Тексты, справочники и документы [Pagez.ru]



Начало: Тексты, справочники и документы

О. Валентин (Свенцицкий)
Граждане неба. Мое путешествие к пустынникам Кавказских гор

ОГЛАВЛЕНИЕ
I. Как я искал пустынников. Ехать или не ехать? "Строитель монастыря". "Член Государственной Думы"
II. Дилижанс Сухум - Цебельда
III. "Гостеприимный" Феопемпт. О. Иван о пустынниках
IV. "Испытание". По долине реки Кодор
V. Праведный Филипп
VI. Дорога до Аджар. У подножия горы
VII. О. Никифор
VIII. Вечерня. "Таинства". Ночь
IX. О. Вениамин
X. "Помещик"
XI. Лисичка
XII. Дорога на Брамбу. Встреча. Объяснение. Земной поклон
XIII. О. Сергий
XIV. О. Исаакий
XV. Пустынники и монахи
XVI. Утром. Подъем на гору
XVII. На горном хребте
XVIII. Разбойники
XIX. Последний день
XX. Обратная дорога

XVIII. РАЗБОЙНИКИ.

Вечером мы опять сидели около кельи и опять разговаривали до поздней ночи.

Но теперь разговор наш был о другом: мне рассказывали о разбойниках.

Разбойники нападали несколько раз и на о. Сергия и на о. Исаакия. Рассказывали они об этом опять-таки совсем не так, как о. Никифор.

Там "разбойники" окружены были тем же мистическим светом, что и вся личность о. Никифора. Он чувствовал их приближение. Они являлись, как бы орудием бесов, искушавших его. Они были не столько "разбойниками" - сколько "искушением" - одним из внутренних препятствий на пути его спасения.

Здесь подвижники были другие - другие были и разбойники. И о. Исаакий и о. Сергий говорили об них без тени злобы, с удивительно милым добродушием. Почти с юмором. В рассказах этих вместе с тем выражалось много смирения и истинно-христианского отношения к злу, - но разбойники их были простые "определенные" люди, внушающие страх тоже не "мистический", а самый простой "общечеловеческий" страх.

У о. Никифора - это бесы в костюме разбойников. Здесь - самые настоящие мингрелы с револьверами, кинжалами и винтовками.

- Один раз он так напугался, что убежал от них, - подсмеивается о. Исаакий над о. Сергием.

- Я не испугался, - говорит о. Сергий, - я думал так лучше будет... О. Исаакий в келье был, а я вон на том конце поляны. Вижу, схватили они его. Как думаю быть? спрячусь думаю: одного-то скорей отпустят. Вот, когда первый раз пришли, верно - испугался... Без привычки! Как схватили они меня, приставили револьвер к груди: "деньги!" - кричат. Я весь дрожу: и руки трясутся, и ноги трясутся - зуб на зуб не попадает - право! И главное, сделать-то с собой ничего не могу. Трясусь и трясусь... Денег, конечно, не было. Перерыли всю келью: даже на подлавку слазили! Сапоги, чашки, ложки, - все начисто взяли... Ушли они - а я все в себя прийти не могу, точно в лихорадке озноб сделался...

- А у вас, о. Иван, бывали разбойники?

- Как же! Один раз пять рублей взяли - да еще чужих! Дали мне эти деньги в монастыре, передать одному брату пустыннику. Передать-то я еще не успел, а они, как раз и пожаловали. Первым делом, конечно, деньги! Это у них всегда первое слово. Деньги спрятаны хорошо были. Может быть, и не нашли бы их. Только подумал, подумал я - нет, все равно отдам! Пошел в келью - достал пять рублей и отдал.

- А ты расскажи, о. Сергий, как разбойник тебе сапоги вернул, - сказал о. Исаакий. О. Сергий засмеялся.

- Да, да - вот какой разбойник хороший попался! Дело так было. Пришли как-то разбойники. Все вооруженные: винтовки, револьверы, кинжалы. Я на молитве стоял. Вывели меня из кельи, а сами начали шарить. Все обыскали. До последней тряпки в мешок к себе поклали. Были у меня сапоги - и те взяли. Осталось только то, что на себе: подрясник, да скуфейка. А нога у меня тогда болела. Я и говорю одному из них:

- Отдай мне сапоги назад.

