страницы А.Лебедева [pagez.ru]
Начало: Святитель Филарет (Дроздов)

Святитель Филарет (Дроздов)
Слово в день Святителя Николая, 1822 г.

Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их (Евр.13:7)

Сие пишет Апостол Павел к Евреям, то есть к обратившимся в Христианство из Еврейского народа и, вероятно, к тем, которые жили в Иудее. Посему догадываться можно, что наставники, которых он имел в мыслях, суть именно Апостолы Иаков, брат Иоанна, и Иаков, брат Господень. Первый из сих скончался от меча, поднятого на Церковь Иерусалимскую Иродом, а второй пострадал от Иудейского первосвященника Анны и его скопища. Естественно, что дети Церкви с горестью вспоминали столь бедственную потерю столь великих наставников. Сие-то расположение духа исправляет и возвышает Апостол, поучая вспоминать кончину благочестивых наставников не с печалию, но с благоговением, не для оплакивания, но для подражания: Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их.

Поелику Апостолы говорили то, что подаваемо было им от Духа Святого, то послушные дети Церкви наставления их принимали как законы и слово их обращали в дело. Отсюда обыкновение торжественно вспоминать отшедших к Богу наставников Христианских. И когда уже не поучают они словом, поучают их примером.

Иные наставники просияли словом мудрости, иные - иными дарованиями духовными на пользу Церкви. Вспоминаемый ныне наставник - Святитель Николай ознаменовал себя преимущественно сильной верою и ревностью по вере.

Вспоминайте же его так, чтобы при том поучаться и самым делом подражать его ревности по вере.

Ревность есть духовный огонь. Как мудрость светит в уме, как любовь согревает сердце, так ревность, сложное действие оных двух сил, воспламеняет все существо, в котором она есть. Она является в нем напряженною деятельностию, которая все, что может ей покориться, могущественно направляет к своей цели - способное к очищению очищает, смешанное разделяет, нечистое и тленное разрушает, противоборствующее отражает и рассыпает. Так ревность Самого Бога изображает Апостол, когда называет ее ревностию огня, поясти хотящаго сопротивныя (Евр.10:27).

По сему образу ревность человека в отношении к вере есть такое качество и расположение духа, по которому человек с пламенным желанием и живейшей деятельностию старается истинную веру, которую он познал и возлюбил, сохранить, распространить, очистить от примешения суеверий, и соблазнов, и врагов ее или умягчить и обратить, или довести до невозможности вредить ей.

Ревность по вере есть алчба и жажда правды в вере, которая поколику обретает веру правую, потолику насыщается и блаженствует, а, когда или не обретает правыя веры, или видит ее ослабляему нерадением ложных Христиан, колеблему раздорами, угрожаему бедами, тогда снедает (Ин.2:17) самого ревнителя. Соломон, изображая сию огненную, или снедающую, силу ревности, говорит: Жестока, яко ад, ревность (Песн.8:6). Аду ее уподобляет не потому, чтобы она хотела кого-либо низринуть в ад, ибо сего не может быть от истинной ревности, поелику в составе ее есть любовь, но или потому, что она, видя возлюбленные творения Божии на пути к аду и с живейшим состраданием представляя себе погибель, им предстоящую, сама в себе чувствует их ад, или потому, что ревность, с избытком растворенная любовью, готова бывает разделить даже адскую участь с теми, по которых ревнует, дабы облегчить участь сию для них и своею опасностью исхитить их от опасности. Так, Апостол Павел, ревнуя по Израильтянам ревностью Божией, побужден был сказать, что он молил бых ся сам отлучен быти от Христа по братии своей (Рим.9:3), то есть дабы они во Христа уверовали.

