Начало: Духовные стороны христианства	Первая страница Святоотеческое наследие Разные тексты Свт. Филарет (Дроздов) OrthodoxyLib Православный интернет Евангельский синопсис Духовные стороны Добротолюбие избранное Пролог в поучениях День за днем Церковный календарь

Должно же знать, что иное есть действование, и иное - то, что способно к действованию, и иное - то, что произведено, и иное - действующий. Действование, конечно, есть деятельное и самостоятельное движение природы, а то, что способно к действованию, есть природа, из которой действование выходит, а то, что произведено, есть результат действования. Действующий же - пользующийся действованием, или лицо. Однако и действование называется тем, что произведено, также и то, что произведено - действованием, подобно тому как и сотворенная вещь называется творением. Ибо мы говорим таким образом: всякое творение, обозначая сотворенные вещи.

Должно знать, что действование есть движение и оно более производится, чем производит, как говорит Григорий Богослов в слове о Святом Духе: "... если же есть действование, то, без сомнения, оно будет производиться, а не производить, и вместе с тем, как оно будет произведено, оно прекратится".

Должно же знать, что и самая жизнь есть действование, и даже первое. действование живого существа; также и всякое отправление жизни, как сила питающая и произращающая, то есть естественная, так и движение согласно с побуждением, то есть чувствующее, так и разумное и свободное движение. Действование же есть достижение силою совершенства. Итак, если мы созерцаем все это во Христе, то, следовательно, скажем, что и в Нем было человеческое действование.

Действованием называется также и та мысль, которая прежде всего в нас происходит. И она есть простое и не имеющее свойства действование, так как ум сам по себе тайно производит свои мысли, отдельно от которых он справедливо не мог бы быть и назван умом. Действованием же называется, в свою очередь, и обнаружение, и раскрытие через произнесение слова того, что обдумано умом. Но это уже не есть лишенное свойства и простое действование, а созерцаемое в свойстве, так как оно сложено из мысли и слова. А также и самое положение, какое действующий имеет по отношению к тому, что делается, есть действование, и та самая вещь, которая производится, называется действованием. И первое принадлежит одной только душе, второе же - душе, пользующейся телом, третье же - телу, разумно одушевленному, а четвертое есть результат. Ибо ум, рассмотрев прежде то, что будет, при таких обстоятельствах действует через посредство тела. Поэтому верховная власть принадлежит душе, ибо она пользуется телом даже как орудием, управляя им и руководя. Действование же тела, управляемого душою и приводимого в движение, есть иного рода. А то, что совершается телом, есть осязание, и удерживание, и как бы объятие того, что делается; а то, что совершается душой, есть как бы придавание формы и фигуры тому, что происходит. Так и в Господе нашем Иисусе Христе сила чудес была деятельностью Его Божества, а дела рук и то, что Он восхотел и сказал: "хочу, очистись" (Мф. 8, 3), было деятельностью Его человечества. И тем, что совершено человеческим Его естеством, было преломление хлебов, то, что Он услышал прокаженного, то, что сказал: "хочу"; делом же Божественного Его естества было умножение хлебов и очищение прокаженного. Ибо через то и другое - как через душевное действование, так и через действование тела Он показывал одно и то же: сродное и равное Божественное Свое действование. Подобно тому как мы признаём, что естества соединены и имеют проникновение одно в другое и не отрицаем их различия, но и исчисляем и признаем их нераздельными, так и признаём соединение и воль, и действований, и замечаем различие, и исчисляем, и не вводим разделения. Ибо каким образом плоть и обожествлена - и не потерпела изменения своей природы, таким же самым образом и воля, и действование и обожествлены - и не удаляются из своих границ; ибо Один - Тот, Который этим и тем образом, то есть и Божеским, и человеческим, желает и действует.

Поэтому, вследствие того что во Христе два естества, необходимо говорить и о двух действованиях в Нем. Ибо чего естество различно, этого различно и действование, и чего различно действование, этого различно и естество. И наоборот, чего естество одно и то же, этого одно и то же действование, и чего действование одно, этого, по мнению богоглаголивых отцов, одна и сущность. Поэтому необходимо одно из двух: или то, чтобы, говоря об одном действовании во Христе, мы говорили об одной и сущности, или, если в самом деле мы ревностно стараемся об истине и согласно с учением как Евангелия, так и отцов исповедуем две сущности, чтобы вместе исповедовали также и два действования, соответственным образом им сопутствующие. Будучи единосущен с Богом и Отцом по божеству, Он будет равен и по отношению к действованию. А Он же Самый, будучи единосущен с нами по человечеству, будет равен и в отношении к действованию. Блаженный Григорий, епископ Нисский, говорит: "Чего одно действование, этого, несомненно, одна и та же сила". Всякое Действование есть достижение силой своего совершенства. Но невозможно, чтобы было одно естество, или сила, или действование несозданной и сотворенной природы. Если же мы скажем об одном действовании Христа, то к Божеству Слова присоединим страсти разумной души: страх, говорю, и печаль, и предсмертную муку.

