Святитель Филарет (Дроздов) [Pagez.ru]



Начало: Святитель Филарет (Дроздов)

Епископ Виссарион (Нечаев)
Столетие со дня рождения митрополита Филарета

Слово произнесено 9-го января 1883 г. в Московском Успенском Соборе, в праздник столетнего юбилея м. Филарета.

Сто лет минуло со дня рождения Московского святителя Филарета. Достойно и праведно по этому случаю обновить память его. С молитвой о упокоении души его на нас лежит долг воздать благодарение Господу, в лице его даровавшему великую милость Русской и наипаче Московской Церкви, милость, которая продолжается, можно сказать, доселе, ибо Филарет принадлежит к числу тех избранников, память которых в род и род. Великие люди оставляют по себе долговечную память, но неодинаковую. Одни из них достопамятны по заслугам для времени, в которое жили, ибо были благопотребными орудиями промысла Божия для своего века. Другие, кроме того, достопамятны тем, что доброе их влияние на общество не ограничилось их временем, но простирается далеко за пределы его и даже растет все более. Случается даже, что потомство лучше оценивает сделанное ими, чем их современники; подвиги великих людей оказываются более плодотворными спустя долгое время по смерти их, чем при жизни. Что сказать о приснопамятном Филарете? Он и при жизни высоко ценим был всеми православными, даже инославными, при жизни имел огромное влияние на умы и сердца и по смерти продолжает плодотворно действовать на них. Даже можно сказать, что время не только не убавляет, скорее же увеличивает его значение по мере того, как делаются известными его достославные дела и слова, доселе бывшие под печатью тайны или известные очень немногим. О силе его духовного авторитета можно судить по тому, что его образ мыслей и действий до сих пор служит и навсегда будет служить мерилом для оценки явлений в жизни церковной, частной и общественной. Так, его Катехизисы, по которым более полувека учится вся православная Россия, служат руководством и правилом веры для всех членов Православной Церкви. Его твердые суждения о богословских вопросах, содержащиеся в его богомудрых проповедях, имеют силу непререкаемого авторитета для богословского знания. Прежде чем пустить в ход ту или другую богословскую мысль, нельзя не спросить себя: одобрил ли бы ее Филарет? Подошла ли бы она под его образ мыслей о том же предмете? В области изучения слова Божия возможны многообразные решения тех или других вопросов. Какое из них заслуживает предпочтения и согласнее с духом Православия, - основательное и упокоительное решение в иных случаях можно встретить только у Филарета, первоклассного знатока слова Божия. К числу таких решений относится, например, его суждение о значении еврейского текста Библии и перевода 70 толковников, о правилах истолкования Священного Писания, многочисленные опыты истолкования трудных мест Священного Писания, изъяснение книги Бытия. Главным двигателем и руководителем дела о переводе слова Божия на русское наречие был также Филарет. В делах, относящихся к церковному богослужению, суду и управлению, встречаются нередко затруднительные случаи: в законах и уставах нет ясного указания, как поступать при решении того или другого вопроса или недоумения. В подобных случаях естественно искать руководства в частных мнениях и решениях. И нигде вы не найдете более благонадежного руководства, как у митрополита Филарета. Он оставил неисчерпаемое множество решений и суждений по вопросам судебной, священнослужебной и вообще пастырской практики, твердо обоснованных, многосторонне и тщательно обдуманных и взвешенных. Они рассеяны в его резолюциях, из которых многие имеют характер обширных рассуждений, и в докладах. В высшей степени было бы полезно собрать их в систематический свод, они могли бы иметь законодательное значение и составили бы важнейшее дополнение к церковным