По сему и подобным примерам некоторые, может быть, думают, что сия святая ревность не есть общая и всегдашняя обязанность, но дар, ниспосылаемый благодатью немногим на некоторые, особенные случаи, когда необыкновенные опасности веры требуют необыкновенных усилий для ее сохранения и утверждения. Подозрением в сем образе рассуждения не касаемся мы тех, которые охладели в вере до такой степени, что не исполняют и обыкновенных, всеми признанных ее обязанностей. Как искать ревности по вере у тех, у которых и самой веры в делах найти не можно? Нет ли таких, которые чтят веру, желают и употребляют некоторые усилия исполнять ее обязанности, поколику знают их, но у которых ни в исчислении должностей, ни в списке добродетелей не найдешь имени ревности? Не думают ли, что нам нет нужды в ревности Павла, когда мы не назначены сражаться с упорством Иудеев, ни в ревности Моисея, или Финееса, или Илии, когда мы не живем среди мерзостей язычества?

Конечно, не всякому быть Моисеем или Финеесом, Илиею или Павлом, когда Моисей в известное время не мог быть Финеесом, ни Финеес - Моисеем. Но, если Моисей в одном, а Финеес в другом случае спасли целый народ Божий своею ревностию, не лучше ли было бы еще, когда бы таких ревнителей было более? А из сего уже и видно, что, если святая ревность не есть необходимая обязанность, по крайней мере она есть желательная добродетель.

Но осмотримся внимательнее. Не найдем ли мы ревности и между необходимыми нашими обязанностями. Что может быть необходимее и повсеместнее обязанностей, которые Сам Бог возложил на нас десятью заповедями?! Здесь ищу я закона ревности, и сие искание нет нужды простирать далее первой заповеди: Аз есмь Господь Бог твой; да не будут тебе бози инии [Исх.20:2-3]. Слышите ли вы в сих словах вместе с заповедию веры и любви заповедь ревности? Вслушайтесь разборчиво. Когда Небесный Законодатель провозглашает Себя Господом и Богом, Он возвещает Свою власть и требует нашей покорности, возвещает Свое величие и поставляет нас в благоговение пред Ним. Когда же не стыдится, как выражается в сем самом предмете Апостол (см.: Евр.11:16), нарицаться Господом и Богом нашим, что являет Он нам в Себе, как не любовь, и что возбуждает в нас к Себе, как не любовь? Ибо что может быть полнее любови от лица говорящего, что любезнее для слышащего, как сказать, как услышать говорящего: Я есмь твой. Итак, вот заповедь любви. Но что далее? Да не будут тебе бози инии, разве Мене. Что сие значит, как не то, что Бог, постановив между Собою и человеком союз любви, желает укрепить его и возвысить до такого совершенства, чтобы любовь сия исключала всякую другую любовь, которая с нею несогласна и ей не подчинена или, что то же, открывает Свою ревность и ревность нам заповедует? Итак, вот заповедь ревности. Изъяснение сие не вымышлено, а дано Самим Творцом закона в продолжение десятословия: Аз бо есмь Господь Бог твой, Бог ревнитель (Исх.20:5).

Из сего нетрудно усмотреть как то, что обязанность быть ревностным по Боге и по вере в Него лежит на каждом человеке, так и то, что обязанность сия простирается на все времена и случаи, поелику заповедь ревности неразрывно связана Высочайшим Законоположником с заповедью любви к Богу, которая никогда никакому исключению подвержена быть не может.

Но, дабы ближе, в самом действии усмотреть, как далеко может и должна простираться святая ревность, вопрошаю: должно ли быть ревнительну по таком богослужении, которое хотя и было правильное и Богом установленное, но по Его же судьбам уже начало терять свое достоинство и значение и вскоре совершенно должно быть разрушено? Как многие души, не воспламененные Божественным огнем, подумали бы, что они, не нарушая своих обязанностей, с хладным равнодушием смотреть могут на какое бы то ни было уничижение такого Богослужения. Не подумают ли некоторые, что в таком случае ревность была бы даже неуместна и нерассудительна, усиливаясь подкреплять то, что непременно должно быть разрушено? Примечайте же здесь, как много может обмануть нас мнимое благоразумие, лишенное живого чувствования сердечного, или, лучше сказать, нерадение, прикрытое видом благоразумия. Не так мыслил, не так поступал Тот, Который есть Самая Премудрость и вместе Самая Любовь и потому чистейший образец ревности. Иерусалимское Богослужение, состоявшее из теней и гаданий, должно было прекратиться, когда явился Иисус Христос, Свет теней и разрешение гаданий, и самому храму вскоре надлежало быть предану язычникам для конечного разрушения. Но что в сие время чувствовал, что сказал, что сделал Иисус Христос, когда увидел в храме недостойное храма? Он чувствовал то, что изображено у Пророка: ревность по доме Твоем снедает Меня. Не творите, - говорил Он, - дома Отца Моего домом торговли. И самым делом изгнал продающих из храма (Ин.2:14-17).