Взял, завернул вот так и показываю ему ногу:

- Видишь, говорю, нога у меня болит, мне никак без сапог нельзя.

- Хорошо, хорошо, - говорит.

Пошел к мешку, достал сапоги - принес:

- На, говорит, носи!

Уж не знаю, что это с ним сделалось... - Помните, в Драндском монастыре монах к вам приходил? - обратился ко мне о. Иван.

- Как же, конечно, помню, о. Нафанаил?

- Да, да! Ведь он немного жил у нас: и как раз на разбойников попал.

И почему-то все при этом воспоминании улыбнулись.

О. Исаакий стал рассказывать:

- Были у нас разбойники. Все, что только можно было, забрали и ушли. Мы думаем, надо о. Вениамина предупредить. Поскорей собрались - и чуть ни бегом к нему! Приходим, а они уж там! Раньше нашего пришли: в гостях у о. Вениамина сидят. Крик такой, беда! Деньги давай... Грозятся. И о. Нафанаил тут. На нем золотые очки были. Схватил он эти очки, подает разбойнику:

- Возьми, - говорит, - это самое ценное, что у нас есть.

Не взяли! "Нам, - говорят - очков не надо. Нам деньги надо". Чудаки!

- А то еще вот искушение-то, - покачал головой о. Сергий, - это в первый же раз было, когда я больно напугался-то. Мучили они меня, мучили угрозами своими. И кинжал к горлу приставляли и револьвером грозили, все деньги требовали. Я бы и рад дать, чтобы отпустили поскорей - да денег никаких нет. И вот один пристал:

- Покажи, где товарищи живут!

- Ну, нет, - говорю, - никаких товарищей показывать я вам не стану, - если надо вам, сами ищите!

И ведь вот: не то плохо, что вещи все забирают, а самое это устрашение. Не бьют ничего, - а страхом истерзают всего. Так живешь, думаешь: смерти не боишься. А тут видишь: не хочется еще умирать, страшно... Беда с этими разбойниками. Боже сохрани!

О. Исаакий сказал:

- Я недавно объездчика видел: теперь, - говорит, - разбойники не будут вас трогать - можете не беспокоиться. Не знаю, почему так сказал.

- А потому - уверенно проговорил о. Иван, - что в Сочинском округе недавно разбойников у пастухов нашли и воспретили им за это на горах пасти скот. Жил там горный инженер, или землемер - не знаю кто. Только, что жил в горах и лес измерял. Разбойники ограбили его и убили. Через некоторое время этих разбойников нашли в горах у пастухов. Теперь казна и не дает пастбища, и негде им скот пасти. Вот они и боятся... Ведь все эти разбойники или сами пастухи, или живут с пастухами.

- Может быть и так, - согласился о. Исаакий.

- А все-таки, - сказал о. Иван, - хорошо и то, что разбойники к нам приходят. Пустыня больше всего тем и хороша, что нигде так не чувствуешь промысел Божий, как здесь. В миру на то надеешься, на другое надеешься - на себя, на знакомых, на деньги, на полицию, на сторожей - решительно на все... А здесь один. И прямо перед Богом. И ни на кого, как на Бога, надеяться не приходится.

- В пустыне жить и трудно, и хорошо, - своим задумчивым тоном сказал о. Исаакий, - сначала кажется, что никакого смысла нет одному жить, на горе, с дикими зверями... а как поживешь подольше, так и видишь, что только тут и открывается настоящий смысл жизни... потому что в Боге он, а не в мирских заботах... Я вот рад, что Господь болезнь посылает... Ближе к концу. Слава тебе Господи.

Стало совсем темно. И опять, как накануне, встал о. Исаакий и сказал:

- Пойдемте, помолимся. А потом отдыхайте. Завтра вам дорога дальняя, надо, как следует отдохнуть. А то, может быть, погостите? - с полуулыбкой спросил он.

- Нет, не могу.

- Пойдемте, помолимся, - повторил о. Исаакий. Это был последний мой вечер на Брамбских горах.

о. Валентин (Свенцицкий). Граждане неба. Мое путешествие к пустынникам Кавказских гор. 1915 г.