канонам. К чести его как деятеля в церковно-законодательной области должно сказать, что им одним или при ближайшем участии его составлены многие церковные уставы, до сих пор действующие: например, уставы о консисториях, о духовных попечительствах, о монашеских братствах. При ближайшем руководстве его составленные уставы о духовно-учебных заведениях, об устройстве в них учебной, воспитательной и хозяйственной части потерпели изменение еще при жизни его; но, как опыт показал, эти изменения оказались неудачны. Не менее руководственное на все времена значение имеет пример его личной пастырской деятельности. Поистине, это был образцовый пастырь. Это был страж, зорко следивший за своими овцами, бдительно охранявший их от волков, татей и разбойников. Это был духовный воин, мечом истины метко поражавший лжемудрования раскольников, суеверов, неверующих и лжеверующих. Так, он первый возвысил голос против стологадания и вызывания духов и своим рассуждением об этом грубом языческом суеверии дал руководство для борьбы с ним. Он первый обратил внимание на зловредные движения светской литературы, направленные к потрясению веры, основ жизни семейной, общественной и государственной, и поспешил призвать всех чад Московской Церкви к молитве об отвращении гнева Божия, праведно движимого на нас за распространение этих нечестивых учений. Эта всенародная молитва доселе оглашает московские храмы, служа ежедневно напоминанием об угрожающей всем опасности и действительнейшим средством к предотвращению или, по крайней мере, к умалению ее. В то же время он поощрял духовно-литературную деятельность против современных лжемудрований. Кроме общих мер пастырского действования на души, великое руководственное значение в пастырском отношении принадлежит его частным сношениям, наипаче его огромной переписке. Нет ни одной духовной нужды, которой бы он не помог в своих задушевных любвеобильных и исполненных духовной опытности письмах к лицам всех званий, всех общественных положений; ни одной скорби, в которой бы не утешил; ни одного вопроса, ни одного недоумения, сомнения, которого бы не разрешил; ни одной нравственной раны, против которой не указал бы действительного врачевства. Все это можно найти в этих письмах, так что они одни могут дать обильный материал для составления нравоучительного и аскетического богословия. А его речи к новорукоположенным им епископам столь содержательны, что на основании их могло бы быть написано прекрасное пастырское богословие. В последнее время идут толки о народных училищах, о том, кому, чему и как учить в них. Этот вопрос давно решен приснопамятным Филаретом в его представлениях светским и духовным правительственным учреждениям. Преобладающее участие духовенства в обучении детей, заботы о сообщении им познаний не о многом, но о самом нужном, преимущественно по Закону Божию, введение во всеобщее употребление однообразных кратких учебников по этому предмету, издаваемых Святейшим Синодом - вот те правила, которые, по мысли Филарета, непременно должны лежать в основе народного образования и которые имеют непререкаемую верность и силу руководства на все времена. Мы не дерзнем Филарета назвать Отцом Церкви; но по разнообразным вопросам веры и жизни он оставил в наследство нам столько плодотворных указаний, что поистине он должен быть поставлен на одном из первых мест после Отцов Церкви. Прибавим, что авторитет митрополита Филарета даже в области словесного выражения мыслей сохраняет доселе и навсегда будет сохранять непререкаемую силу. Прежде чем так или иначе выразиться, особенно по предмету религиозному, нередко приходится спрашивать себя: было ли бы это по вкусу Филарета, высокого художника слова, строгого ценителя литературных произведений, ни себе, ни другим не дозволявшего погрешности против чистоты и точности русского языка?