Если же кто-либо скажет, что святые отцы, беседуя о Святой Троице, утверждали: "Чего сущность одна, этого одно и действование, и чего сущность различна, этого различно и действование", и что не должно того, что говорится о Боге, переносить на Воплощение, то мы ответим: если отцами это сказано только по отношению к учению о Божестве и если Сын и после Воплощения не имеет одного и того же действования с Отцом, то Он не будет и одной и той же с Ним и сущности. К кому же мы отнесем слова: "Отец мой доныне делает, и Я делаю" (Ин. 5, 17) и: "Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также" (Ин. 5, 19), "когда не верите Мне, верьте делам моим" (Ин. 10, 38); и: "дела, которые творю Я ...свидетельствуют о Мне" (Ин. 10, 25); и: "как Отец воскрешает мертвых и .оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет" (Ин. 5, 21). Ибо все это показывает не только то, что Он единосущен с Отцом и после Воплощения, но и то, что Он имеет одно и то же с Ним действование.

И опять: если промышление о сущем принадлежит не только Отцу и Святому Духу, но и Сыну, и после Воплощения (а это есть действование), то, следовательно, и после Воплощения Он имеет одно и то же с Отцом действование.

Если же из чудес мы узнали, что Христос одной и той же сущности с Отцом, а чудеса суть действование Божие, то, следовательно, Он и после Воплощения имеет одно и то же действование с Отцом.

Если же едино действование Божества Его и плоти Его, то Он будет сложным и выйдет то, что или Он будет иметь иное действование по сравнению с Отцом, или что и Отец будет со сложным действованием. Если же со сложным действованием, то ясно, что со сложною также и природою.

Если же скажут, что вместе с действованием вводится лицо, то мы ответим, что если вместе с действованием вводится лицо, то по согласованному с рассудком соответствию вместе с лицом будет введено и действование. И будут подобно тому как есть три Лица и Ипостаси Святой Троицы, так и три действования, или подобно тому как есть одно действование, так и одно Лицо, и она Ипостась. Святые же отцы согласно сказали, что то, что - одной и той же сущности, имеет также одно и то же действование.

Сверх того, если вместе с действованием вводится лицо, то те, которые не приказали говорить ни об одном, ни о двух Христовых действованиях, не повелели говорить ни об одном Его Лице, ни о двух.

Но и в раскаленном мече как сохраняются в целости естества и огня, и железа, так и два действования и их результаты. Ибо и железо имеет способность резать, и огонь - способность жечь, и резание есть результат действования железа, а жжение - действования огня. И различие их сохраняется в целости при резании, сопутствуемом жжением, и при жжении, сопутствуемом резанием, хотя после соединения такого рода ни жжение не бывает без резания, ни резание без жжения. И как по причине двойственности естественного действования не говорим о двух раскаленных мечах, так и потому, что один только раскаленный меч, не делаем слияния существенного их различия. Таким образом и во Христе: Божеству Его принадлежит Божественное и всемогущее действование, человечеству же Его - действование, одинаковое с нашим. Произведением человеческого действования было то, что Он взял руку отроковицы и привлек к Себе; Божественного же - оживотворение ее. Ибо иное есть это и другое есть то, хотя в богомужном действовании они существуют неотделимыми друг от друга. Если же по причине того, что едина Ипостась Господа, едино будет и действование, то вследствие того, что едина Ипостась, едина будет и сущность.

И опять: если скажем о едином действовании в Господе, то назовем это или божественным, или человеческим, или ни тем ни другим. Но если - божественным, то скажем о Нем как только о Боге, лишенном одинакового с нашим человечества. Если же - человеческим, то богохульно назовем Его одним только человеком. Если же - ни божественным, ни человеческим, то не назовем Его ни Богом, ни человеком, не единосущным ни с Отцом, ни с нами. Ибо тождество в отношении к- Ипостаси произошло вследствие соединения, но, однако, по этой причине не уничтожилось и различие естеств. А так как сохраняется в целости различие естеств, то, без сомнения, сохранятся и свойственные этим действования. Ибо нет естества, лишенного действования.