Видите, Христиане, пример святой ревности в таком случае, по которому должно заключить, что и каждому из нас не будет недостатка в случаях к подвигам ревности. И сей образ ревности показан точно всем, ибо Иисус Христос поступил в сем случае не яко принадлежащий храму по особенной к нему обязанности, поелику известно, что он никогда не поставлял Себя в такое положение, но во всех случаях для исполнения обязанностей установленного богослужения, даже очудодействованных им, отсылал к священникам - Он действовал здесь по свободной всеобщей ревности.

Итак, Христианин, если ты веруешь и желаешь быть верен твоей вере, то надлежит тебе быть и ревнителем по вере. Не отрицайся от сего тем, что ты не видишь врагов веры и не встречаешь предметов ревности. Иисус Христос нашел предмет ревности в самом храме истинного Бога. Встречается и в истинной Церкви Христианской то, что ревностного Христианина снедает ревностью.

Можно ли равнодушно видеть многих из чад веры, живущих в таком неведении о том, во что они веруют, что им точно можно сказать сказанное Самарянам: Вы кланяетеся, Егоже не весте (Ин.4:22)? Если Бог даровал тебе истинный свет веры и разумение тайны Христовы, то возревнуй по таковых с Апостолом Божией ревностию (2Кор.11:2) и болезнуй спасительной болезнию, дондеже вообразится в них Христос (Гал.4:19).

Не встречаем ли Христиан, которые право так именовать себя основывают токмо на исполнении некоторых наружных, по легкости предпочтительно восприемлемых обязанностей, без внутреннего исправления сердца, без очищения совести, без возвышения духа к общению с Богом? Если ты Христианин не по одному имени, но по духу и силе, скажи хотя одному из таковых, кому можешь: "Почто ты, Христианин сый, Иудейски или даже язычески живеши?"

Трудно было бы окончить, если бы мы захотели продолжать исчисление подобных случаев к святой ревности, которые внимательный Христианин ежедневно может встречать, обращаясь с подобными себе Христианами. Но еще не далеко ли мы оных ищем, когда ищем далее самих себя?

Обратись, Христианин, в собственную твою храмину, войди в себя самого - не найдешь ли и здесь того, что должно снедать тебя ревностию?

Если ум твой прилагается в поучения странна и различна (Евр.13:9) и не хочет отдать себя в свободный плен и блаженное послушание вере, то не нужна ли тебе против тебя самого ревность Святых отцов, которые силою веры низлагали взимавшияся на разум Божий возношения (2Кор.10:5) гордого разума ересеначальников?

Если корысть или суета наполняет сердце твое предметами мира и оно занимается ими более, нежели Богом, для Которого сотворено, то не нужна ли тебе против тебя самого ревность Моисея и Илии, обличавших и истреблявших идолослужение?

Если чувства твои отверсты к удовольствиям, растлевающим и оскверняющим душу, то не нужна ли тебе против тебя самого ревность Финееса, дабы, если можно, решительным ударом умертвить уды сущия на земли, страсть и похоть злую (Кол.3:5)?

Ревнуя поревнуй по Господе Бозе твоем (3Цар.19:10). Не одному Финеесу ревность принесла завет священства вечного. И нам, если будем чистыми и неизменными ревнителями и поборниками по Царствии Божием в нас и в ближних наших, сия ревность принесет обет или, лучше, самое исполнение обета - да сотворит нас Христос цари и иереи Богу Отцу Своему. Тому слава и держава во веки веков. Аминь (Апок.1:6).

Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. С.174-179.
 


Copyright © 2001-2007, Pagez, webmaster(a)pagez.ru