Приснопамятный святитель Филарет, преставившийся в глубокой старости, с ранних лет жаловался на свои немощи и болезни. Он и родился хилым, может быть, потому, что был недозрелым плодом чрева матери. Но тем изумительнее его неутомимая и чрезвычайно разнообразная деятельность на пользу науки, Церкви и общества. Повествовать обо всем, что сделал он как наставник и начальник духовно-учебных заведений в первый период его службы, как благоустроитель духовных училищ, дававший направление образованию и воспитанию духовного юношества, как писатель классических книг, как начальник трех, одной за другой вверявшихся ему епархий, как член высшего священноначальственного учреждения, как настоятель обителей, как член разных комиссий и учреждений, как проповедник и проч., и проч., - повествовать о всем этом нам не достало бы времени. Скажем только, что вся жизнь его была непрерывным трудом, что он не знал отдыха. Он часто говорил и писал, что его не достает для необходимых текущих дел, - и, однако ж, задержки в них не допускал. Сила трудолюбивого духа побеждала в нем физические немощи и болезни. "Чего здоровый долго не находил времени сделать, то сделал больной, именно - правила для монастырей и записку о недвижимых имениях церковных", - уведомлял он своего наместника Антония (письмо 846). Среди напряженных духовных занятий он забывал даже про свою болезнь. Как член Святейшего Синода, он принимал живейшее и влиятельнейшее участие в его делах даже тогда, когда перестал лично присутствовать в его заседаниях. Ни одного важного дела не проходило в Синоде без его суждения. Даже в преклонных летах он не отказывался от исполнения трудных по делам церковным поручений Синода. Голос его имел для всех решающее значение. Он не ограничивался одним общим наблюдением над делами вверенного ему управления, общим направлением их. Как добрый хозяин, входящий во все подробности, даже мелочи своего хозяйства, Филарет неутомимо следил за всем, что происходило в его епархии, во все вмешивался, все подвергал строжайшему контролю. Так, от его внимания не ускользала даже малейшая неправильность в ведении приказных дел подведомыми ему учреждениями. За направлением и состоянием учения в высшем, средних и низших духовных училищах он следил с таким вниманием, что иногда требовал себе на просмотр уроки и иные из них исправлял и переделывал. Духовно-цензурный комитет он держал в такой зависимости от себя, что многие сочинения, уже рассмотренные цензорами, снова сам пересматривал, отменял одобрение к напечатанию, строго взыскивал с цензоров за недосмотры. Редакции повременных духовных изданий вели их со строжайшей ответственностью перед ним. Издатели ежемесячно являлись к нему с новыми месячными книжками, нередко подробно излагали перед ним содержание помещенных в них сочинений, выслушивали его замечания о прочитанных им статьях прежних книжек, обличения за допущение слабых сочинений, а также не соответствующих характеру издания. Он так сочувственно относился к повременным духовным изданиям, что нередко помещал в них свои исследования, проповеди, письма. Письма его к лаврскому наместнику Антонию свидетельствуют, как близки были его сердцу все обстоятельства монастырской жизни, как он радовался о преуспевающих в духовной жизни иноках, как скорбел о немощных и порочных, как заботился об их исправлении, какой строгой оценке подвергал все распоряжения своего наместника. Это был не титулярный, а действительный настоятель обители. Во всей силе сознавая пастырскую потребность быть всем для всех, он доступен был для всех, имеющих до него нужду. Для всех открыты были двери его жилища во все дни и часы. Нам нередко приходилось бывать у него со срочными книжками ежемесячного издания в послеобеденные часы, заставать его в полулежачем неудобном положении на неудобном старинном, обитом грубой тканью, твердом и узком диване за чтением какой-нибудь книги и пользоваться его мудрыми беседами. Он знал только ночной отдых и не знал послеобеденного, несмотря на немощи старости. Какое самоотвержение, какое внимание к подчиненным!