Если действование Господа Христа едино, то оно будет или сотворенно, или несозданно, ибо нет действования, подобно тому как нет и естества, занимающих середину между тем (то есть сотворенным и несозданным). Итак, если оно сотворенно, то оно будет показывать одно только сотворенное естество; если же - несозданно, то будет изображать одну только несозданную сущность. Ибо должно, чтобы то, что естественно, было непременно сообразно с естествами, так как невозможно, чтобы принадлежало бытие естеству, которое менее всего совершенно. А действование, согласное с естеством, не возникает из того, что находится вне естества, и ясно, что естеству невозможно ни существовать, ни познаваться без действования, согласного с естеством. Ибо каждое через то, что оно совершает, дает удостоверение относительно своего естества, что именно неизменяемо.

Если действование Христа едино, то одно и то же будет производящим божественные и человеческие дела; но ничто из сущего, оставаясь в положении, согласно с естеством, не может производить противоположного; ибо огонь не охлаждает, но согревает и вода не сушит, но делает влажным. Поэтому каким образом Тот, Кто по естеству - Бог и Кто по естеству сделался человеком, единым действованием и совершил чудеса, и перенес страсти?

Итак, если Христос воспринял человеческий ум, то есть душу, одаренную как умом, так и разумом, то Он, несомненно, будет мыслить, и всегда'будет мыслить, а размышление - действование ума, следовательно, и Христос, поскольку Он - человек, деятелен, и всегда деятелен.

Всемудрый же и великий святой Иоанн Златоуст в толковании на Деяния во втором слове говорит таким образом: "Не погрешил бы кто-либо, назвав "действием" и Его страсть. Ибо тем, что претерпел все. Он совершил то великое и достойное удивления дело, уничтожив смерть и соделав все остальное".

Если всякое действование определяется как самостоятельное движение какого- либо естества, как объясняли люди сведущие в этих делах, то где кто-либо знает естество неподвижное или совершенно бездеятельное, или где кто-либо нашел действование, которое не было бы движением естественной силы? А что естественное действование Бога и твари едино, этого, согласно с мнением блаженного Кирилла, никто благомыслящий не мог бы допустить. Как не человеческое естество оживляет Лазаря, так не Божественное могущество проливает слезы, ибо слеза - принадлежность человечества, а жизнь - ипостасной Жизни. Но, однако, и то и другое обще обоим по причине тождества Ипостаси. Хотя Христос - един и едино Его Лицо, или Ипостась, но однако Он имеет два естества: Своего Божества и человечества. Поэтому, с одной стороны, слава, естественно выходя из Божества, сделалась общею тому и другому по причине тождества Ипостаси; с другой стороны, то, что низменно, проистекая из плоти, сделалось общим тому и другому. Ибо Один и Тот же Самый - Тот, Который есть и это, и то, то есть Бог и человек, и Одному и Тому же принадлежит как то, что свойственно Божеству, так и то, что свойственно человечеству. Хотя Божественные знамения совершало Божество, но не без участия плоти, а то, что низменно, совершала плоть, но без Божества. Ибо Божество было соединено и со страдавшей плотью, оставаясь бесстрастным и совершая спасительные страдания, и с действующим Божеством Слова был соединен святой ум, мыслящий и знающий то, что было совершаемо.

Божество, конечно, передает телу свои собственные преимущества, но само остается непричастным страстям плоти. Ибо каким образом Божество действовало через посредство плоти, таким плоть его не страдала также через Божество. Ибо плоть получила наименование орудия Божества. Поэтому хотя с начала зачатия разделение между тем и другим образом не находило совершенно никакого места, но действия одного Лица, бывшие в течение всего времени, принадлежали тому и другому образу, однако того самого, что именно нераздельно было совершено, никоим образом не сливаем, но из качества дел узнаем, что какому образу принадлежало.

Поэтому Христос действует сообразно с тем и другим из Своих естеств и каждое из двух естеств действует в Нем с соучастием другого: когда Слово совершает то, что именно свойственно Слову по причине власти и могущества Божества, то есть что составляет принадлежность верховной власти и что свойственно царю, а тело приводит в исполнение то, что свойственно телу, сообразно с волей соединившегося с ним Слова, собственностью Которого оно и сделалось. Ибо не по собственному побуждению оно проявляло стремление к естественным чувствам и не по собственному побуждению предпринимало самое удаление и уклонение от печального или терпело то, что извне приключалось, но двигалось согласно с условиями своей природы, когда Слово желало и, в целях Домостроительства, позволяло ему страдать и совершать то, что было свойственно, для того чтобы через посредство дел естества была удостоверена истина.

