владыкой в 1932 г., сегодняшнему читателю стала доступной только через 40 лет после его упокоения, в 1996 г. И прежде того сербский читатель знал, что Святой Владыка, наряду с Аввой Иустином [3], выдающийся сербский писатель-богослов. Владыка действительно был величайшим религиозным мыслителем и православным герменевтиком нашего времени. Его книжечка Символы и сигналы, написанная без особых амбиций, является основополагающей для понимания Владыкиной мысли, без оглядки на специфичность области, в которую он углублялся. Тот, кто пренебрегал глубинами смысла философии (самим тем, что до истины путем философии нельзя дойти), и сам вторгался в философские сферы. Его идеи о Всечеловеке и Богочеловеке являются оригинальным ответом на вопросы подлинности и смерти, которые волновали философов XX века, в том числе экзистенциалистов и марксистов. И политики-практики могли бы много почерпнуть, например, из его сочинения Сербский народ как Теодул [4], обратить внимание на его видение государственного (об)устройства. Вообще решение проблем общественных отношений Владыка Николай ищет в среднем пути между социализмом и капитализмом и находит его в сербской вековой традиции. В его текстах много размышлений о Сербстве и Славянстве и толкований Божьих знаков о том, что сербский и весь славянский род спасется. Книги Теодул [5] и Индийские письма свидетельствует, что Святой Владыка занимался и индологией, дисциплиной, близко связанной со светской семиотикой.

Целые поколения филологов-славистов не подозревали о том, что сербы во Владыке Николае имеют одного из своих лучших писателей. При том, что не притязая быть выдающимся поэтом [6], он является в действительности великим поэтом по своим Молитвам на озере [7]. Это стихотворения в прозе истинно религиозного человека и вдохновенного толкователя глаголов Божиих, выражающего в облике молитвы религиозные и эстетические чувства подобно псалмопевцу Давиду.

Как оратор, проповедник Владыка вообще не имеет себе равных. Эта область в наше время считается мало значащим разделом словесности. Однако так было не всегда. На вопрос о величайшем прозаике античного мира давался однозначный ответ: Цицерон. В новое время великими считаются писатели повествовательного жанра (Сервантес, Толстой...) Прежняя проповедническая литература, меж тем, нашла настоящего наследника в эссеистике.

Эссе рождается одновременно со становлением цивилизации книги, с Монтенем. В отличие от речи, проповеди, написанной для того, чтобы быть услышанной, эссе пишется, чтобы быть прочитанным. Например, все эссе знаменитого Йована Дучича (Добро царя Радована) начинаются предлогом о: О счастье, О юности и старости, О поэте, О пророках... В оглавлениях Владыкиных книг также много заголовков на О - он имел нужду сказать о многом и умел говорить на проповеднический или эссеистический лад [8].

Трудясь как представитель Церкви, как патриот (за время обеих мировых войн) в Отечестве и за границей, как общественный деятель, он написал множество речей и проповедей. Самые известные - Подгорные проповеди и Новые подгорные проповеди [9]. А может быть, самые красноречивые те, что он говорил во время I Мировой войны в Британии и США, убеждая союзников помочь Сербии [10].

Сербская словесность довольно имеет великих художников - мастеров европейского масштаба. Й. Дучич, скажем, писал об Исидоре Секулич, что во всей Европе отыщутся лишь две-три женщины такой культуры. Подобное можно сказать и о самом Дучиче. Ни одна европейская литература не постыдилась бы, к примеру, Слободана Ивановича, историка, литератора и стилиста. Однако ни один из этих или других, не менее выдающихся писателей, не получил эпитета златоустый. Его не понесли бы даже ни нобелевский лауреат Иво Андрич, ни гениальный Милош Црнянский. Это определение сегодня у нас серьезно прилагается только имени Святого Владыки Николая. Он более, чем какой-либо другой сербский писатель (кроме Негоша [11]) находил источник вдохновения в самом Боге и в том, что всегда старался быть толкователем Божиих знаков, воли Божией и заповедей Божиих.

Примечания
1. [Доклад на научной конференции:] "Владика Николаj у свом и нашем времену", научни скуп 21 и 22 августа 1996 године, Митрополиjа Дабробосанска и Универзитет у Сараjеву Републике Српске. - Србинье, 1997, сс.86-96. Все примечания и выделения полужирным шрифтом в данном тексте принадлежат его переводчику.
2. В издании Сретенского монастыря "С нами Бог", М., 2002.
3. Преподобный Иустин (Попович), другой великан сербской словесности, общепризнанно самый выдающийся православный богослов XX века. Из опубликованного в русских переводах в первую очередь рекомендуем: "Достоевский о Европе и славянстве", СПб., 1998 (расширенная оксфордская диссертация Аввы, его христология), "Путь богопознания", Минск, 2003 (набросок гносеологии)...
4. "Сербский народ как раб Божий" - "Новая книга России", 2003, №№ 4-7.
5. "Слуга Божий" (в печати).
6. если судить по замечательным незатейливым стихам, писанным для народа и давно уже ставшим народными песнями, которые теперь поются и в церкви.
7. "Молитвы у озера", СПб., 1995 и с небольшими сокращениями "Молитвы на озере", М., 2002.
8. Сборником эссе можно считать Мысли о добре и зле (сокращенный перевод на русский издательства подворья Троице-Сергиевой Лавры, М., 2001).
9. Обе книги в сокращенном виде изданы Сретенским монастырем под названием "Беседы под горой", М., 2002. Нельзя обойти вниманием и двухтомные Омилии - проповеди-толкования на воскресные Евангелия (по-русски издательство "Лодья" выпустило пока первый том под названием "Беседы", М., 2001).
10. Необходимо добавить, что Святой Владыка был также непревзойденным мастером эпистолярного жанра. Его Миссионерские письма (М., 2003), по словам еп. Лаврентия, служат "лучшей духовной хрестоматией сербского народа".
11. Митрополит Петр II Петрович Негош, владыка Черногорский (1813-1851), величайший сербский поэт и мыслитель. Главные произведения "Горный венец", "Луч микрокосма". Ему посвящена Религия Негошева (1911), один из первых текстов Владыки Николая, из литературоведческого очерка создавшего стихотворение в прозе.

Святитель Николай (Велимирович), еп. Жичский и Охридский. Символы и сигналы. Покров, Русско-сербское Братсво свв. Царя Николая и Владыки Николая, 2003.
© Еп. Лаврентий Шабацко-Валевский - текст свт. Николая (Велимировича), 1996
© Н.Г. Феофанова - перевод, 2003
© М.И. Мелькова - перевод вступительной статьи, 2003