Людям века, мечтающим о водворении на земле всеобщего довольства и счастья посредством ломки старых и введения новых учреждений, новых порядков в общественной жизни, не нравится охранительный образ мыслей Филарета, неблаговоление его к иным нововведениям. Он действительно стоял за старые учебные уставы, за многие старинные порядки, недоволен был попытками применения выборного начала к должности благочинных и тому подобное. Но все это потому, что зло, виной которого обыкновенно почитают старые учреждения, он видел не в них, а в людях. При добросовестных деятелях и неудовлетворительные учреждения благотворны, а при недобросовестных и новые, как бы ни казались прекрасны, могут быть орудием злоупотреблений. Рассуждение справедливое, оправдываемое опытом. Что, например, по-видимому благотворнее отмены крепостного состояния и введения новых судебных учреждений? Но сколько бывает, несмотря на это, возмутительных злоупотреблений, которые и не прекратятся, пока люди, освобожденные от рабства, и служители правосудия не проникнутся вполне духом веры и благочестия! С особенным благоговением приснопамятный святитель относился к царской самодержавной власти и с силой восставал против демократических поползновений. "Из мысли о народе, - говорил он, - сделали идол и не хотят понять даже той очевидности, что для столь огромного идола не достанет никаких жертв".

Светлый образ мыслей Филарета о всем, что подлежало его ведению и обсуждению, подкрепляем был в своей убедительности примером его благочестия и подвижнического жития. Епископское служение вводит в неизбежное соприкосновение с миром и потому, говорят, будто бы несовместно с монашеством. Пример Филарета и подобных ему святителей-монахов показывает крайнюю неосновательность этого мнения. Он был образцовым епископом и вместе образцовым монахом.

Укажем, наконец, еще на одну черту в образе великого Филарета, составляющую венец его достоинств, - это поразительное его смирение. Тем оно поразительнее, чем выше его достоинства и положение. Подавая свой голос по множеству вопросов, с силой общепризнаваемого авторитета высказывая свои мнения, он никогда не почитал себя непогрешительным, искал у других вразумления, совета, за вразумление и советы благодарил. Он часто повторял: "Во мнозе совете спасение". Проповеди свои называл иногда празднословием. Посылая однажды свою статью в духовное издание по просьбе издателя, написал ему: "Требуемое посылается потому только, что требовано: в книгу или в огонь - все равно". При полном издании своих проповедей просил тех, которым поручил пересмотр их, поправок и смиренно подчинялся указанием этих лиц. Наипаче трогательно его смирение в отношении к родителям. Преклонных лет старец и знаменитый первосвятитель, он каждое письмо к ним заключал смиренной просьбой благословить его. Не за это ли смирение и почтительность к отцу с матерью он награжден был от Бога долгоденствием и благоденствием, по обетованию об этом в пятой заповеди Десятословия?

Душа богомудрая и боголюбивая! С высоты горних обителей, где водворилась, внимаешь ли ты выражениям нашего чествования тебе в день столетия со времени появления твоего в земном мире? Верим, что внимаешь, ибо не прекращаешь духовного общения с землей. Твоему сердцу свойственна была любовь к ближним во время земной твоей жизни. Но любовь николиже отпадает, и по переходе в загробную жизнь любящий не забывает тех, кого любил в этой жизни, и если обрел благодать у Бога, молится за них. О, не преставай же, наш пастырь и молитвенник, молиться за нас, недостойных. Твоя молитвенная помощь благопотребна нам всегда, особенно же в переживаемое нами время, время оскудения веры и благочестия, распространения разрушительных учений, усиленной погони за земными благами и наслаждениями, умножения соблазнов и искушений на каждом шагу. Молись за благочестивейшего Государя нашего, да умножит Господь дни жизни его ко благу царства, да укрепит его власть и силу к побеждению враждебных ему сил, да поможет ему водворить мир и благоденствие в земле нашей. Молись за пастырей Церкви, да право, подобно тебе, правят слово истины, да одушевляются ревностью к исполнению пастырского долга. Молись за всех чад Православной Церкви, да утверждаются и преуспевают в вере и благочестии, да не увлекаются ветром лжеучений, нечестивыми обычаями, да будут послушными чадами Церкви и под ее руководством да содевают свое спасение.

Епископ Виссарион (Нечаев). Духовная пища. Сборник для религиозного чтения. - М.: Храм свв. Космы и Дамиана на Маросейке, 2002, сс. 193-199. // Печатается по изданию: Епископ Виссарион (Нечаев). Духовная пища. Сборник для религиозного чтения. - М.: 1891.