Но подобно тому как, зачавшись от Девы, Он "пресущественно осуществился", так и то, что свойственно людям, Он совершал, превышая допускаемое условиями человеческого естества, ходя земными ногами по воде, не потому, что вода обратилась в землю, но потому, что преестественною силою Божества она была сгущаема так, что не разливалась и не уступала тяжести ног. Ибо человеческое Он совершал не человечески, потому что Он был не человек только, но и Бог, почему и страсти Его были животворны и спасительны. И Божественное Он совершал не божеским образом, потому что Он был не Бог только, но и человек, почему Он и совершал Божественные знамения через прикосновение, и слово, и подобное.

А если бы кто-либо говорил, что не для упразднения человеческого действования говорим о едином действовании во Христе, но так как человеческое действование, противопоставляемое Божественному действованию, называется страданием, то поэтому и говорим о едином действовании во Христе, то мы скажем, что в этом же смысле и говорящие о едином естестве говорят об этом не с целью уничтожения человеческого естества, но потому, что человеческое естество, противопоставляемое по отношению к Божественному естеству, называется страдательным. Но да не будет, чтобы мы назвали человеческое движение страданием для различения его по сравнению с Божественным действованием. Ибо, вообще говоря, никакой вещи бытие не познается или не определяется путем противоположения или сравнения, так как при таких обстоятельствах вещи, которые существуют, оказались бы взаимными причинами друг друга. Ибо если по той причине, что Божественное движение- есть действование, человеческое есть страдание, то несомненно, что и человеческое естество будет порочно, вследствие того что Божественное естество совершенно. И согласно с соответствием, связанным с противоположением, вследствие того что человеческое движение называется страданием. Божественное движение называется действованием, и вследствие того что человеческое естество порочно, Божественное будет совершенно; а также и все творения при таких условиях будут порочны, и будет лжецом тот, что сказал: "и увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма" (Быт. 1, 31).

Мы же утверждаем, что святые отцы многообразно называли человеческое движение соответственно с принятыми в основание мыслями. Ибо они называли его и могуществом, и действованием, и различием, и движением, и свойством, и качеством, и страданием не по противопоставлению Божественному движению, но: могуществом - как силу содержащую и неизменяемую; а действованием - как силу, обозначающую предмет признаками и показывающую совершенное сходство,, находящееся во всех однородных вещах; различием же - как силу разграничивающую; а движением - как силу обнаруживающую; а свойством, как составляющую и присущую одному только виду, а не другому; качеством же - как сообщающую форму; а страданием - как движимую. Ибо все, что от Бога и после Бога,- через то, что движется, страдает, так как оно не есть самодвижение или самосила. Итак, не по противопоставлению, как сказано, наименовали, но сообразно со смыслом, творчески вложенным в него (то есть человеческое движение) со стороны Причины, все устроившей. Почему и, говоря о нем вместе с Божественным движением, отцы назвали его действованием. Ибо сказавший: "...так как и тот и другой вид действует с соучастием другого", что иное сделал, сравнительно с тем, кто сказал: ибо "постившись сорок дней и сорок ночей напоследок взалкал", потому что Спаситель, когда хотел, позволял природе совершать свойственное ей - или сравнительно с теми, которые допустили различное в Нем действование, или которые признали двоякое, или которые иное и иное? Ибо это посредством измененных имен обозначает два действования. С помощью перемены имен часто показывается и число, подобно тому как через то, что говорим, показывается божественное и человеческое. Различие есть различие того, что различается. А то, что не существует, каким образом будет различаться? (гл. 15, с. 162-173).

Против тех, которые говорят: если человек - из двух естеств и с двумя деиствованиями, то необходимо говорить, что во Христе было три естества и столько же действований

И опять: если человек - живое существо разумное, смертное, а всякое определение изъясняет подлежащие естества и, согласно с понятием об естестве, разумное не одно и то же со смертным, то, следовательно, и человек, сообразно с мерой своего определения, не может быть из одного естества.

