Начало: Святитель Филарет (Дроздов)	Первая страница Святоотеческое наследие Разные тексты Свт. Филарет (Дроздов) OrthodoxyLib Православный интернет Евангельский синопсис Духовные стороны Добротолюбие избранное Пролог в поучениях День за днем Церковный календарь

5 января 1853 г.

Граф Орлов [Главноначальствующий III-м Отделением Собствен. Его Величества Канцелярии], препровождая к Обер Прокурору Св. Синода пьесу Сушкова "Начало Москвы", писал: "дирекция Императорских театров препроводила на разсмотрение цензуры III-го Отделения Собственной Его Величества канцелярии сочинение Н. Сушкова под названием: "Начало Москвы". Цензура III-го Отделения нашла, что сочинение написано вполне благонамеренно и не без достоинств, как в литературном, так и в сценическом отношении, но вместе с тем внимание цензуры остановил религиозный дух пьесы, могущий показаться неуместным на театре, хотя автор и объяснил, что содержание его сочинения удостоилось одобрения Его Высокопреосвященства Митрополита Филарета. Препровождая означенную пьесу на усмотрение Вашего Сиятельства, покорнейше прошу уведомить меня, не изволите ли находить с своей стороны препятствий к разрешению представления оной на Московском театре".

В ответ, на сделанный по сему предмету графом Протасовым запрос, Митрополит Филарет писал:

Конфидициально.

Ваше Сиятельство, Милостивый Государь!

Ваше Сиятельство требуете от меня (от 25 ноября № 8049, в получении 30 декабря) сведения действительно ли я читал сочинение Г. Сушкова: "Москва, поэма в лицах и действии", и, по моему мнению, оно может произвесть на публику, особенно же на Московскую, самое благоприятное впечатление.

Г. Сушков [Сушков, Николай Васильевич д. ст.сов., почитатель и автор "Записок о жизни М. Филарета". Ск. 7 июля, 1871 г.], известный мне, как человек православно-христиански мыслящий, провождающий жизнь согласно с правилами Церкви, и искренно преданный Царю и отечеству, действительно сообщал мне означенное сочинение, когда оно было напечатано, и я, по недостатку времени, и по непринадлежности до меня сочинений сего рода, не столько прочитал, сколько просмотрел оное, и нашел оное написанным в духе благонамеренности и патриотизма. Впрочем, помнится, сказал я сочинителю, что для меня необычайно встретить под заглавием поэмы - драму, и в ней не мало стихий, по старым понятиям, не очень дружных с высоким наименованием поэмы. Что касается до отношения сего сочинения к театру; и я не признаю себя умеющим судить о сем, и театральное начальство не должно признать меня способным судить о сем; потому что я должен судить согласно с 51 правилом 6 Вселенского Собора и с учением Св. Златоуста, по которым не могу дать одобрения никакому зрелищному представлению. Но чтобы по возможности удовлетворить требованию Вашего Сиятельства предположим, что есть или могут быть театральные представления, которые могут пользоваться терпимостью со стороны христианской религии и нравственности. Теперь вопрос, в решении которого желаю споспешествовать Вашему Сиятельству, должен получить следующий вид: сочинение, о котором идет речь, может ли быть представлено на театре, не производя впечатления неблагоприятного для религии, нравственности и приличия? Вот некоторые виды к разрешению сего вопроса.

В первой части, в первом явлении, средину декорации, представляющей пустыню, занимает крест, и явленный чудотворный образ Спасов, который у сочинителя предполагается началом церкви Спаса на Бору и Москвы. Припоминаю слышанное когда-то, что в Берлине, в декорации театра виден был алтарь и литургия Римской церкви. Протестанты оправдывали себя тем, что это Богослужение чуждого вероисповедания. Но в случившихся при том православных - благочестивое чувство было оскорблено, и они смотрели на сие с неудовольствием. Не сильнее ли почувствуется неприличие, когда на театре представится православным святыня православной церкви? Первая сцена первой части начинается тем, что пустынник Букал произносит переложенную в стихи церковную песнь: "Царю Небесный", которая в церкви читается в начале вечерни и утрени, и поется в начале молебна. Думаю, что люди строгого благочестия будут недовольны, зачем священная церковная песнь вынесена на театр, а люди не строгого благочестия также будут недовольны, зачем на театре хотят петь молебен. Следственно в обоих случаях соблазн. Букал длинный монолог заключает молитвою и словом: аминь. И затем тотчас следуют: ау! ау! ау!чур меня! чур меня! Не думаю, чтобы такой скачок был сообразен с чувством приличия. И в книге он неприятен, а на сцене, вероятно, более.

Стр. 14. - Кудесник говорит: слава! слава, сатана! Это слишком тяжело для христианского слуха. притом кудесник представлен чтителем Перуна и Белобога. А чтители Перуна и Белобога не славят сатану именно.

Стр. 15. - Кудесник сводит с неба молнию, и зажигает лес. Слишком много для кудесника, и особенно в сравнении с благочестивым пустынником Букалом, и в присутствии креста и чудотворной иконы. Во все продолжение первого действия драмы главное лицо на сцене есть пустынник схимонах Букал. Он молится, учит молиться, предсказывает, разсказывает чудеса от иконы Спасовой (не исторические, а вымышленные); около его, или около его кельи, поют песни, слышится множество суеверных разсказов, между прочим, сны и гаданья о женихе, которые оказываются также справдливыми, как предсказания схимонаха; воют кликуши, неизвестно от чего, и неизвестно от чего с воплем уходят. Это смешение истинного с ложным, погружение святого в мирское нечистое, странно видеть в словах книги, и, думаю, еще страннее будет в лицах на театре. Писатель, сколько понимаю, имел добрую мысль представить происхождение Москвы религиозным. Но когда он одел сию главную идею разными видами тогдашней современности, - сия одежда явилась, по моему мнению, слишком светскою для духовной идеи. Ограничивая мои замечания первою частию поэмы, надеюсь, что Ваше Сиятельство не потребуете полного разсмотрения театрального сочинения.

С совершенным почтением и преданностию имею честь быть

Источник: Святитель Филарет митрополит Московский. Мнения, отзывы и письма. М., 1998. Репринт.