Если же иногда говорится, что человек - из одного естества, то имя естества принимается вместо вида, когда мы говорим, что человек не отличается от человека никоим различием естества; но все люди, имея один и тот же состав, и будучи сложены из души и тела, и каждый будучи из двух естеств,- все возводятся под одно определение. И не неосновательно это, так как и святой Афанасий в слове против хулящих Духа Святого сказал, что естество всех сотворенных вещей, как происшедших, едино, говоря таким образом: а что Дух Святой выше твари и, с одной стороны, иной по сравнению с естеством происшедших вещей, а с другой - составляет собственность Божества, можно опять понять. Ибо все, что созерцается совместно и по многом, не принадлежа чему-либо в большей степени, а чему-либо в меньшей, называется сущностью. Итак, потому что всякий человек сложен из души и тела, сообразно с этим и говорится об одном естестве людей. Но говорить об одном естестве в отношении к Ипостаси Господа не можем, ибо естества и после соединения в целости сохраняют - каждое - свое естественное свойство, и вида Христов отыскать нельзя. Ибо не было иного Христа и из Божества, и из человечества, Одного и Того же и Бога, и человека.

И опять: не одно и то же - едино в отношении к виду человека и едино в отношении к сущности как души, так и тела. Ибо единое в отношении к виду человека показывает совершенное сходство, находящееся во всех людях; единое же в отношении к сущности как души, так и тела разрушает самое бытие их, приводя их в совершенное несуществование в действительности. Ибо или одно переменится в сущность другого, или из них произойдет нечто иное и, таким образом, оба они изменятся, или, оставаясь в своих собственных границах, они будут двумя естествами. Ибо по отношению к сущности тело не есть одно и то же с бестелесным. Поэтому не необходимо, чтобы, говоря о единой природе в человеке, не вследствие тождества существенного качества и души, и тела, но вследствие совершенного равенства возводимых под вид неделимых, мы говорили об одном также естестве и во Христе, где нет вида, который обнимал бы многие ипостаси. Сверх того, о всяком сложении говорится, что оно состоит из того, что ближайшим образом соединено; ибо не говорим, что дом сложен из земли и воды, но - из кирпичей и бревен. Иначе необходимо говорить, что и человек состоит из пяти, по крайней мере, естеств: из четырех элементов и души. Таким образом, и в Господе нашем Иисусе Христе мы не обращаем внимания на части частей, но на то, что ближайшим образом соединено: и на Божество, и на человечество.

Кроме того, если потому, что говорим, что человек состоит из двух естеств, мы будем вынуждены говорить о трех естествах во Христе, то также и вы, которые говорите, что человек - из двух естеств, введете догмат, что Христос состоит из трех естеств. Подобным образом должно сказать и о действованиях. Ибо необходимо, чтобы было соответственное природе действование. А что о человеке говорится, что он состоит из двух естеств и что он существует с двумя естествами, свидетельствует Григорий Богослов: "Ибо два естества суть Бог и человек, так как два естества также и душа и тело". А также и в слове о Крещении он говорит следующее: "А так как мы двойственны - из души и тела - и так как одно естество видимо, другое же невидимо, то двояко и очищение: с помощью воды и Духа" (гл. 16, с. 173-176).

О том, что естество плоти Господа и воля обожествлены

Ибо раскаленное железо жжет, владея силою жжения не вследствие естественного условия, но приобретая это от своего соединения с огнем.

: Итак, одна и та же плоть была смертна по своей природе и животворна; по причине ипостасного соединения со Словом. Подобным образом говорим и об обожествлении воли, происшедшем не так, что естественное движение изменилось, но так, что оно соединилось с Божественной Его и всемогущей волей и сделалось волей вочеловечившегося Бога. Почему, желая скрыться. Он не мог, так как Бог Слово соблаговолил через Себя Самого показать, что в Нем поистине находилась немощь человеческой воли. Но, желая, Он совершил очищение прокаженного по причине соединения с Божественной волей.

Должно же знать, что обожествление и естества, и воли служит к обозначению и указанию как двух естеств, так и двух воль. Ибо подобно тому как раскаление не превращает естества того, что раскалено, в естество огня, но показывает и то, что раскалено, и то, что раскалило, и служит к обозначению не единого, но двух, так и обожествление соделывает не одно сложное естество, но два, а также и ипостасное соединение. Действительно, Григорий Богослов говорит: "из которых одно обожествило, а другое обожествлено". Ибо сказав: "из которых" и: "одно", также и: "другое", он указал на две вещи (гл. 17, с. 176-178).

предыдущий материал

оглавление

продолжение...